24 февраля 2022 года изменило жизнь всех украинцев, многие из которых искали убежища от войны за границей. «ФАКТЫ» поговорили с беженками, которые сейчас находятся в разных странах. Сегодня же наша собеседница — 35-летняя украинская дизайнер Анна Моргун, которая, наоборот, вернулась из Чехии в сентябре 2022 года, выбрав жизнь в родной стране.
— Анна, знаю беженцев, которые стесняются возвращаться домой, чтобы не казаться неудачниками. Мол, кто-то моложе, красивее, удачливее, способнее к иностранным языкам и с лучшей профессией смог интегрироваться, а я — нет. Возвращаясь, вы не боялись, что вас назовут неудачницей, которая «не смогла зацепиться» в Европе, что это воспримут как поражение?
- Разве можно стесняться того, что возвращаешься домой? У меня никогда даже не было таких мыслей. Да, мы с семьей эвакуировались в Чехию, но это была вынужденная мера, мы не искали лучшей доли где-либо еще. Да и не хотелось мне нигде «зацепляться». Я даже чешский не очень учила. Потому что знала, что здесь не останусь. В Украине, до полномасштабного вторжения у меня была прекрасная жизнь, я реализовывала себя как личность и как дизайнер. Поэтому считаю, что возвращение в Украину — это не поражение. Это новый шанс.
— Как решали, куда именно эвакуироваться?
— Когда за спиной сожженные села и автомобили с расстрелянными людьми, это бегство с единственным расчетом: выжить. И в какую страну при этом ехать, было все равно…
— 24 февраля кто был с вами рядом?
- В 5:37 в своем доме в поселке Горенка Бучанского района, я услышала первые взрывы. Это атаковали аэродром Гостомель. Я позвонила и позвала родителей из Киева к себе. Думала, здесь безопаснее. Где-то в 11 утра над домом пронеслась первая ракета. Я подскочила к папе и закричала: «Мы все умрем!» Ирпень, Мощун, Буча, Горенка… Мы оказались в эпицентре войны. Шли бои за Киев. 25 февраля исчезло электричество и тепло. 26-го папа увидел нашу гаубицу неподалеку. Значит, русские могут ударить в ответ и уничтожить наш дом. Поэтому он быстро отвез меня, маму и бабушку, мамину крестную, в бомбоубежище в школе, а сам вернулся защищать дом.
Мы с мамой провели там 9 дней. Это был какой-то сюрреализм. До войны у меня была сказочная жизнь, у нас были показы от Рима до Абу-Даби… А теперь я, такая красивая, сплю на холодном кирпичном полу бомбоубежища среди остальных таких же прекрасных людей, которые совсем не планировали так проводить время.
На третий день мне стало плохо. Один из теробороновцев вынес меня на руках на улицу. Ему помогали соседи по бомбоубежищу. Вдруг полетели дроны. Теробороновцы приказали прятаться под крышу школы. Что меня поразило, люди не побежали обратно, не испугались и оставались со мной. Двое мужчин из теробороны под обстрелами отвезли меня в больницу. Позже медики разрешили меня забрать обратно в бомбоубежище, где я и «схватила» первую паническую атаку.
Какое-то время не могла вставать и за мной ухаживали. Я видела, как жители сплотились и поддерживали друг друга, делились всем, организовали приготовление еды, уборку, дежурство теробороновцев. Была потрясена: «Какие у нас невероятные, смелые и стойкие люди!»
— Люди рассказывали, что подвал, бомбоубежище затягивает, парализует волю к бегству, тем более, когда понимаешь, что по дороге тебя могут расстрелять российские оккупанты. Как вы решились покинуть бомбоубежище?
- Просто не было выбора. В тот день прибежали теробороновцы: «Впереди очень тяжелая ночь! Все, кто может, выезжайте из села!» Уже наступил комендантский час. Мой папа, который жил в нашем доме, не мог присоединиться к нам на машине и даже выйти самостоятельно. Я расплакалась. И теробороновец, возивший меня в больницу, сказал: «Не плачь, привезу я тебе твоего папу!» С другим теробороновцем он поехал за отцом. И впервые за 9 дней я его увидела!
На следующее утро мы эвакуировались. 14 часов до Львова. Ночевка у подруги, которая нас приютила. И душ. Теплый душ! Первый за десять дней… Ночью 7 марта въехали в Польшу. В темноте ехали в никуда. Спали от усталости на автозаправочной станции в машине… Через три дня двинулись в Прагу, где мои знакомые приютили нашу семью и предоставили бесплатно одну из своих квартир.
На следующий день мы вышли погулять. Папа расплакался: весь город был в украинских флагах… Это так много для нас значило!
— Многие, оправившись после эвакуации в спешке, обнаруживали, что в Украине забыли «самую главную вещь», и готовы были на все, чтобы ее забрать. У вас была такая вещь?
— Я не смогла забрать свою коллекцию одежды. Еще шли активные бои за Киев. И моя подруга, бизнес-партнер, в бутике которой продавалась одежда моего бренда, попросила знакомого вывезти мою коллекцию из ее магазина, чтобы она могла направить ее мне в Прагу. Вы даже не можете представить, какие эмоции меня охватили, когда пришла посылка. Распаковывая и осторожно рассматривая каждое платье, тщательно отшитое руками наших мастериц, я плакала. Сколько буду жить, буду благодарить подругу…
Читайте также: «В Париже в бывшем доме Алена Делона мы показали свою коллекцию одежды»: боевой медик с подругами наладили выпуск женской военной формы
— Чувствовали ли какую-то неловкость, какое-то смущение, что «я здесь, а они там». Вас терзал «комплекс выжившего»?
- «Комплекса выжившего» не было. Зато был «комплекс сумасшедшего волонтера», который день и ночь думает, что бы такого еще сделать для страны. Мы ездили на границу с Польшей, забирали украинских беженцев и расселяли их в Чехии. Закупали и передавали лекарства на фронт. Потом мне захотелось помочь родному селу Горенка Бучанского района, которое оккупанты целенаправленно уничтожали, в том числе и из «Градов».
Горенка не была оккупирована, но она находилась буквально на линии фронта, там шли бои. Оккупанты не смогли пройти Мощун, который был в 3 километрах, и где шли решающие бои за Киев. Из-за того, что Горенка оказалась, как говорится, в серой боевой зоне, многие дома были уничтожены и повреждены. Жителей эвакуировали. Когда люди стали возвращаться, в начале мая 2022 года я связалась с главой ОО «Громадський промінь майбутнього», которая помогала пострадавшим. Была острая необходимость в обеспечении жителей разрушенных домов жильем. Если коротко, то я привлекла инвесторов.
После визита одного из них в поселки Горенка и Мощун, было принято решение о проекте строительства модульных домов для пострадавших при содействии местной ОО «Громадський промінь майбутнього». Первые домики в Гостомельской громаде появились еще в 2022 году. И до сих пор этот проект продолжается.
— С какими мифами о Европе вы расстались, находясь там?
- С мифами об исключительно быстрой и доступной медицине. С мифами об исключительном порядке. Как-то я решила приобрести ноутбук в официальном сетевом магазине техники. Их терминал трижды пытался снять деньги, платеж не проходил, терминал давал сбой, но потом платеж прошел. Но они где-то потеряли квитанцию, хотя я им показала, что снятие средств произошло, и пытались подсунуть мне чужой чек. Я вовремя это заметила, стала требовать свой…
В такой ситуации менеджер магазина должен выдать покупателю справку о транзакции. Они начали звонить своему бухгалтеру, и там якобы не было никаких поступлений. И дальше они говорят: «Это ваши проблемы! Ничего выдавать мы вам не должны!». И начинают роптать: «Вы задерживаете очередь!» Стою ошеломленная. Но я по образованию юрист. И как ошеломленный юрист быстро соображаю: если уйду из магазина без подтверждения, меня могут обвинить, что я потратила эти деньги где-то еще! И тогда я вызываю чешскую полицию. А вот она срабатывает на отлично.
Дежурная на английском спросила, что произошло, и направила наряд полиции в магазин. Я его ждала у дверей магазина. Полицейские сказали, что мне не стоит с ними идти внутрь. Они заставили менеджера вместо чека написать документ, что была транзакция. И вынесли мне этот документ. Магазин не извинился и даже не собирался.
С этой бумажкой я направилась в банк, где мне сообщили, что нужно ждать минимум три дня. Если магазин еще не принял платеж на счет, то деньги вернутся мне в течение 3-х дней, а если принял, то нужно будет в банке писать заявление на официальный возврат средств, который в свою очередь может занять… от 2-х до 3-х месяцев! Из-за того, что я достаточно быстро и правильно среагировала, средства вернулись в течение трех дней.
В Украине ни один магазин так бы себя не повел… Мне обязательно предложили бы разобраться с ситуацией, исправить ее, еще и извинились бы!
— Это испортило впечатление о Чехии?
- Один эпизод и один магазин — это еще не вся страна. Это во-первых. Во-вторых, когда я раньше путешествовала, в Чехии тоже была. И ехала сюда без ожиданий и требований, понимая, что мне никто ничего не должен. Да, Чехия иногда приятно, иногда неприятно меня удивляла, но, кроме искренней благодарности за приют моей семьи и тысяч украинцев, мне ей нечего больше сегодня выразить.
Благодаря Чехии, я стала еще больше восхищаться нашей Украиной. У нас, оказывается, так много прогрессивных по сравнению с другими странами вещей. А мы их воспринимали как должное…
Между прочим, вернувшись по делам в Прагу в 2024 году, я заметила, что в некоторых моментах, вот, например, с наличием терминалов, ситуация улучшилась, появилось много дополнительных сервисов и услуг, которые раньше здесь были недоступны и которые запустили наши украинцы. Можно смело сказать, что мы прилагаем усилия к развитию не только Украины, но и самой Европы…
Читайте также: «Шахедная» атака на ТЦК в Полтаве была хорошо спланирована, но своей цели не достигла
— Когда вы четко осознали: пора домой?
- Мои родители прожили в Чехии 5 месяцев, вернулись раньше меня на 2 месяца. Их очень тянуло домой. Я же осталась, чтобы завершить начатое дело: показ нашего бренда. Та же подружка, которая спасла мою коллекцию и выслала ее в Прагу, снова мне помогла.
Помню, как однажды я сидела в Праге в ванной комнате на полу и плакала. И она, словно что-то чувствуя, мне написала: «Анна, не сдавайся, продолжай заниматься модой. Хотя бы рисуй». На тот момент мне казалось это чем-то нереальным. Но в 2022 году, в сентябре, благодаря поддержке чешских коллег нам удалось в прекрасном городе Брно провести показ нашего бренда. Наверное, это и был момент завершения цикла моей жизни как беженки в Чехии, когда все о другой стране поняла, все задачи здесь выполнила. Пора домой. После показа я сразу вернулась в Украину, по которой очень скучала.
Когда с волонтерской организацией мы ездили на польскую границу за нашими беженцами, я с надорванным сердцем смотрела в сторону Украины: «Там мой дом!» Я очень ждала момента, когда смогу пересечь границу и увидеть табличку «Ласкаво просимо». И когда я все-таки это сделала, первый кофе на автозаправочной станции показался мне самым вкусным кофе в мире. Наконец-то дома!
— Ваше жилье уцелело?
- К счастью. Были повреждены дома рядом, а у меня лишь взрывной волной выбило забор. Когда я впервые зашла в дом, после семи месяцев разлуки, то, как ребенок, начала бегать по нему и обнимать стены… Родные бросились ко мне. Мама сказала, что я очень похудела. Угощала вкусненьким и постоянно спрашивала: «Что тебе приготовить?» С друзьями, как и с родителями, мы обнимались так, как никогда.
— Какова была обстановка, когда вы вернулись в Украину?
- В сентябре 2022 года начались массированные ракетные обстрелы Киева, блэкауты. Но желания уехать снова в Европу не было. Я поняла, что очень хочу что-то делать. Здесь. В Украине. Однажды мы с подругой обсуждали вопросы благотворительности и грантов. И я задумалась, а возможно, есть гранты на бизнес? И судьба дала шанс: я нашла грант «Власна справа» и подалась на него. Мы получили грант под открытие моего швейного производства в поселке Горенка. Назвали его Morgun Production. Также неподалеку от моего швейного цеха находится здание, где когда-то работала на другом швейном производстве (сейчас оно не работает) моя бабушка, она шила кошельки и сумки.
— Что помогло продвижению вашего проекта?
- Четкое понимание, чего на самом деле не хватает небольшим брендам одежды… В индустрии моды я находилась на тот момент почти 10 лет. И, создавая новое производство, заложила возможность шить одежду как собственную, так и для других брендов, чтобы у людей была постоянная работа. Сейчас у нас два бренда нашей одежды. Один, основанный после широкомасштабного вторжения, — демократичная модель, лаунж-веар бренд, удобная повседневная одежда. Второй, и основной, которому 11 лет, — это дизайнерская одежда для женщин класса люкс ANNA MORGUN.
Кстати, именно репутация нашего старого бренда, который существовал еще до гранта, способствовала продвижению нашего только что созданного швейного производства. Первые желающие бронировали время на пошив еще задолго до того, как у нас даже было расставлено оборудование. Открывать производство мне помогала моя лучшая подруга, конструктор-закройщик Ольга Шевчук. Она топовый профессионал. Мы работаем вместе.
— По условиям гранта сколько вы должны были создать рабочих мест?
— Минимум 2 рабочих места. За этот период было по-разному, когда было 3, когда 4. Это не являлось условием, но мы брали и работников из числа ВПЛ, стараясь обеспечить их работой. Наш коллектив очень дружный и ответственный, я ими горжусь.
Читайте также: «В Германии, если получаешь социальную помощь, ты всегда «под колпаком у Мюллера»: чем занимаются украинские беженцы за границей
— Что вас вдохновляет? Какая мотивация творить, когда звучат постоянные тревоги и не знаешь, что будет завтра?
- Хоть я этого открыто не признаю, но я очень боюсь не успеть сделать все, что запланировала. В то же время понимание, что каждый день может стать последним, все же хорошо помогает думать. Мне кажется, что война подтолкнула многих, кто откладывал жизнь на потом. Стала катализатором их идей. И моих тоже.
Враг только и ждет, пока мы устанем и разуверимся. А у нас открываются новые производства, создаются фильмы, пишутся песни, шьются платья. Все новое, что сейчас появляется в Украине, это о жизни, о надежде, о том, что нам очень важно не останавливаться, двигаться вперед, верить в себя и в свою страну, ее победу.
— И все же. Как можно встроить в войну фэшн-индустрию, всю эту модную красоту, эту клубнику со сливками? Ведь люди переоценили ценности и массово избавляются от своей даже довольно неплохой одежды: раздают, продают или выбрасывают. И не покупают новую. А тут вы!
— А тут я. Как намек, что красивому всегда есть время. Даже во время войны. Особенно во время войны.
— Моя двоюродная сестра, которая живет в Днепре, ей далеко за сорок, о чем-то таком говорила. Если раньше она носила преимущественно джинсы и шорты, и не признавала платья, считая, что, возможно, где-то неудобно, где-то коротко, где-то не очень подходит, где-то возраст не позволяет, то сейчас в ней «проснулась девочка, которая хочет платьице». Она накупила красивых летних платьев и сарафанов и меняет их каждый день…
- Это так понятно… Мы не хотим отдавать войне свою женственность, свою природу, все то, что приносит радость, утешение и удовольствие. Когда женщина утром после ракетных обстрелов пьет кофе, надевает красивое платье, красит губы ярко-красной помадой и бежит на работу, это такой подсознательный протест… Это трансляция самой себе и всему миру: «Меня никто не сломает…»
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали, как дизайнер на кресле колесном создала собственный бренд во время войны.
Фото предоставлено Анной Моргун
