Ровно 50 лет назад молодежь Украины откликнулась на призыв партии за год построить на Донбассе 35 комсомольских шахт. За работу на этой ударной стройке комсомол Украины наградили орденом Ленина
Созданный после Второй мировой войны Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ) определил за Советским Союзом ведущую роль в отрасли черной металлургии среди стран — участников СЭВ. Необходимый для работы доменных печей коксующийся уголь предполагалось завозить из Польши, получившей в свое распоряжение по итогам капитуляции Германии Силезский угольный бассейн. Но поляки отставали от графика, из-за чего украинские заводы-гиганты стали работать с неполной загрузкой. И тогда партия бросила клич: срочно направить все силы на строительство новых украинских шахт!
Вместе с тысячами добровольцев в 1956 году на Донецкий кряж отправился и секретарь Киевского горкома комсомола Владимир Павловский. «ФАКТЫ» встретились с ним накануне 50-летия этого события.
- Молодежь Киевщины не осталась в стороне от такого дела, — вспоминает Владимир Павловский. — В Киевском горкоме добровольцам вручали комсомольские путевки и направляли их на строительство шахт «Киевская» Ь 1 и Ь 2 в город Ровеньки Ворошиловградской области.
Как раз в этот период вышло постановление ЦК КПСС, запрещающее присваивать фамилии известных государственных деятелей при их жизни населенным пунктам и промышленным объектам. Поэтому Ворошиловградской области, переименованной в честь живого и здравствующего маршала Советского Союза Климентия Ворошилова, полагалось вернуть прежнее название — Луганская. Местные жители гордились своим известным земляком и просили: «Не трогайте нашего Клима!» Тем не менее область переименовали.
В 1956 году я провожал поезд с первой группой добровольцев, отправлявшихся на Донбасс с киевского вокзала: на перроне гремел оркестр, молодежь пела и плясала вокруг гармонистов. «Люди едут заниматься настоящим делом, а я должен оставаться в Киеве», — завидовал я.
- Казалось бы, у вас было подходящее для шахтерского края образование: горный факультет КПИ, специальность «шахтное строительство»…
- Меня не отпускал Киевский горком партии: ты должен здесь организовывать и мобилизовать молодежь! Мою судьбу решил небольшой сбой в темпах направления добровольцев на Донбасс, за который первый секретарь ЦК комсомола Украины Василий Дрозденко даже получил по шапке. Василий Иванович и привел меня в качестве примера: «Вот, человек хочет ехать, а его не отпускают!» Руководству горкома партии ничего не оставалось, как отпустить меня.
- Ни на одной комсомольской шахте бывших заключенных не было. Частенько приходилось возвращаться домой ночью, после третьей смены, и никого не грабили, не обижали. Когда наша бригада добровольцев жила в пристройке к хозяйской хате, у нас даже дверного замка не было. Уходя на работу или в кино, мы закрывали дверь на крючок, сделанный из проволоки. А в комнате, между прочим, оставалась малокалиберная винтовка — тогда мы серьезно занимались спортом, сдавали нормы ГТО, соревновались с соседними шахтами.
- Запомнилась фраза из дневника, который вы вели в 1956 году: «Матрасов не хватает. Дрова еще не подвезли. Жалоб нет». Неужели на бытовые неурядицы никто не жаловался?
- Естественно, общежития еще не успели построить, и мест в гостинице для 700 добровольцев, приехавших из Киевской области, не хватило. Многие жили на квартирах, спали на полу. С меблировкой после войны было не очень. Но все равно долго уговаривать хозяев не приходилось. Соглашались на оплату… дровами.
Если в бане отключали воду или в столовую не завозили картошку, начеку была наша стенгазета. Разгильдяи попадать к нам «на карандаш» опасались: знали, что неделю над ними будут насмехаться. Бывало, директор столовой специально ко мне подходил: «Понимаешь, машина поломалась. Можешь ты хотя бы сегодня меня не терроризировать?»
А за помощью к комсомольцам обращаться было первое дело. Помню, 31 декабря 1956-го уже после десяти вечера ко мне в гостиницу пришел начальник строительства: «Прибыл эшелон с деталями для щитовых домиков. Помоги мобилизовать ребят на разгрузку!»
- Да ведь Новый год на носу! Все уже, наверное, праздновать начали.
- Тогда на железной дороге существовали строгие порядки. Если получатель груза не укладывался в отведенное под выгрузку вагонов и сдачу порожняка время, на него сразу же заводили уголовное дело. За такое давали год условно с выплатой 20 процентов заработка.
Действительно, многие успели разойтись по знакомым встречать Новый год. В нашей комнате из 15 человек осталось лишь четверо. Пришлось побегать по квартирам, чтобы собрать сотню хлопцев. И всю новогоднюю ночь мы выгружали и складировали стройматериалы. Сдали железнодорожные вагоны, как и положено, вовремя. Приползли в гостиницу в пять часов утра 1 января. Уставшие, мокрые. Открываем комнату — а у нас в углу в большой кадушке, ведер на пять земли, на китайской розе расцвели четыре цветка. Каждому из нас получилось по розе. Конечно, по этому поводу мы сразу же и сообразили…
- Сам Бог велел, праздник же. А в будни как с зеленым змием боролись?
- Поначалу за обедом многие ребята открыто брали бутылочку на четверых. Выпили, борщом и гуляшом закусили, компотом запили — и айда работать на верхотуру. На бункера лезли, на терриконы поднимались, а поздней осенью и зимой на Донецком кряже мороз под 30 градусов. И ничего — несчастных случаев и безобразий не было! Потом, когда спиртное запретили, начали прятаться, пить без хорошей закуски, и это уже превратилось в пьянку.
- Проштрафившихся как воспитывали?
- У одного товарища отобрали комсомольскую путевку, отправили его домой и сообщили родителям. Больше к таким крайним мерам прибегать не приходилось. В основном все трудились добросовестно, с многократным перевыполнением норм. Иначе построить за год столько шахт не удалось бы. Ведь обычно от утверждения проекта до выпуска первого уголька на-гора проходит около четырех лет. Даже сами шахтеры сомневались, что молодежь выдержит такие темпы. Мол, ну еще два года на строительство — куда ни шло, но быстрее, с добровольцами, без необходимых навыков у вас не получится. И приводили в качестве аргумента шахтерскую пословицу «Уголь рубать — не борщ сербать».
- Кто оказался прав — опыт или молодость?
- Конечно, победили энтузиазм и желание каждого приобрести профессию. По темпам проходки впереди шла шахта «Донецкая» — среди дончан было много профессионалов. А на нашей, «Киевской», только один бригадир, из местных, имел практический опыт, остальные хлопцы были родом из Киевской области, новички на шахтах. Но мы решили в день рождения Ленина побить рекорд. Поговорили с ребятами, и 22 апреля «Киевская» вышла на первое место.
Знаете, за что мы тогда соревновались? За право участия во Всемирном фестивале молодежи и студентов, который должен был проходить в Москве в 1957 году. И еще — за поездку в Краснодон на встречу с родителями молодогвардейцев. Тогда была жива член «Молодой гвардии» Валя Борц, которая не раз приезжала к нам в Ровеньки. Здесь в годы войны гитлеровцы поймали ее товарищей Олега Кошевого и Любовь Шевцову. За их могилами ухаживали наши девчата.
На встречах с комсомольцами Валя Борц рассказывала, как они подняли на 7 Ноября 1942 года красный флаг над оккупированным фашистами Краснодоном, как писали от руки листовки и расклеивали их по городу, как подожгли биржу труда, как напали на лагерь и освободили пленных. Все описанное в романе Александра Фадеева «Молодая гвардия» совпадает с ее рассказом, за исключением образа предателя.
Под конец строительства мы уже соревновались за право остаться работать на шахте или сопровождать в Киев первый эшелон с углем. Я тоже был среди сопровождавших состав. На вокзале меня встречала жена с двухлетним сынишкой. К нам подбежал шустрый фоторепортер и сказал малышу: «Обними крепко папу, а я тебе за это фотоаппарат подарю». Р-раз — щелкнул и умчался. Потом этот снимок обошел многие газеты, а сын о фотоаппарате сразу же забыл — маленький был.
- А о других наградах за ударный труд никто, выходит, не помышлял?
- Еще на строительстве особо отличившиеся получили значки «Участник строительства комсомольских шахт». Я сам вручил более ста таких значков. Когда в Киеве второй секретарь ЦК ЛКСМУ Николай Кириченко поинтересовался, почему я без значка, объяснил, что себя награждать считаю неприличным. Он тут же распорядился, чтобы ему в кабинет принесли удостоверение и значок, документы подписал, печать поставил и вручил мне. А позже трест «Краснолучшахтстрой» представил меня к награждению знаком «Шахтерская слава». Потом стали ходить слухи, что готовят награды по линии комсомола. Наша «Киевская» N1 три или четыре раза занимала первое место в соревновании шахт, завоевывала знамена, и сдали мы ее досрочно, за 9 месяцев вместо 12. После нас стали в строй и остальные шахты. Я был делегатом XVIII съезда ЛКСМУ, на котором председатель Президиума Верховного Совета УССР Демьян Коротченко вручил комсомолу Украины орден Ленина за успехи в строительстве.
- На фотографии среди награжденных не вы ли?
- Я тогда получил орден «Знак почета». Помню, Демьян Коротченко, вручая мне награду, сказал: «Ну, поздравляю, сынок». Потом это дело отмечали в Мариинском дворце. В трех залах стояли столы, а на них все, что только хочешь: колбасы, копчености, рыба, икра, овощи-фрукты, различные напитки…
Я попал в зал, где был президиум во главе с секретарем ЦК КПУ Кириченко и комсомольским лидером республики Дрозденко. Так что у нас тосты звучали беспрерывно. Но что интересно: стоило кому-то из 250 гостей выпить лишнего, как к нему тут же подходили, приглашали на перекур, а потом сажали в машину и везли домой. Недалеко от нас сидел один такой товарищ: как пошел покурить, так на следующий день только вышел на работу. Коллеги к нему: «Что случилось?» «Да, — говорит, — привезли домой, как большого начальника».