Знаменитая актриса в 71 год получила престижную театральную премию «Золотая маска» за роль… смертельно больного десятилетнего мальчика
К собственному семидесятилетию Алиса Фрейндлих сыграла на сцене питерского Театра имени Ленсовета роль… больного лейкемией десятилетнего мальчика. Недавно эта работа в спектакле «Оскар и Розовая Дама» была отмечена театральной премией «Золотая маска». А роль 92-летней старухи в картине «На Верхней Масловке» принесла Алисе Бруновне целый букет кинематографических призов. Впрочем, награды — лишь повод для разговора с популярной и любимой многими актрисой.
- Надо признать, бросает вас, Алиса Бруновна, в последнее время из стороны в сторону: то изображаете десятилетнего Оскара на сцене, то древнюю Анну Борисовну в кино.
- У меня и в дипломе записано: травести и острохарактерная актриса. Вот весь арсенал и пустила в ход. Вторая роль далась даже проще. По сути, довела ею до логического конца творческую биографию: еще в школьном драмкружке играла старуху Феклушу и сумасшедшую барыню в «Грозе» Островского, в институте была Татьяной-скотницей в «Осенней скуке» Некрасова. Так что 92-летней героиней «Масловки» я замкнула круг.
- Почему-то кажется, в молодости любые перевоплощения даются проще, чем в преклонном возрасте. Риска меньше.
- Здоровая доля нахалина должна быть в любом актере. Дело в самоощущении, хотя опыт тоже накладывает отпечаток. Лишь тот, кто страдал, способен умудриться душой… Не знаю, как с мудростью, но прожитое так или иначе отражалось в сыгранных мною ролях.
- Сейчас у вас удачное время, востребованное.
- Не забывайте: мне идет 72-й год. Кирилл Лавров на своем юбилее замечательно сказал: не верьте, будто в любом возрасте есть хорошее. Ничего привлекательного в старости нет.
- Значит, осень жизни, как и осень года, не надо благодарно принимать?
- Словно от нашего желания что-то изменится… Роптать бесполезно, но и опускать руки нельзя. Да, я должна сказать спасибо судьбе за то, что по-прежнему работаю, нахожу силы выходить на сцену, играть. Однако были ведь в моей жизни периоды, когда по пять лет сидела в БДТ без ролей. Для актера нет муки страшнее! Вынести это трудно, не передать словами как. Но я не привыкла ждать милости ни от погоды, ни от природы. Именно тогда появился поэтический спектакль «Гори, гори, моя звезда», с которым нас пригласили в США. Потом еще дважды там гастролировали. Роман Виктюк предложил сыграть в «Осенних скрипках». Словом, я поняла: при желании можно переломить обстоятельства, подняться над ними.
- И это говорите вы, мистик?!
- Я же не фанатка, не оголтелая.
- Но в знаки судьбы верите?
- Скорее, прислушиваюсь к себе, держу ухо обращенным внутрь.
- Что слышно, Алиса Бруновна?
- Боюсь рассказом спугнуть ангела-хранителя, не раз уводившего беду от меня.
- И все же…
- 11 сентября 2001 года должна была лететь на гастроли в Америку, но за полтора месяца до этого сломала ногу. На абсолютно ровной дачной полянке. Бегала в выходной день с собачкой, оступилась и неудачно присела, опустила на землю свои 55 кило. Запросто могла остаться инвалидом: ступня вывернулась на 180 градусов, смотрела пяткой вперед. Ангел шепнул мне: «Поставь ногу на место». Так и сделала: раз — и все. Никакой боли не почувствовала. Конечно, это не избавило от четырех месяцев в гипсе, но если бы я с пяткой наружу ждала скорую помощь, а потом ехала в больницу, неизвестно, чем бы все закончилось. Словом, гастроли сорвались, и об атаке на Нью-Йорк и Вашингтон я узнала из теленовостей. Мне потом звонил наш продюсер из Бостона, благодарил за спасенную жизнь: у него был забронирован билет на один из упавших самолетов…
- Или другой эпизод, — продолжает Алиса Фрейндлих. — Мы собирались встретить Новый 1989 год на только что купленной даче в Сосново, утром планировали выезд, но накануне ночью у меня подскочила температура. Простужаюсь я часто, однако никогда не температурю. А тут вдруг такое! В итоге все закончилось больницей. Потом даже в Германию летала на восстановление. Но дело в ином: в день нашего предполагаемого заезда на дачу ее ограбили. Преступники попались беспощадные: если заставали дома хозяев, убивали. Это выяснилось позже, когда через пару лет банду задержали. Из нашего дома вынесли все, начиная с телевизора и заканчивая утюгом, термосом, тапочками… Какая-то высшая сила попридержала меня, уберегла от встречи, которая могла обернуться трагедией. Ведь ангел-хранитель — это тот, кто любил и ушел. Он и с небес защищает нас энергией любви. Как не верить в это, если на вычищенной ворами даче я на полу, посреди комнаты, нашла икону Христа Спасителя? Видимо, выскользнула из сумки грабителей.
- Теперь она висит у вас дома?
- Нет. Вернулась на прежнее место на даче. Но вы правы, тут тоже есть иконы. Видите, в стене специально соорудили небольшой киот между книжными стеллажами… Нет, я не религиозный человек: не соблюдаю постов, не посещаю регулярно службу, но без веры, на мой взгляд, не выжить. В детстве бабушка тайно крестила меня в лютеранской церкви, однако я туда никогда не ходила, а вот в православных храмах бывала. Подумала, что это ритуально неправильно, и лет десять назад повторно крестилась в церкви, где похоронен Иоанн Кронштадтский. Чистое, святое, намоленное место. И зовут меня теперь Александра.
- Можно, буду обращаться по старинке, Алиса Бруновна? Вот о чем еще хотел спросить: как-то мы с вами говорили об обидной для Питера репутации криминальной столицы России. Теперь к этой картине добавились коричневые тона: одни подонки таджикскую девочку зарезали, другие африканцу из обреза пальнули в спину…
- Вряд ли смогу предложить разумное объяснение. Выскажу версию из области иррационального. Петербург находится на геомагнитном разломе и притягивает не только природные катаклизмы. Внутри города, вне всякого сомнения, есть патогенные зоны. Когда моя дочка Варя с мужем и детьми нашла себе квартиру на канале Грибоедова, я опечалилась. У этого района дурная слава, вспомните, сколько убийств там произошло, начиная со взрыва императора Александра Второго и заканчивая расстрелом Галины Старовойтовой.
- Но и у вас на улице Рубинштейна висит памятная доска на месте гибели Михаила Маневича, вице-губернатора Санкт-Петербурга.
- Я же говорю: у города аура своеобразная. Впрочем, это ни в коей мере не оправдывает убийц, бомбистов и террористов. Страшно думать, что людей лишают жизни из-за цвета кожи или вероисповедания. Петербург всегда был интернациональной столицей, Москва в этом смысле казалась куда более русской. Значит, что-то меняется, и, наверное, не в лучшую сторону. А может, информация подается таким образом, выпячивается лишь негатив. Мне трудно рассуждать на подобные темы, моя миссия, если позволительно употребить это слово, заключается в ином: выйти на сцену и поговорить с Богом, читая письма десятилетнего Оскара. Или сыграть другую роль, обязательно при этом апеллируя к душе.
- Верите, что человека можно исправить? А Фаина Раневская просила написать на надгробье: «Умерла от омерзения».
- И я не испытываю удовольствия, видя, что люди вместе с прочими свободами обрели свободу от совести, но не думаю, будто эпитафии помогут делу. Чтобы изменить ситуацию, сначала надо разобраться в причинах происходящего и научиться правильно определять цели.
- Ну да, вы же Стрелец по гороскопу… Куда сейчас метите, Алиса Бруновна?
- Как полагается, в невидимое.
- А как определить, не промахнулись ли?
- Если попаду, узнаете…