На днях киевские нейрохирурги удалили злокачественное новообразование 27-летнему Вячеславу. Ему еще предстоит длительное лечение. Справиться с недугом мужчине помогает любимая девушка, которую он встретил в больнице
22-летняя Юлия работает медсестрой в отделении нейрохирургии белоцерковской больницы, Вячеслав был ее подопечным.
- Славик узнал, что я сладкоежка, и каждый раз, когда я ставила ему капельницу, доставал из-под подушки шоколадку для меня, — вспоминает Юлия. — Я удивлялась: когда он успевает их покупать? Через несколько месяцев после нашего знакомства Слава признался мне в своих чувствах и попросил сразу ничего не отвечать. Мол, если я хочу сказать «да», то должна хорошо подумать, на что иду. Я еле дождалась следующего дежурства…
Недавно в клинике столичного института нейрохирургии Вячеславу удалили опухоль. И хоть операция прошла успешно, впереди еще длительное лечение — химиотерапия и облучение.
- У Вячеслава лимфома — злокачественная опухоль, — говорит ведущий научный сотрудник Института нейрохирургии им. А. П. Ромоданова АМН Украины доктор медицинских наук Александр Главацкий. — Еще несколько лет назад пациентам с таким диагнозом мы ничего не могли предложить, и люди погибали. Но последние исследования показали, что эти опухоли хорошо поддаются лучевой и химиотерапии. Вот уже три года мы успешно лечим больных с лимфомой. Надеемся, что у Славы опухоль больше не вырастет. По крайней мере, велики шансы, что рецидив удастся отодвинуть на длительное время. Операция прошла успешно, без осложнений, у парня сохранены речь, движения, так что пусть ему Бог помогает.
Хоть ребятам предстоит бороться с болезнью, их ждут и радостные события. Вячеслав и Юлия собираются пожениться, вскоре у них родится ребенок.
- Медсестрой в отделении нейрохирургии я работаю четвертый год, — рассказывает Юлия. — Когда меня сюда направили после училища, так испугалась, что забыла, как шприц держать. Люди здесь находятся на грани жизни и смерти. Я так и не привыкла к тому, что кто-то из них уходит… Привязываешься к пациентам, к их близким, выполняешь назначения врача с надеждой, что это поможет больному. Поразительно, но люди здесь не думают о смерти. Они просто по-другому относятся к жизни. С тех пор как я встретила Славика, ценю каждый день, прожитый рядом с ним. Не заглядываю далеко в будущее. Пусть в болезни, но главное, что мы вместе…
С Юлией и мамой Вячеслава Раисой мы встретились в клинике Института нейрохирургии им. А. П. Ромоданова АМН Украины. Пока Вячеслав спал, они рассказали свою историю.
- Сын заболел год назад, у него стало двоиться в глазах, не проходила головная боль, — рассказывает Раиса. — На удивление, в общих анализах не было отклонений от нормы. Славика сразу направили к онкологу, врач поставил диагноз опухоль головного мозга, но оставались сомнения насчет ее разновидности. Сыну сделали операцию, правда, новообразование удалили не полностью — сказали, что придется оперироваться еще. Славик сразу почувствовал себя лучше, так хотелось верить в чудо, но… Опухоль подросла и снова дала о себе знать. Несколько недель назад у сына начались эпилептические припадки, не унималась головная боль, он уже не мог подняться с постели. Мы были в отчаянии.
Все это время наша семья следила за сбором денег на гамма-нож, несколько раз и мы перечисляли на счет небольшие суммы. Думали: если бы аппарат уже был в Украине, то Славика вылечили бы. В редакции «ФАКТОВ», куда мы позвонили, нам посоветовали проконсультироваться у нейрохирургов, которые направляют украинских пациентов на лечение в гамма-центр за границу. Но у сына опухоль уже была слишком больших размеров, а тот аппарат разрушает новообразования не более трех сантиметров. Славику предложили пройти лечение в столичном Институте нейрохирургии.
- К нам Вячеслав попал в тяжелейшем состоянии, опухоль достигала в длину семи сантиметров, в глубину — шести, — говорит Александр Главацкий. — Она заместила собой всю височную долю и стала прорастать в лобную область, давила на жизненно важные центры. Новообразование нужно было немедленно удалять. Год назад врачи Белоцерковской районной больницы частично удалили опухоль — и хорошо, что не рискнули убрать ее всю. Она оплетала магистральные сосуды головного мозга — отделяя ее, невозможно не задеть их, а тогда риск смертельного исхода был бы очень высок. В нашей же клинике используют щадящие хирургические методики, а также материалы для остановки кровотечения, которые, к сожалению, небольшим нейрохирургическим центрам недоступны. Поэтому мы просим своих коллег, если они сталкиваются с подобными пациентами, не мешкая направлять их в центры, где есть современная техника, благодаря которой риски при операциях минимальны. К сожалению, лимфомы головного мозга плохо диагностируются, на снимках МРТ они не отличаются от других новообразований, а без точного диагноза невозможно назначить эффективное лечение.
В нашем институте есть современное стреотаксическое оборудование, с помощью которого мы можем исследовать любой участок головного мозга и с высокой точностью диагностировать новообразование. У Вячеслава после операции прекратились эпилептические припадки, он уже сам за собой ухаживает, мы выписали его домой отдохнуть перед началом следующего этапа терапии. А дома и родные стены лечат. Главное, что рядом есть близкие люди, которые поддержат в любую минуту.
- Болезнь — тяжелое испытание для семьи. У сына была девушка, но, когда Славик заболел, кто-то ей сказал, что после операции он может стать инвалидом, — продолжает рассказ мама парня. — Она перестала встречаться с ним. Теперь думаю, что это к лучшему: иначе Славик не встретил бы Юлю. Если такой человек рядом, в жизни ничего не страшно.
- Когда я пришла на дежурство, увидела в журнале, что у меня новый пациент, заглянула в палату — его постель пустая, — вспоминает Юлия. — Я сразу почувствовала, что это будет особенный больной. Славик был в операционной, а мне не терпелось посмотреть, какой он. Через несколько дней его привезли из реанимации, он шутил, веселил всех. Мы с ним быстро подружились, он делился со мной переживаниями, очень обижался на свою девушку. Я его утешала, как могла. За время, что работаю в больнице, насмотрелась на чужое горе, и, думаю, безответная любовь — это не беда.
Знаете, когда Славику становилось плохо, мы так расстраивались, что не знали, куда бежать, за что хвататься. Соседи приходили к нам домой, готовили еду, ухаживали, как за малыми детьми. Две старушки, живущие по соседству, узнав о нашей беде, принесли деньги на лечение, сказали, что ни за что не примут их обратно.
Меня поддерживают мои родители, а вот многие знакомые, узнав, что я собираюсь за Славика замуж, говорят вслед: «Бедная, зачем ей это надо, она делает ошибку». Вздыхают, когда видят меня, спрашивают, как я буду жить дальше… А я удивляюсь: разве абсолютно здоровые люди могут знать, что их ждет завтра? Мы со Славиком строим планы: вот вылечимся, будем растить ребенка, который вскоре родится. Надо будет подумать и о собственном жилье, ведь пока мы живем вместе с мамой Славика. Ну а как будет, один Бог знает…