Мотогонщик номер один Советского Союза, кумир всех мальчишек и мужчин 60-х годов Игорь Григорьев недавно отметил «горькую» дату: в мае 1967 года спортсмен, готовясь к чемпионату мира по мотогонкам, упал и сломал позвоночник
Игорь Григорьев согласился на интервью при одном условии: после того как мы погостим в его трехкомнатной квартире на столичной Красноармейской и в гараже, где он работает, отправимся к нему на дачу — «на шашлыки». Кто же откажется от такого удовольствия? Дверь нам открыла хрупкая женщина. Сам хозяин — ни за что не дашь ему 72 года! — сидел в коляске.
- Это моя супруга, — представил Игорь Григорьев. — Альбина. Мой покойный друг Анатолий Лебедев привел ее и сказал: «На тебе жену!» Она дружила с его сестрой. Отакэ малэнькэ, худэнькэ, косички торчат, 37 килограммов весила. Пятнадцать лет ей тогда было. Но биотоки наши сразу соединились. Душой ее почувствовал! Ну и она тоже. И сейчас душа вибрирует еще (смеется).
- В таком возрасте все мальчики нравятся, — улыбается Альбина. — Мы три года «дружили», пока поженились. В прошлом году отпраздновали золотую свадьбу. Я ни разу не пожалела, что осталась с Игорем.
- Трудно, ей, конечно, с инвалидом, — говорит Игорь Михайлович. — Все дела на ней. И мой спорт тоже. Без нее я и в коляску не сяду — ни обуться, ни одеться… В дороге меня всегда подменяет, когда едем на соревнования. Она мой штурман! Хотя, когда пришла беда, я предоставил жене право выбора: остаться или уйти. Альбина сказала: «Я остаюсь. У нас двое сыновей». Мальчикам пять и семь лет — еще мало понимали, какая трагедия произошла. С тех пор боремся вместе с обстоятельствами. Каждый день!
- На других женщин заглядывались?
- И сейчас смотрю. На красивых почему не посмотреть? Это же божественные создания. Ничего лучше на земле нет, чем женщина. Причем как бывает: идет одна, другая, десятая, сотая… И вдруг появляется тысячная! Сюда проникает (показывает на сердце. — Авт. ). Наверное, биополя совпадают. Но моя Альбина затмила всех. У нас с ней телепатический контакт.
Альбина, будто крохотная птичка, порхает по дому, угощая нас кофе и показывая многочисленные награды и фотографии из семейного альбома. В квартире хранятся медали из жизни до травмы, на даче — все, что хозяин завоевал уже после травмы в колясочных гонках и на инвалидных машинах. Вернее, завоевали вместе, ведь жена тоже мотогонщик. Норму мастера спорта выполнила, когда носила первенца, на четвертом месяце беременности.
- Моя мама — хохлушка, а папа — москаль из-под Воронежа, — рассказывает Игорь Михайлович. — Во время войны был ранен, лечился в украинском госпитале. После окончания войны мы в Россию не вернулись — там было голодно, остались во Львове. Когда мне было десять лет, друг дал покататься на своем мотоцикле. И я влюбился в машину раз и навсегда. Занялся велоспортом, плаванием, теннисом. В выпускном классе пришел в клуб ДОСААФ, где мне дали мотоцикл. Первая гонка — третье место. О-о-о! Вторая гонка — первое место! Чемпион Украины по зимнему кроссу. И начал все выигрывать. В сборную СССР попал в 1958 году. На международных соревнованиях в шестидневной гонке завоевал золотую медаль. Потом бронзовая медаль по мотокроссу на чемпионате мира. Я стал первым советским мотогонщиком, который привез с такого уровня соревнований медаль.
- И готовились стать первым в мире?
- Да, хотел и был готов к этому. На то время у меня был советский — лучший в мире! — мотоцикл. Его в единственном экземпляре специально собрали к чемпионату мира. Машина была создана с учетом самых передовых технических достижений на тот период, каждая деталь изготовлялась, как для полета в космос.
Я был в отличной форме. По показателям выиграл девять кроссов. В тот день тренировался под Киевом — в Пирогове. Через день надо было уже ехать в Польшу на соревнования…
- Что же тогда произошло?
- Все помню очень четко: 8 утра, 28 мая, 1967 год — моя роковая черта. Прошел отлично последний вираж. Но тут в карбюратор попал песок, мотоцикл заклинило. Пытался удержать машину… упал неудачно… сломал позвоночник. Лежу, ног не чувствую. Подбежали тренер, механик. Еще и сказал им: «Все, ребята, Григорьев закончил».
Меня погрузили в машину, повезли в больницу. Навстречу шел грузовик. Мы тормознули и… я еще раз упал, уже с сиденья! Может, тогда спинной мозг и порвал — не знаю.
Но верил, что буду жить. Хотя трижды умирал — на третий, пятый и седьмой день после травмы. В первый раз проглотил язык, и уже посинел. Случайно зашла нянька, спасла. Потом, после операции на мочевом пузыре, поднялась температура до 42 градусов. Чудом выкарабкался. А на седьмой день — давление почти по нулям, сердце — 40 ударов в минуту. Аля в панике бежит к доктору, а он так спокойно ей отвечает: «Не волнуйтесь, он сейчас отойдет в мир иной». К счастью, сестричка услышала разговор, что-то уколола, и мой мотор заработал. Слава Богу, до сих пор живу. А почти все врачи, которые меня оперировали и лечили, ушли в иной мир.
Альбине предложил расстаться именно после того, как в третий раз едва не умер. Я уже понимал, насколько серьезные последствия моей травмы, осознавал, что не каждая женщина сможет посвятить свою жизнь уходу за инвалидом. Через три месяца меня выписали из больницы, но еще долгое время я в буквальном смысле слова умирал. Очень плохой был. Представьте: вместо мочи через трубочку выходил кисель вишневого цвета.
- И кто же вас спасал?
- Травники. Альбина ездила в Винницу к знахарке, привезла какую-то настойку. Ложку выпьешь — литр жидкости выходит. А вообще улыбку, веру в жизнь мне вернул йог Василий. Его порекомендовал нейрохирург. Сильный был йог. Гигант! Вот здесь стоял графинчик со стаканами, от его взгляда они начинали дрожать и двигаться по столу. Он со мной занимался по своей программе. Мы вместе голодали, занимались сыроедением. Крошили все, что было под рукой — зерна, орехи, яблоки, груши, тыкву, морковку, мед добавляли. Миску съешь — на сутки энергии хватает!
Десять лет я надеялся, что снова встану на ноги. Бесконечные тренировки, тренировки, тренировки… Не щадил себя. Мог уже передвигаться с трудом. Но когда поломал ногу, врач сказал: еще раз поломаешь — отрежем. Пришлось смириться с коляской.
- Я знаю, что вы еще и много работали, ремонтировали машины в гараже. По сути, один содержали семью!
- И сейчас ремонтирую, но уже значительно меньше. Мои постоянные клиенты купили дорогие иномарки, а там электроника. Если бы у меня было необходимое оборудование, я бы иномарки тоже запросто приводил в порядок. Купить же не за что. У меня пенсия 470 гривен, у Али — 358, приблизительно столько же у тещи. Не разгонишься!
Но я никогда не сидел без дела. Вначале мне друзья здорово помогли. Мы жили на бульваре Леси Украинки в маленькой квартирке на четвертом этаже без лифта. Эту трехкомнатную на втором этаже в доме на Красноармейской мы получили благодаря хлопотам друзей. Был период, когда работал спортивным комментатором. Не Озеров, конечно, но тоже ничего. Написал две книги — «Мотоцикл без секретов» и «Мотокросс и гонщик». Между прочим, много моих идей воплощено в мировом мотоциклостроении.
Как только чуть-чуть реабилитировался, вот на этом обрезанном подоконнике — видите, да? — пилил цилиндры, такие, чтобы наши гонщики побеждали. Заказов была куча! Ребята знали, что мои моторы классно потом едут. Когда в квартире стало слишком грязно от железяк и пыли, появился гараж. Это было в 1972 году. Начал с «Жигулей» и детей приучил помогать. По тем временам гараж дал хороший доход. Сделал ремонт в квартире, построил дачу, выучил сыновей, купил им по автомобилю. Кстати, оба окончили автодорожный институт.
- И вам никто не завидовал?
- О-о! Соседи писали в горисполком, райисполком, в «Человек и закон», «Известия». Господи, кому только не жаловались! Мол, мешает жить, зарабатывает бешеные деньги. Сам в коляске, а к нему очередь машин! Однажды пришел чиновник из исполкома и сказал: «Вот твоя граница. В гараже работай, а на улицу не выезжай». И все последующие жалобы быстро пресекались: «На своей территории он что хочет, то и делает».
Мы во дворе посадили много плодовых деревьев и кустов, цветов. Все соседи ели фрукты и ягоды, а вот моя работа — кость в горле! Но сейчас соседи поменялись, — кто умер, кто переехал, а новые терпимо относятся к моему маленькому бизнесу. Меня страшно злит, когда молодые инвалиды попрошайничают. Из любой ситуации есть выход, стоит только захотеть. Надо жить, а не умирать от водки!
Ой, мы уже заговорились, надо ехать на дачу…
Мы спускаемся вниз, садимся в инвалидную «Таврию». Григорьев надевает черные кожаные перчатки, как у мотогонщиков. По дороге попали в страшную пробку. Между машинами вырулил мотоциклист.
- Игорь Михайлович, а как вы относитесь к рокерам?
- К рокерам или байкерам? Байкеры, те, которые в косыночках, очень культурные ребята. У них дорогие мотоциклы, они их берегут. А рокеры — это мотохулиганы. Иногда ездят на грани смерти. Есть и вовсе самоубийцы. Разве вы не знаете, что по проспекту Победы в Киеве устраиваются ночные гонки? Быстрая езда — 250!
- А какую вы самую высокую скорость развивали?
- В то время скоростных мотоциклов не было — максимум 120-130 километров. Но однажды в Тбилиси, еще до аварии, ребята дали мне проехать на гоночной машине Формулы-3 — «Вартбург». Скорость была 200 километров в час, очень страшно. Дорога сразу сузилась, и ноги дрожали потом еще долго.
- Что же заставляет так рисковать?
- Душа просит! Вот уже 16 лет я езжу марафоны. Первый раз жена бежала за мной следом. Боялась, вдруг что-то случится. Я самый старый гонщик-колясочник в Европе! Остальным меньше 60 лет. Люди постарше не выдерживают нагрузок! Это тяжелый вид спорта. Чтобы проехать 42 километра 195 метров, надо оттолкнуться 42 тысячи раз! И коляску иметь хорошую. Сейчас выпускают чудесные гоночные коляски, рассчитанные на компьютере. Моей уже 12 лет, она устаревшей конструкции. Лидеры же меняют их каждый год.
Я сейчас готовлюсь к международному полумарафону, который состоится 17 июня в санатории в Саках. Собираюсь утереть нос молодым! (В Саках Григорьев пришел к финишу четвертым. — Авт. ) От Украины на все виды колясочных гонок я всегда езжу один.
- Почему один?
- Потому что это, оказывается, никому не нужно! Сколько раз говорил: дайте мне молодых ребят, я их научу, объясню, поведу за собой. Меня в Европе ведь все знают. Один-единственный раз не доехал до финиша: впереди на роликах катались подростки, упали в кучу, и я на них налетел. Перевернулся, разбил голову. И сошел с дистанции…
Я готов стать тренером. Давайте вместе поднимать колясочный спорт! Каждая страна на соревнования по 40 человек привозит, китайцы закупили 450 колясок! А Украина — ни одной! Стоит-то гоночная коляска четыре тысячи евро. Неужели лучше, если молодые инвалиды будут колоться, травку курить, спиваться, с протянутой рукой стоять? Я в прекрасной физической форме, но, наверное, впервые не поеду ни в Германию, ни в Швейцарию. Обидно очень…
- И что же помешает?
- Нет денег, а на поездку нужно около тысячи евро. Спонсоров все труднее найти.
- О чем вы мечтаете?
- Мечта всей моей жизни — двухместный спортивный «Мерседес». В 1998 году в Чехии я стал чемпионом Европы на машинах с ручным управлением среди инвалидов. Альбина была моим штурманом. Мы выиграли все виды соревнований! Ездили на своей «Таврии». За три дня стерли четыре покрышки до ниток, два подшипника вышли из строя, колодки тормозов стерлись до железа, но победили! Дорогое для нас удовольствие, ведь машина — это наши ноги, кормилица, бить ее нельзя. Поэтому надо иметь для спорта гоночную, кстати, и «Таврию» делают сейчас неплохую. В душе я остался автогонщиком. Собирался выиграть чемпионат мира по мотогонкам и пересесть на спортивную машину. Тогда не вышло. Но я все еще верю, что мой главный приз — впереди.
- Вы счастливый человек?
- А разве вы еще не поняли?