Несмотря на такую установку Адольфа Гитлера, жены главных нацистов активно участвовали в реализации его планов
«Майн Кампф», которой в этом году исполняется 80 лет, не просто книга — ключ, которым Гитлер собирался открыть дверь в мировое господство. Спутниками своими фюрер видел исключительно мужчин, поскольку женщины в политике, по его словам, вызывали у него отвращение. Но в исследовании писательницы Анны Марии Зигмунд, вышедшем недавно в русском переводе, отмечено: вопреки воле Гитлера, супруги нацистских главарей не только участвовали в политическом процессе, но часто лидировали в нем, ведя за собой мужей.
«Баба в политике вызывает у меня отвращение!» — сказал Гитлер, и перед носом у немок захлопнулись двери во властные структуры. Не расстроить это могло разве что Герду, будущую жену Мартина Бормана. Ее мир — дети, повелитель в этом мире — муж. «Чтобы содержать дом и воспитывать детей, все должно происходить так, как я приказываю», — говорил Мартин Борман. И все было «по сему».
С будущим супругом Герда познакомилась, посетив одно из нацистских собраний. И вот — подвенечное платье, а в свидетелях сам Адольф Гитлер! Родители готовили дочку в воспитательницы детского сада, но вряд ли думали, что она сама нарожает целый детский сад. Да куда же ей деться, если у кумира нации программа — плодить и плодить арийцев?
Муж в вечных поездках, но исправно выполняет супружеский долг — Герда рожает десятерых! Награда — Почетный крест немецкой матери» причем не в бронзе или серебре (положенные соответственно за четверых или шестерых), а в золоте. Но есть ли награда, способная утешить женщину, которой постоянно изменяет муж? Конечно же, Герда страдает. От умопомешательства ее спасает лишь то, что Мартин все больше посвящает супругу в тайны своей политической жизни. Погружаясь в них, Герда чувствует себя ответственной за судьбу Германии. В ее сознании рождается проект закона, учреждающего так называемые чрезвычайные браки: каждому мужчине — несколько жен! Даже супругу она предлагает заводить детей со своей любовницей. Нужно лишь отрегулировать дело так, чтобы жена и любовница беременели по графику: год — одна, год — другая.
Это то, что Герда могла сделать для фюрера в рамках своей семьи. Ну а что касается в целом, то страна рекомендовала давать отпуска солдатам: пусть оплодотворяют немецких женщин. Ведь война кончится, а нация должна жить! Эти мысли Герды вполне вписывались в схему, начертанную рейхсфюрером Гиммлером, который разработал рекомендации для подведомственной ему СС: как выбирать жен и чего от них требовать. Согласно его рекомендациям, претендентки на роль жены эссесовца должны были иметь нордические черты лица, хорошо знать историю, владеть иностранными языками, уметь ездить верхом, плавать, управлять автомобилем, стрелять из пистолета и, само собой, вести домашнее хозяйство. (Непонятно, как это могло соотноситься с гитлеровским высказыванием «умные мужчины должны брать в жены глуповатых и простоватых женщин», но где политика, там логику не ищи. ) После соответствующего экзамена кандидатка в жены члена СС получала диплом. И не должна была обижаться, если муж от нее откажется и выберет новую по утвержденному эталону.
Гитлер и Гиммлер были единодушны во мнении, что после войны следует ввести двоеженство. Гиммлер говорил: «Если та хорошая кровь, которая лежит в основе нашего народа, не будет приумножаться, то мы не сможем установить господство над миром… Народ, который имеет в среднем по четыре сына в семье, может отважиться на войну, ибо если двое погибнут, то оставшиеся двое продолжат свой род. Руководители же, которые имеют одного или двух сыновей, при принятии любого решения будут колебаться. На это мы не можем пойти».
Любопытно, что при этих своих взглядах Гиммлер… боялся собственной жены. Как говорила супруга главы гитлеровских молодежных организаций Генриетта фон Ширах, «чем он больше любезен и нежен с ней, тем она хуже с ним обращается». Не из этого ли выросла жестокость, проявляемая им в отношении заключенных концлагерей?
Если женщина не может пойти в политику, то политика должна прийти к ней — так решила Аннелиз Риббентроп, в девичестве Хенкель.
Родившись в одной из богатейших немецких семей (Хенкели — это несколько поколений производителей шампанских вин) и получив хорошее образование, Аннелиз обладала проницательным умом и решительным характером. По нынешним временам ей бы в канцлеры! Но в Германии начала прошлого века жизненный путь женщины пролегал через детскую, кухню и церковь. Влюбившись в не очень умного, но привлекательного юношу по фамилии Риббентроп, Аннелиз тоже не избежала этого пути. Один за другим у нее родились двое детей, а со временем еще трое! Много сил она отдала и постройке дома, который знатоки архитектуры находили примечательным.
Доходы Риббентропа, которого отец Аннелиз взял в семейное дело, росли, это определяло круг бывавших в доме людей. Все они были недовольны униженным положением, которое занимала Германия после поражения в войне 1918 года, и когда национал-социалисты заявили о себе как о силе, способной это положение изменить, Иоахим Риббентроп попросил аудиенции у Гитлера.
Аудиенция состоялась, и обе стороны остались ею довольны. Риббентроп заинтересовал Гитлера как человек, по его словам, имеющий связи в Англии, которая так интересовала Адольфа, Гитлер же восхитил Риббентропа как сильная личность. Учуяв шанс выйти на политическую арену, Аннелиз посоветовала мужу вступить в НСДАП — и Иоахим последовал совету. Она и сама стала членом партии, а свой дом сделала удобной площадкой для переговоров Гитлера с рейхсканцлером фон Папеном о создании коалиционного правительства. Итоги этих переговоров предрешили приход Гитлера к власти, и он был благодарен Риббентропу. Естественно, не зная, что у того был постоянный советчик, вернее, советчица.
А «советчик» и дальше вела свою линию. Поскольку Гитлер, по ее словам, был весьма своеобразным человеком, то, когда он предупреждал о своем визите, из дома выпроваживались все другие гости. Хозяева смотрели только на Гитлера, слушали только его, восхищались только им… Политика семьи в отношении Гитлера в конце концов оправдалась — Иоахим получил должность уполномоченного по вопросам разоружения. И тут Аннелиз развернулась! Она отправлялась с мужем в одну служебную поездку за другой: Лондон, Париж, Рим… Перед Риббентропом была поставлена задача наладить отношения Германии с Англией и Францией, чтобы предотвратить их союз с СССР — как же уполномоченный без «неподкупных советов» жены?
И кое-что супругам поначалу удавалось, что способствовало карьерному росту Риббентропа. Его назначают послом в Англию. «Риббентроп, вы должны принести мне союз с Англией!» — напутствовал Гитлер соратника. Но этот орешек оказался Риббентропам не по зубам. Иоахим утверждал, что знает Англию. Аннелиз верила в свою способность просчитать «старушку». А в страну нужно было вслушаться, ею нужно было проникнуться. Аннелиз этого не умела, значит, не могла правильно инструктировать супруга. В результате он то и дело попадал впросак: то призовет британцев к крестовому походу на Москву; то вскинет руку в гитлеровском приветствии посреди королевского дворца; то отправится в кино, проигнорировав скучный прием; то выскажется по поводу интимной жизни монарха. И в конце концов завоевал славу бестактного дурака. Что такому оставалось делать? По совету жены (опять же!) Риббентроп постарался представить Гитлеру Англию страной, которая хорошего обращения не понимает, но поймет силу!
Ход удался — и Риббентроп становится имперским министром иностранных дел. Однако к тому времени Гитлер понимал, кто истинный министр — Аннелиз! В дипломатических же кругах это было давно известно, поэтому начинающим дипломатам советовали: «Предпринимая какие-либо действия, подумайте, соответствуют ли ваши действия политике, проводимой фрау фон Риббентроп». Положение вечного ведомого привело Иоахима к тому, что, когда настала пора сесть на скамью подсудимых, от него отвернулись даже подельники. Верной ему осталась только Аннелиз, умершая в 1973 году. До конца своих дней она занималась очищением имени казненного супруга от «грязи и лжи», которые к нему якобы несправедливо прилипли.
Будущей супруге имперского идеолога Геббельса Магде Фридлендер тоже было тесно в домашней клетке. Отсюда ее развод с мультимиллионером и поиски не просто любви, а любви, «повенчанной» с какой-либо идеей. В ранней юности имя ее любви было Виталий (впоследствии Хаим) Арлозоров. Семья Арлозоровых бежала в Германию от еврейских погромов на Украине. О чем мечтает человек без родины? О том, чтобы ее создать. Виталий учит иврит и проникается мыслью, что евреи должны жить в собственном государстве. Арлозоров собирает единомышленников, среди которых оказывается и Магда Фридлендер. Девушка даже стала носить кулон в форме шестиконечной звезды и мечтала о том дне, когда вместе с друзьями отправится возрождать еврейскую государственность на палестинской земле.
Но пути молодых людей разошлись. Хаим (Виталий) женился на другой и переехал в Палестину, где вел бурную деятельность по созданию Израиля. Только в 1928 году Арлозоров приезжает в Берлин — и у них с Магдой вспыхивает роман. К этому времени Магда уже занята партийной работой в НСДАП, связана с Геббельсом. И ее последнее свидание с Хаимом едва не заканчивается трагедией в стиле «так не доставайся же ты никому!». Арлозоров стреляет в Магду, но пуля попадает в дверной косяк.
Оставшись с Геббельсом, Магда берет в руки… флаг антисемитизма, предав собственное прошлое. Она отреклась даже от вырастившего ее отчима, человека с еврейской кровью, как только Гитлер стал настаивать на «окончательном решении еврейского вопроса».
Магда приняла политику Гитлера и, в отличие от большинства немцев, представляла себе механизм ее воплощения. Ведь Геббельс не скрывал от жены происходящего. Магда рассказывала свояченице Элле Квандт: «Ты не представляешь себе, какие страшные вещи он мне говорит. И я ни с кем не могу этим грузом поделиться. Этого нельзя никому рассказать. Он вываливает все на меня, потому что ему самому невмоготу. Такое невозможно описать». А пережить? Тем не менее Магде даже в голову не приходило отмежеваться от происходящего.
Больше того! Когда сам Геббельс, увлекшись киноактрисой Бааровой, собрался развестись с Магдой, она призвала на помощь Гитлера. А когда стало ясно, что муж обречен, приняла решение сопровождать его в мир инойЙ захватив с собой малолетних детей. «Мне не дорог мир, который придет после национал-социализма, — писала она в прощальном письме старшему сыну — в нем не стоит жить, еще и поэтому я забираю отсюда детей».
Секретарша Гитлера и служанка Евы Браун предлагали вывезти детей в Баварию и там спрятать, но Геббельсы отказались. Фрау Геббельс одела их в белые одежды и причесала. В половине девятого вечера супруги попрощались. Геббельс ушел в комнату, где и застрелился. Магда приняла яд после того, как дети умерли.
На судебных процессах, начавшихся с Нюрнбергского, жены руководителей режима пытались выглядеть «рабами любви». В частности, Эмми Геринг сказала в свою защиту: «Нельзя же наказывать женщину за то, что она любила мужчину и была счастлива в замужестве с ним». Конечно же, странно наказывать женщину за то, что она любила мужчину. За это и не наказывали. В трудовые лагеря отправляли не любящих женщин, а пособниц фашизма.