Когда прибежали взрослые с лопатами, младший из ребят был уже мертв
С Татьяной в гости к бабушке отправилась 11-летняя Люда и восьмимесячная Машенька, которую мама везла в коляске. Остальных детей — 12-летнего Леню, 7-летнего Славу и 5-летнего Богданчика — женщина отвела в хату родственницы Светланы и оставила там под ее присмотром. Младший из сыновей, Богданчик, был маминым любимчиком и, когда бы она ни шла к бабушке, всегда настаивал на том, чтобы она взяла его с собой. «Я не буду плакать в дороге, и ножки у меня не устанут!» — обещал маме он. Но на этот раз сын довольно спокойно отнесся к тому, что к бабушке идут без него. Только спросил: «Ты когда вернешься?» «Скоро!» — пообещала ему Татьяна. «Приходи скорей!» — попросил Богданчик и весело помахал маме рукой.
- Я ушла, и сердце даже не дрогнуло, — с горечью говорит Татьяна Повод, с которой я встретилась у нее дома в селе Гута-Селищанская. — Но потом в середине пути на душе стало как-то тяжело. Не могла понять почему? А тут еще стала плакать Машенька. Я думала, она уписалась, поменяла ей памперс. Но Маша разрывалась от плача всю дорогу, как будто чувствовала: что-то случилось…
… В это время братья Поводы — Леня, Слава и Богдан — попросили разрешения у родственницы тети Светы сходить погулять в карьер.
- Мы нашли место в карьере, где был холодочек, — вспоминает 12-летний Сережа Шевченко, сын Светланы. — Там завод песок брал и остался обрыв. Мы по песку не бегали, в войну не играли, просто сидели внизу обрыва и играли в машинки. И тут вдруг сильно зашумело. Мы не успели ничего понять, как нас присыпало песком. Это на нас упал кусок обрыва. Но присыпало не очень сильно — мы со Славиком сумели выбраться. Я очень испугался. Подумал, что надо выручать Леню и Богдана. Мы услышали, как Леня кричит под песком: «Помогите! Помогите!» Подошли к тому месту, раскидали песок и нашли Леню.
- Они откопали меня до половины, а я говорю: «А где Богданчик?» — вспоминает 12-летний Леня Повод. — Говорю своему братику Славику: «Беги наверх, позови людей!» Он побежал, а Сережа продолжал меня раскапывать. Когда я смог встать, то стал звать братика Богданчика. Но он не отвечал. Понять, где он находится, мы не могли. Везде был один песок, очень много песка.
Ребята метались по карьеру, раскапывали песок то в одном, то в другом месте, не осознавая, что опасность еще не миновала. С карьера съехала только часть огромного песчаного навеса. Оставшаяся глыба песка могла обрушиться на детей в любой момент. «Богданчик, Богданчик!» — кричал сквозь слезы старший брат, но на поверхности не осталось даже следа ребенка…
К карьеру сбежались люди с лопатами. Начали отбрасывать песок, надеясь найти пятилетнего ребенка еще живым. Но, когда вытянули малыша на поверхность, тот не подавал признаков жизни. Мальчику делали искусственное дыхание, вызвали «скорую помощь». Однако врачи, прибывшие на место происшествия, констатировали смерть.
В это время Татьяна, которая с двумя дочками уже добралась до мамы в соседнее село, садилась в гостях обедать.
- Тут прибегает кума, — вспоминает Татьяна. — Говорит: «Таня, поехали домой, горе случилось». У меня все оборвалось внутри. Спрашиваю: «С кем?» «С сыном», — отвечает. Я говорю: «Только не с Богданом!» Он же был мой любимый сынок. Я его от всего оберегала, потому что это не ребенок — ветер. Всегда боялась, что с ним что-то случится. Однажды в ванную упал и чуть не захлебнулся, мы его вытащили оттуда. Этой зимой заболел воспалением легких. Я в больницу не обращалась, потому что денег нет. Вылечила травами. Он был всегда при мне. Дети — Люда, Леня и Славик — спали на лежанке, а Богданчик ложился спать со мной… И вдруг его потерять! Кума не сказала прямо, что ребенок умер, сказала только, что вызвали к нему «скорую помощь». Спрашиваю: «Наверное, он уже неживой?» Она кивает головой: «Да… »
Приехав в карьер, Таня увидела там врачей, милицию, людей со всего села. Бросилась к сыну, надеясь на чудо. Но малыш лежал без движения, его лицо и тело посинели. Врачи потом сказали, что шансов откопать ребенка живым не было. Мальчика убило сразу.
- Карьер, где играли дети, был бесхозным? — спрашиваю я у людей, собравшихся на следующий день после похорон мальчика в хате Татьяны на поминки.
- Карьеру лет двадцать, а может, больше, — рассказал Александр, отец Сережи Шевченко. — И я не знаю, кому он принадлежал раньше. В этом году была реконструкция селищанского сахарного завода общества «Панда». Они открыли тот карьер и начали брать там песок. Они его ничем не ограждали. Хотя «шляпа» из песка висела огромная. Въезд в карьер сельский совет перекопал только тогда, когда случилась беда. Но разве детей остановишь? Сельсовет, правда, Тане очень помог. Выделил транспорт на похороны, сделал гробик, дал деньги на вскрытие трупа.
- А гробик оказался Богданчику маловат, — плачет мать.
- Это я просчитался, — говорит Сергей. — Заказал метр двадцать, а дите же, когда умерло, немножко вытянулось, пять сантиметров не хватило…
- Женщины, которые мне помогали, одели Богданчика в школьный костюмчик, — продолжает мать. — Он осенью должен был пойти в школу… Разжали ему ручку. А в ручке так песочек и остался…
- Как вы думаете, кто виноват в том, что произошло с Богданчиком? — спросила я у Татьяны.
- Кто бы ни был виноват, ребенка уже не вернуть…
- Как в селе отнеслись к случившемуся?
- Одни сочувствовали. Другие даже на похороны не пришли. У меня от горя пропало в груди молоко, нечем было кормить дочку Машеньку. Пошла по селу, хотела купить молока — мне никто не дал, потому что у них такое поверье: нельзя в день похорон продавать молоко. И только единственная соседка тетя Таня, она у нас почту носит, дала молоко просто так, еще и помогла на похоронах… Я ведь родом не из этого села. Живу здесь на квартире. В моем родном селе хата была такой старой, что упала, и я переехала сюда. Сельский голова выделил мне дом, где я пытаюсь выживать с детьми.
Помощь на детей постоянно задерживают. Живи, как хочешь! Спасибо, есть добрые люди в селе, которые одалживают деньги. Пошла бы на работу, так детей не с кем оставить. Мама живет в соседнем селе, тяжело болеет. А в нашем селе детского сада нет. На нашем хуторе Гута-Селищанская — тем более. Здесь всего-то человек сто наберется. О детских площадках и не мечтаем. Единственное, куда могут пойти играть дети, — это лес, ставок или песчаный карьер.
- Муж вам помогает смотреть за детьми?
- С первым, отцом старших двоих детей, я не живу, он в другом городе. Второй выпивает и жить с ним я не хочу.
… На могиле сына Таня поклялась уехать из этого села, принесшего ее семье горе. Она собирается найти брошенную хату в мамином селе и жить там с детьми.
- О чем вы сейчас жалеете?
- Что не взяла его с собой в гости к маме, — говорит Татьяна. — Тогда он остался бы жив. Теперь все мои дети будут всегда ходить со мной. Пусть говорят, что таскаю их за собой, как цыганка, но я их не брошу одних ни на минуту. Разве угадаешь, какую беду найдет дитя? Я всю жизнь боялась, что Богданчик утонет в ставке, не пускала его туда одного. А он смерть свою нашел в карьере…
P. S. Когда верстался номер, «ФАКТАМ» удалось связаться с сельским головой Леонидом Василенко. (На месте он не сидит — сейчас жатва. ) Леонид Иванович рассказал свою версию произошедшего.
- Дети не сидели тихо, а бегали по откосу, — объяснил он. — Поэтому случился обвал, и Богданчика, который был ближе всех к верху обрыва, убило. Для нашего села это большая трагедия.
- В селе планируется что-то сделать для детей?
- На следующий год мы собираемся открыть детский сад, который был закрыт 15 лет. Деньги на реконструкцию детсада — 200 тысяч гривен — выделены из госбюджета в рамках государственной программы «Золотая подкова Черкасщины». Так что дети теперь не будут бегать без присмотра.