В Херсоне завершился судебный процесс над заключенным, который вместе с братом, находившимся на свободе, разработал хитрую криминальную схему обогащения
Зэки — люди, как правило, без гроша в кармане. В тюремной камере, на зоне хождение денег запрещено, и кошелек там — вещь абсолютно ненужная. Тем парадоксальнее случаи, когда уголовник прямо за решеткой ухитряется сколотить едва ли не целое состояние. Случаи волшебного превращения нищего осужденного либо ожидающего приговора подсудимого в весьма состоятельного человека, конечно, редки. Еще реже такие истории получают огласку. Поэтому судебный процесс над арестантом, попытавшимся, лежа на тюремных нарах, обогатиться на десятки тысяч долларов, вызвал у херсонцев немалый интерес.
- Сашу по кличке Кабан в нашем районе знает каждый, это мой сосед, — рассказывает Маша, жительница одной из пятиэтажек по Николаевскому шоссе в Херсоне. — Он сам шутит, что его арестовывают уже за одно то, что он просто дышит. Много раз Кабана судили, но вскоре выпускали. Совсем другое дело — его старший брат Олег по кличке Лысый. У того никогда проблем с законом не было. Пацанов растила бабушка. Их мама, работник милиции, давно умерла. Когда распался Союз, ребятам лет по пятнадцать было. Саша на стройке раствор таскал, надорвался, и с тех пор стал хитрей, подворовывал, а Олег поступил в мореходное училище. Так потом и пошло — один вниз, а другой вверх по жизненной лестнице. И вдруг оба за решеткой оказались, да еще по одному делу. Одни думают, что Саша-рецидивист старшего брата сбил с пути праведного. Другие же считают, что хитрую криминальную схему обогащения изобрел именно Лысый — в его умной голове созрел план, который и погубил братьев.
- Саша? Не хочу даже вспоминать о нем! — сердито отвечает по телефону Ольга, бывшая супруга Александра. — Хорошо бы его заперли в тюрьму, а ключ выкинули. Да какую такую схему он мог придумать? По своей натуре это исполнитель. Идеи рождались в другой голове. Если бы авантюра не пришла в голову Олега, ничего не было бы.
С подобными обвинениями не соглашается кукольного вида блондинка, жена Олега.
- Ну откуда мой муж мог знать зэковские законы? Это все Сашка! — возмущается женщина. — Он и потащил за собой Олежку.
Так или иначе, именно два брата — младший находился в камере СИЗО, а старший на свободе — и соорудили хитроумную мышеловку, в которую попалось около десятка людей.
- Мой сын был арестован и в ожидании решения суда находился в херсонском СИЗО N 28, — нервно сцепив руки, рассказывает Неля Гришко (имена и фамилии всех пострадавших изменены. — Авт. ). — И вдруг получаем от него записку, где сообщается: наш мальчик проиграл сокамернику 20 тысяч долларов. Причем долг нужно отдать немедленно, иначе сыну не сносить головы. Мы в шоке. Это ведь не три рубля! Первая мысль: он сошел с ума! А иначе как мог проиграть двадцать тысяч, зная, что их у нас нет?
В доставленной на волю «маляве» сообщалось: доллары следует передать через человека, который принесет эту записку матери арестованного. А принес ее Олег, потому что столь крупную сумму выиграл за решеткой его брат Саша.
- В зоне, колонии, СИЗО играть в какие-либо игры на материальный интерес строго запрещено, — говорит Михаил Кандыба, херсонский прокурор по надзору за соблюдением законов при исполнении судебных решений по уголовным делам в Херсонской области. — Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает, начинаются взаимные претензии, что может привести к новым преступлениям. Именно поэтому уголовно-исполнительный кодекс очень строг в этой части. Любой подобный факт считается нарушением режима, заключенных строго наказывают. И все же они тайком играют. На какие суммы, никто, конечно, не сознается. Дело, о котором идет речь, интересно тем, что тут удалось установить реальные цифры и саму схему. Действовала группа, которая путем давления на осужденных и их родственников пыталась незаконно обогатиться. Если бы одному из тех, кто находился в СИЗО, не помогал человек на воле, осуществить схему было бы невозможно.
Человеком на воле как раз и оказался Олег. Он в тот момент был официальным защитником своего младшего брата, которого до решения суда поместили в СИЗО N 28. Это обстоятельство позволило братьям видеться так часто, как они того хотели. На свиданиях Сашка передавал Олегу долговые расписки своих сокамерников, а Олег предъявлял их родственникам должников, требуя расчета. При обыске у Олега был изъят целый ворох таких «документов». «Мамочка, умоляю, рассчитайся по моей долговой расписке, которую тебе принесут. Если нет денег, отдай вещами. Это вопрос жизни и смерти. Спаси меня! Твой Юра», — писал один из потерпевших.
Многие из тех, кто находился в 137-й камере СИЗО вместе с Сашей и проигрывал ему одну картежную партию за другой, влезая тем самым в сумасшедшие долги, сейчас отбывают свои сроки наказания — встретиться с ними не так просто. А вот Сергей, житель Херсона, нынче на свободе, к нему я и отправилась.
Долго жму кнопку дверного звонка одной из квартир на седьмом этаже — никто не открывает. Стучу соседям. Узнав, что меня привело, женщина искренне отговаривает меня от встречи с парнем.
- О чем с ним говорить? — удивляется соседка. — Это же отморозок! Он агрессивный, ваша затея небезопасна. Просто жалко эту семью: родители весьма уважаемые люди, а сынок — наркоман, он тут всех «строит». Десятки раз попадал в СИЗО, но всякий раз потом его отпускали, до лишения свободы так и не дошло. Можно только догадываться почему. Так что в СИЗО сосед, как дома. Трудно даже поверить, что нашелся человек, который смог его там обидеть, обычно все происходит наоборот.
В эту минуту за нашими спинами распахивается дверь лифта. «А вот и он», — шепчет собеседница, спешно ретируясь. Сергей долго и нервно изучает мое служебное удостоверение. «Знаете сколько таких бумажек могу напечатать?» — нервно крутит в руках документ. Узнав, что меня привело, и вовсе приходит в ярость.
- Я уже почти обо всем забыл, — грозно произносит он, — а вы мне напомнили. Зачем? Испортили настроение! Сашка — это же зверь, понимаете? Вот если бы вас бросили в клетку со львами! Кто вас просил? Кто приглашал? Такое было настроение с утра, и тут вы!
На секунду показалось, что я и в самом деле в клетке со львом. К счастью, недавняя собеседница не побоялась впустить меня, а Сергей долго еще стучал в дверь, за которой мы спрятались, и требовал, чтобы журналистка ушла…
Сергей проиграл сокамернику 30 тысяч долларов. Он единственный не впутывал в картежную историю своих родителей, а по-взрослому договорился с Кабаном, что отдаст долг, как только окажется на свободе. В уголовном деле хранится расписка Сергея: «Я задолжал Соколову 30 тысяч долларов. Эти деньги обязуюсь передать брату Соколова Олегу сразу же, как выйду из СИЗО». В суде мама Сергея дала показания, что сын на воле сразу же попал под прессинг — боялся выходить из дома, не подходил к телефону и вынужден был, в конце концов, сознаться ей, в чем причина такого поведения. Тогда дело переговоров с вымогателями в свои руки взяла она. С каждым днем положение становилось все более угрожающим — бандиты продолжали третировать семью.
- Трудно себе представить, что люди без гроша в кармане играют на столь крупные суммы, — сокрушалась женщина. — Камера номер 137 стала карточным клубом. Куда смотрели надзиратели?! Наша жизнь после выхода Сережи из СИЗО превратилась в ад: мошенники звонили каждый день, а то и по нескольку раз, и требовали рассчитаться. Объяснения, что таких денег у нас нет, вызывали у них смех. Это, мол, ваши проблемы. Я вынуждена была сказать им, что все телефонные разговоры записываю на пленку и намерена с этим обратиться в милицию. Напор немного поубавился, однако бандиты мало верили в то, что люди, у которых проблемы с милицией, станут обращаться к ней за помощью. И не ошибались. В милицию я не пошла.
Анатолий Рыбак, тоже потерпевший в этом деле, показал на процессе: в камере, где находились 25 подсудимых, ему в первый же день сообщили, что «пахан» на крупные бабки выставил уже многих, так что осторожнее с ним. По камерным понятиям, перечить «старшему» нельзя, иначе изобьют и поставят на счетчик, поэтому отказаться от партии в карты Толя не мог, но играть на деньги воспротивился — есть, дескать, другая валюта. Ставками в камере служат обычно чай, сигареты, самогон, ширка. Партнер по покеру согласился, играли на курево. Проиграв несколько партий, Рыбак — сам опытный игрок — вспылил, обвинив «старшего» в шулерстве. «Карты крапленые!» — заявил он. Сашка спокойно пересчитал проигранные сигареты и сухо сообщил: каждую он оценивает в сто долларов, а общая проигранная Рыбаком сумма оценивается в 15 тысяч долларов. Под физическим давлением Рыбак написал долговую расписку именно на эту сумму, а спустя несколько дней двое мужчин принесли ее матери Рыбака, попытавшись в счет долга отобрать автомашину и музыкальный центр. Женщина вообще не поверила, что сын мог спустить в карты столь крупную сумму, и сказала, что долг отдавать не будет. Рыбак пробовал организовать в камере бунт против беспредельщика, но единомышленников не нашел — «старожилы» камеры объяснили возмутителю спокойствия, якобы Сашка действует в сговоре с сотрудниками СИЗО, и часть выигранных сумм оседает в их карманах.
«Олег, поезжай в Белозерку, а потом в Скадовск и забери деньги по таким адресам… », «Братишка, нужно пойти к Зацепиным за
должком», — все новые и новые записки передавал Саша на волю. «Не такой уж я у тебя болван», — довольно улыбался он при встрече с Олегом.
Братья мечтали о шикарных автомобилях, норковых шубах для жен, огромном доме.
Олег, в свою очередь, писал брату в камеру: переговоры с родственниками такого-то идут успешно, так что пощади его, защити от издевательств.
Еще один немаловажный штрих: в компании с Олегом вымогать деньги ездил известный в областном центре… адвокат. Родители жертв опознали его по фотографии, которую им предъявили следователи, но официально давать показания отказались. Потом с этим юристом родственники потерпевших частенько встречались на судебных заседаниях — он вел защиту одного из подсудимых.
Накал страстей в 137 камере с каждым днем нарастал. Ставки в игре были столь высоки, что заключенные понимали: на кону жизнь каждого из них. Это ощущение усилилось после того, как за невозвращение долга унижению и пыткам подвергли Бориса Зацепина. Ему выбили зубы, сняли коронки, всячески издевались. Проиграл он по камерным меркам немного — пять тысяч долларов. Матери Бориса удалось уломать обидчиков сына — они скостили сумму проигрыша до тысячи при условии, что она рассчитается немедленно. Но и с возвращением этой тысячи женщина тянула.
- На свидании сын признался мне, — показала суду Зацепина, — что над ним издеваются в камере. Его избивали за каждый просроченный день. На Боре живого места не было. Сын передал записку, в которой сообщал: ближайшей ночью его убьют и скажут, что сам упал с нар, мол, несчастный случай. Там ведь самый сброд собрался — что им стоит? Родную маму за три копейки прикончат.
Именно эти угрозы заставили мать обратиться в Управление Службы безопасности Украины в Херсонской области. Теперь все переговоры Зацепиной с вымогателями записывались на пленку. Женщина продолжала сбивать сумму, но Олег не уставал повторять, что большая часть денег идет не ему, а работникам СИЗО. В конце концов, при передаче долларов Олега, его жену и их приятеля задержали. Каково же было удивление правоохранителей, когда этот третий оказался… сотрудником СИЗО N 28. Впрочем, следователям не удалось превратить свои подозрения в неоспоримые улики, и причастность этого гражданина к преступлению осталась недоказанной. Обвинение в вымогательстве предъявили только Лысому и Кабану. Олега отправили в николаевский СИЗО, а для организации досудебного следствия в Херсоне создали специальную следственно-оперативную группу.
Братья не особо отпирались, а вот со свидетелями начались проблемы. Кодекс чести преступного мира не позволяет «стучать» на сокамерников. Не потому ли на первое судебное заседание не явился ни один из пострадавших? Судья Суворовского райсуда Херсона Владимир Званчук вынужден был принять решение о принудительной доставке участников процесса. По той же причине из восьми потерпевших, давших показания против своего сокамерника-шулера и его брата, явиться в суд согласились лишь трое. Однако это не помешало вынести вымогателям суровый приговор: Александр приговорен к семи годам лишения свободы, Олег — к шести. Апелляционный суд Херсонской области оставил приговор без изменений.
Прокуратура направила руководству СИЗО N 28 представление, в котором потребовала устранить причины, способствовавшие преступлению. Сотрудники оперативного отдела, по мнению работников прокуратуры, не осведомлены о том, что происходит в камерах, плохо поставлена работа по обыску в следственных кабинетах, нарушается режим охраны.
Как только суд вынес приговор, одна из херсонских газет рассказала своим читателям о подробностях довольно необычного дела, назвав при этом подлинные фамилии Олега и Саши. И тотчас бабушка осужденных предъявила изданию и прокуратуре Херсонской области иск на 100 000 гривен. Возмутили Киру Николаевну такие слова в публикации: «По «тюремной почте» в СИЗО пришло сообщение, что Сашу на зоне уже ждут. «Воровской закон» не терпит беспредела. Силой заставлять сокамерников играть в карты «по понятиям» недопустимо». Бабушка уловила в них намек на угрозу жизни и здоровью внука — мол, что это, если не обещание физической расправы?
Мы встретились с 75-летней старушкой. Мой приход бабушку Киру явно огорчил.
- Опять собираетесь писать? — расстроилась. — Я еще от той публикации не отошла! Какие там сто тысяч, даже пять копеек не отсудила! Удалось вот чем помочь Сашеньке: выхлопотала, чтобы отбывать наказание его перевели туда, где ту статью никто не читал. Мне пошли навстречу, внук находится сейчас в одной из колоний на Западной Украине, а вот Олежка «сидит» тут, недалеко от дома. Ездила неделю назад к нему, четырехлетнего Олежкиного сына с собой брала. Гляньте, вылитая копия папы, правда? Молю Бога, чтобы хоть судьба правнуков сложилась более счастливо.