Ровно два года назад в ходе выборов главы государства в Украине началась «оранжевая» революция
Если сейчас спросить у рядового украинца, какие фамилии у него в первую очередь ассоциируются с президентскими выборами 2004 года, то, помимо Виктора Ющенко и Виктора Януковича, бесспорно, будет назван Сергей Кивалов. Именно он, тогда глава Центризбиркома в первом и втором туре выборов, был той окончательной инстанцией, которая определяла победителя президентской кампании. О том, как все это происходило два года назад, «ФАКТАМ» рассказал бывший председатель ЦИК, а теперь народный депутат Украины от Партии регионов Сергей Кивалов.
- В одном из своих интервью вы признались, что работа в Центризбиркоме — это «не ваше». Зачем же вы согласились на эту работу?
- Чтобы узнать, что это «не мое», нужно попробовать. Откровенно говоря, сначала у меня была почти эйфория: я думал, что мне удастся провести честные выборы. И был в этом уверен до последнего. Очевидно, я не уловил момент, когда независимо от меня где-то в чем-то произошел сбой. Может быть, я и чувствовал интуитивно: что-то не так, но не мог понять, что происходит. Или, скорее всего, не придал происходящему должного значения. Многие сейчас не хотят услышать то, что я говорю. Когда меня спрашивают о тех выборах, то, как правило, мой ответ все равно не воспринимается. У всех засело в голове: «Кивалов — плохой парень. Он сфальсифицировал выборы». Но могу сказать, глядя в глаза кому угодно: я все делал исключительно по закону. И сегодня поступил бы точно так же.
- Даже зная наперед о решении Верховного суда, который отменил результаты второго тура?
- Однозначно! А я и не мог поступить по-другому. Обучая студентов-правоведов, всегда говорю: «Пусть рухнет мир, но закон восторжествует». Наверное, ни один правовед, даже студент, не станет отрицать, что тогда было принято политическое решение. Как и решение Верховной Рады о недоверии Центризбиркому. А как иначе можно рассматривать такое «недоверие», после которого из 15 членов ЦИК 11 человек остались на своих местах?
- Давайте вспомним события после второго тура выборов. Люди скандируют: «Кивалов, пидрахуй». Не было обидно?
- Даже не знаю. Если я скажу, что мне было приятно, — это будет неправдой. А знаете, как появилось это выражение? На заседании ЦИК я спросил Игоря Качура (члена ЦИК. — Авт. ): «Вы там уже пидрахували бюллетени? Еще нет? Так пидрахуйте!» Учитывая то, что я — не самый лучший знаток украинского языка, слова эти прозвучали достаточно комично. В зале было полно людей. Подхватили и понесли в массы.
- Вам не кажется, что, по сути, результаты второго тура, которые вы огласили в ЦИК, стали своеобразным толчком для начала Майдана?
- Не думаю, что мои слова стали каким-то толчком. Почему-то никто не хочет вспоминать результаты первого тура. Ведь тогда победил Ющенко, и мы об этом объявили на десятый день. Люди всегда не прочь найти мальчика для битья. Вспомните, как майданные крикуны пытались представить Кивалова единственным виновником всех «выборных» бед.
Мне пришла на ум одна аналогия. В Московском государстве в средние века существовал такой обычай. Во время периодических восстаний стрельцов, которые от обожествления власти часто переходили к ее проклятиям, с кремлевской башни сбрасывали одного из наиболее ненавистных бояр. Он падал прямо на пики стрельцов. Удовлетворившись, бунтари расходились по домам. Нечто подобное происходило и в Киеве осенью 2004 года. К счастью, без кровопролития. Я понимаю, что победителей не судят, но для меня, да и для всей страны, очевидно: подавляющее большинство «оранжевых» откровенно использовали те события для своих корыстных целей. Ребята хотели власти. Добивались ее, не брезгуя ничем. По-моему, все, кого «оранжевые» обозвали «злочинною владою», — просто дети по сравнению с самими «героями революции». Вся страна сегодня увидела их методы, их компетентность и порядочность. Говорят, что революция пожирает своих детей. А наши революционеры «пожрали» друг друга. Два года назад, сразу после «оранжевой революции», я предсказывал, что ветераны этой самой революции еще предъявят свои удостоверения участников тех событий и потребуют компенсации «за отмороженные ноги и охрипшие голоса».
- Странная ситуация получается. Вы, оглашая результаты второго тура, поступили по закону. И Верховный суд, который отменил эти результаты, поступил по закону. Все по закону, а результат диаметрально противоположный.
- Верховный суд вышел за рамки правового поля. Я и сегодня это говорю. Об этом, кстати, говорят множество юристов в стране. Верховный суд не имел права назначать третий тур, это не его компетенция. Верховный суд мог только отменить результаты второго тура, назначать же перевыборы — компетенция исключительно Центризбиркома.
- На вас давили?
- А как вы думаете? Естественно. В первом туре — одни, во втором — другие.
- Давили, конечно, проигравшие?
- (Смеется. ) Да. По большому счету, Центризбирком был обречен. В том смысле, что, кто бы ни победил, проигравшая сторона нас все равно обвинила бы во всех смертных грехах.
- После второго тура в народе пошли слухи, будто должность главы ЦИК очень выгодная. Я о том, что вы якобы получили за второй тур немалую сумму — десятки миллионов долларов плюс еще фирме вашей дочери Татьяны якобы «подкинули» более чем на 10 миллионов долларов металлопродукции, которая потом была выгодно реализована…
- Если бы в отношении Кивалова нашли хоть малейшее нарушение, я бы сейчас с вами не разговаривал. Это точно. Вначале один из высокопоставленных «оранжевых» запустил утку, будто Кивалову заплатили огромную сумму. Если вы помните, тогда «оранжевые» говорили: мы вот-вот опубликуем счета, куда пришли эти миллионы. Так кому они пришли? Где эти счета? Ничего нет. Как юрист хочу сказать следующее: если гражданин Украины получает на свой счет в каком-то западном банке больше 50 тысяч долларов, то этот банк обязан сообщить о поступлении в специальный центр в Украине. То есть скрыть информацию, что деньги пришли на чей-то персональный счет, невозможно.
- Но что-то же вы пытались скрыть, раз вас даже в розыск объявили чуть ли не через Интерпол? Вроде бы вы даже Украину покидали, в Москве вас видели?
- (Смеется. ) Сейчас уже можно говорить. Я знаю, с чем это связано. Тогда активно внедрялась мысль, что «Кивалова не сегодня-завтра «закроют». Мол, есть для этого все основания. А дело было так. После второго тура я ушел из Центризбиркома, поехал в Одессу и выставил свою кандидатуру на выборах ректора Одесской национальной юридической академии. И меня избрали. «За» проголосовал почти весь профессорский состав. Министр образования вынужден был подписать соответствующий приказ о моем назначении ректором. А что ему оставалось? Ведь избрали… И вот после того как меня избрали ректором, я на майские праздники в 2005 году решил поехать в Москву, чтобы подлечиться.
- А что, в Украине плохие врачи?
- В Москве есть некоторые специализированные клиники, которых нет у нас. И вот приехал я в Москву, смотрю телевизор и слышу, что меня объявили в розыск. На следующий день, 10 мая, я уже был в Украине, в Одессе. Но у себя в кабинете опять слышу по телевизору от Луценко, что Кивалов объявлен в международный розыск. Помню, Михаил Бродский в то время пошутил: «Я хочу сообщить министру внутренних дел Луценко, где сейчас находится Кивалов. Кивалов находится в Одессе в зале заседаний ученого совета, где проводит совещание». (Смеется. ) Естественно, что, приехав в Украину, я в тот же день пошел в правоохранительные органы для дачи пояснений.
- После этой истории вы с Луценко виделись, общались?
- О чем мне с ним говорить? Вот на днях виделись на одном торжественном мероприятии. Луценко себя вел, как будто ничего не произошло. Почокались рюмками. (Смеется. ) В общем, было жалко на него смотреть, потому что человек говорит одно, а получается у него совсем другое. А мне ведь теперь каждому — журналисту и не журналисту — нужно объяснять, что ни одно из обвинений в мой адрес не подтвердилось.
- После победы Виктора Ющенко на президентских выборах обществу внушали, что все виновные в фальсификации выборов, коррупции и других смертных грехах будут сидеть. А вот теперь народ продолжил эту мысль: дескать, да, сидят, но… в парламенте. Как вам такая народная мудрость?
- Народ всегда прав. Значит, правильно, что сидят в парламенте. Значит, не было оснований для того, чтобы сидеть в другом месте.
- В одном из своих интервью вы сказали: «Хороший юрист бедным не бывает». Вы хороший юрист?
- (Смеется. ) Ну это я для студентов говорю. А вообще, я считаю себя неплохим юристом. Помимо зарплаты народного депутата, получаю зарплату как академик педагогических наук, за руководство аспирантами, за учебную деятельность.
- Можете прямо сейчас, сразу назвать сумму, указанную в вашей декларации о доходах за прошлый год?
- Нет, не могу, потому что не помню.
- Ну хоть сколько там нолей в сумме. Пять, шесть?
- Нет (смеется), наверное, где-то до полумиллиона гривен.
- Сейчас для поднятия своего авторитета у избирателей стало модно отказываться от зарплаты народного депутата. Вы не отказались?
- Почему я должен отказываться? У кого есть дополнительные источники в виде ценных бумаг или бизнеса, пусть отказываются. А я как могу? Когда все ушли в бизнес, я создавал Одесскую национальную юридическую академию. Все создавали фирмы, а я строил студенческую церковь, единственную в Украине. И горжусь этим. За шесть лет удалось построить церковь святой Татьяны — покровительницы студентов.
- А что это вы решили церковь строить? Для замаливания грехов?
- Мне, видимо, дано от Бога строить храм. Когда у меня начались все эти «избирательные» неприятности, мне один одесский еврей сказал, что, проезжая мимо этой стройки, он всегда говорил: «Кивалову ничего не будет». Его спросили: «Почему?» — «Он строит церковь». (Смеется. ) Он это по наивности сказал, но, наверное, в его словах есть доля правды.
- Так это вы строили церковь или академия строила?
- Всем миром строили, это народная стройка, но должен быть один организатор. Когда у меня появлялась какая-то копейка, она шла на строительство. Храм довольно-таки дорого обошелся — в несколько миллионов гривен. Он в два этажа, в центре на полу надпись из мрамора: «Одеська державна юридична академія». Это на столетия, как и сама церковь.
- Я вижу, что вы немножко тщеславны. Хочется, чтобы имя Кивалова жило в веках?
- (Улыбается. ) Может, Кивалова не будут помнить, но церковь стоит.
- Ну вот, церковь построили, и куда теперь тратите копейку, если она появляется? На машины или другое что-то?
- У меня, например, нет охраны. Машина — «Мерседес». В Одессе — дом, который сам строил, 12 соток земли. Кстати, дом построен в 1997 году, еще до депутатства. Я тогда был ректором Одесской национальной академии.
- Вы одессит?
- Родился в Тирасполе, но считаю себя одесситом. Все мое детство, молодость прошли в Одессе. После армии получил направление в Свердловский юридический институт как отличник, как тогда писали, боевой и политической подготовки. Закончил, поступил в аспирантуру, защитил диссертацию и переехал в Одессу, где стал простым милиционером.
- Как это, кандидат наук — и вдруг милиционер?
- Когда я учился в юридическом институте, у нас были преподаватели, мягко говоря, оторванные от жизни. Студенты, до поступления работавшие в органах, над такими посмеивались. Поэтому после вуза я пошел в уголовный розыск старшим оперуполномоченным, поработал чуть более года, а потом решил перевестись из Свердловска в Одессу. Не хотели брать, говорили, что не могут предоставить мне равноценную должность, и предложили патрульно-постовую службу. В роту оперативного реагирования.
- Правда, что вы увлекаетесь довольно-таки экзотическим видом спорта, дайвингом — подводным плаванием?
- Да. Как и многие в Одессе. Я часто бываю в Эмиратах. Это как пригород Одессы. (Смеется. ) У нас в Одессе, наверное, каждая вторая семья бывает в Эмиратах. Зимой ездят. Потому что чартерный рейс — дешево, хорошо, удобно. Вот уже на протяжении многих лет Новый год с семьей отмечаю в Эмиратах. В Красном, Черном морях облазил практически все дно. Видел много подводных лодок, которые затонули в Черном море во время войны.
- Клады не находили?
- Клады — нет, но древние греческие кувшины, амфоры, монеты находил. В районе острова Змеиный. Был и на Мальдивах, там настоящий рай для дайвингиста.
- Акул живых видели рядом?
- Видел. На Мальдивских островах. Акул только там и можно посмотреть, они спокойные, прикормленные. Там десятки, сотни островов, и они соединяются между собой деревянными мостиками. Идешь с одного острова на другой, а в воде плавают маленькие акулята. Берешь хлеб и бросаешь им. Они, как собаки, плывут за тобой. А вообще, под водой главное не суетиться, будешь вести себя спокойно — не привлечешь внимания хищников. У меня есть диплом мастера по дайвингу.
- Я знаю, что вы еще кандидат в мастера спорта по боксу. Просто увлекались или выступали в соревнованиях?
- До 16 лет занимался и выступал. А еще всегда любил турник. Где бы я ни жил, первым делом устанавливал турник… К слову, в теплое время года по утрам плаваю в море с внуком Сережей. У нас с ним уже сложилась целая традиционная церемония.
- А нос перебит от бокса или на улице?
- Всякое бывало. На улице пришлось защищать девушку от хулиганов…
- Кто вам выбирает костюмы, галстуки?
- Галстуки выбираю сам, а костюмы, как правило, жена. У нее очень хороший вкус и развит глазомер. Она еще ни разу не ошиблась с размером. Галстуки мне нравятся от «Бриони», костюмы от «Гуччи».
- А часы?
- Часы «Победа».
- Как «Победа»? Это же несолидно, да и никто не поверит.
- Действительно «Победа». Главное, что механизм хороший. Отличный циферблат, четкие стрелки. Можно увидеть время даже при минимальном освещении.
- У вас на руке есть татуировка. Что там написано?
- Сам не знаю. Буква «С». Наколол еще до армии, в юности.
- Напоминание о бурной молодости?
- Да, это было лет в 16-17. Все себе что-то кололи, и я наколол. Больно было. 20 лет собираюсь ее вывести. Сейчас, кстати, модно носить татуировку. Особенно женщинам это нравится.
- А вам нравится?
- Если красиво, то почему бы и нет. Однажды я видел татуировку у девушки на том месте, где остается шрам после аппендицита. Выколола дельфинчика. Очень даже неплохо.
- Где это вы видели такую татуировку?
- На пляже. (Смеется. )
- А жена не ревнует, когда вы на пляже за другими женщинами наблюдаете?
- Мы женаты уже много десятков лет. Она меня хорошо знает.
Во время нашего разговора в кабинет к Сергею Кивалову пришла его дочь Татьяна.
- Вот, Татьяна, пытаемся узнать у вашего отца о 20 миллионах долларов.
- Не говорит? Вообще-то я бы их тоже хотела увидеть, — смеется Татьяна.
- А чего ж к деду внука не привели?
- Он сейчас в школе, во втором классе учится. Но когда Сережа приезжает в Мариинский парк, то по телефону вызывает деда из парламента погулять.
- Да, в перерыв я выхожу и гуляю с ним, — говорит Сергей Кивалов. — Но Сережа все хочет, чтобы я сводил его в Верховную Раду.
- Так сводили бы…
- Как? Не пустят.