Накануне второй годовщины Майдана один из его полевых командиров заявил «ФАКТАМ», что нынешний праздник, День свободы, «оранжевым» придется отмечать… под знаком поражения
Активный политик Тарас Стецькив, недавно получив-ший пост советника Президента, не скрывает, что ему несколько непривычно «работать в тени», однако уверен, что и непубличная деятель-ность может приносить радость. Вспоминая события двухлетней давности, он даже не сомневается, что Майдан не удастся повторить ни одной политической силе.
- Тарас, у вас остались революционные сувениры, например, «американские» валенки?
- (Смеется. ) Валенки я себе не оставил. Есть, конечно, оранжевый шарфик, куртка, в которой я проходил всю революцию, и «бруксовские» ботинки, которые выдерживают тридцатиградусный мороз.
- Приближается вторая годовщина событий на Майдане. Как вы считаете, народ и политики сейчас едины в своих оценках произошедшего тогда?
- Некоторые политики вторую годовщину Майдана оценивают намного оптимистичнее, чем народ. Мне кажется, что люди, голосовавшие за «оранжевых», теперь в большинстве своем разочарованы. У них даже появилась злость на тех политиков, которым они за последние два года дважды доверяли свою судьбу и которые оказались, мягко говоря, не на высоте. К тому же не секрет, что 22 ноября вторую годовщину «оранжевой» революции мы будем отмечать под знаком поражения. Ведь факт налицо: власть перешла к стороне, проигравшей президентские выборы.
Именно поэтому мы сейчас наблюдаем такой разнобой в мнениях различных политических сил в том, как именно нужно отмечать годовщину революции. Например, есть заявление партии «Наша Украина» о том, что необходимо идти на Майдан. Сложно будет отмечать его политической силе, потерявшей две трети своих сторонников. Есть еще достаточно резкие заявления БЮТ о том, что они вообще не пойдут на Майдан. «Бютовец» Николай Томенко, например, считает, что День свободы должен быть праздником простых людей, а не политиков. И я с ним согласен…
- Означает ли это, что Секретариат Президента планирует проводить какое-то свое, альтернативное празднование годовщины Майдана?
- Секретариат ничего «своего» проводить не будет. Понятно, что глава государства должен принять участие в празднованиях. Вопрос только, в какой форме. На сегодняшний день есть по меньшей мере пять вариантов участия Президента в мероприятиях по случаю второй годовщины Майдана. Так, активно приглашает Президента отметить это событие вместе с ней «Наша Украина». Мне кажется, что Виктор Ющенко не может игнорировать эти призывы, поскольку восставший в ноябрьские дни 2004 года народ в конце концов привел его к власти! Но главное все-таки в том, что Президент скажет народу…
- Однако Президент уже столько раз обращался к своему народу за последние два года!
- Значит, не с теми словами обращался. Иногда можно много говорить, а слова не резонируют, не находят эмоционального отклика. Люди ждут честной оценки происходившего в стране в течение этого года. Почему народ пришел на Майдан в первую годовщину революции? «Оранжевые» раскололись, и люди надеялись, что их лидеры при всех помирятся. В этом была интрига, на объединение многие возлагали свои надежды. А в 2006 году, будем честными, «оранжевые» проиграли все, что только можно было проиграть! Поэтому хоть в конце года надо проанализировать ошибки, а Президенту — и люди ждут этого от него — необходимо сказать, что же делать дальше. В этом и должен состоять смысл второй годовщины Майдана.
- Тарас, а как вы можете прокомментировать ироничное предложение журналистов «узаконить» День свободы и сделать этот праздник государственным?
- Сделать его государственным по аналогии с октябрем 1917 года? Не думаю, что это правильно. Не нужно формализовать День свободы.
- Но ведь все равно «формализация» была — выдавались удостоверения «Участник Майдана»…
- Победители всегда совершают какие-то наивные, даже детские поступки. Но именно они остаются в памяти. Это удостоверение — своеобразная награда людям за участие в революции. У меня тоже есть такое удостоверение, наряду со многими другими я храню эту корочку как величайшую реликвию. Ведь какими бы «плохими» ни оказались в итоге политики, люди никогда не забудут Майдан!
- Комендант палаточного городка Роман Бессмертный как-то рассказывал, что он со слезами на глазах вспоминает Владимира Филенко, вколачивавшего первый колышек для первой палатки на Майдане. А от каких воспоминаний слезы появляются у вас?
- На третий день революции, 25 ноября, мы стали ломать голову, где разместить на ночь сотни тысяч людей, которые приехали на Майдан со всей Украины. Мы тогда уже захватили Дом профсоюзов, филармонию, кинотеатр, Украинский дом, но всем мест все равно не хватало. И вдруг какой-то мужчина в толпе выкрикнул: «Эй, кто тут из Западной Украины? Подойдите, я могу разместить в своей квартире десять человек». Пошла цепная реакция — со всех сторон площади стали раздаваться подобные возгласы. Пожалуй, это был самый сильный эпизод…
Вообще для меня Майдан (скажу, может быть, несколько высокопарно) — это эмоционально окрашенные спонтанные отношения миллионов людей, их колоссальный позитив, грандиозная толерантность друг к другу. Вся революция была одной величайшей эмоцией…
- А как же деньги Бориса Абрамовича Березовского?
- Их не было! Были только деньги украинских бизнесменов. Причем представителей как большого, так и среднего и малого бизнеса. Их денег хватало с лихвой. С избытком было и вещей, и продуктов, которые люди добровольно приносили на Майдан.
- Но ведь Березовский поклялся в суде доказать подлинность тех злополучных платежек на миллионы долларов, которые были выписаны на известных украинских политиков…
- Пусть доказывает. Как полевой командир Майдана я с полной ответственностью заявляю, что революция финансировалась самими людьми. Думаю, что г-н Березовский просто время от времени пытается напомнить о себе различными нелепыми заявлениями.
- То есть вы хотите сказать, что в дни революции или незадолго до нее с Давидом Жванией, Юлией Тимошенко или Романом Бессмертным г-н Березовский, как он сам об этом заявлял в СМИ, не общался?
- Я, конечно, свечку не держал. Поэтому не буду утверждать со стопроцентной уверенностью, что этих встреч не было вообще. Они могли быть, а могли и не быть. Сам факт общения с Березовским еще ни о чем не говорит. Думаю, вам лучше спросить об этом у перечисленных вами политиков.
- Кстати, а откуда взялось название «полевые командиры»? Может, вы побывали в горячих точках планеты?
- Нет! (Смеется. ) Термин «полевые командиры» родился спонтанно. После того как сотни тысяч людей ежедневно начали собираться на площади Независимости в столице и совершать, как писали тогда в милицейских сводках, «мирные действия по блокированию государственных учреждений», стало понятно: народными массами нужно руководить. Совещания у нас в палаточном городке проводились обычно в три часа ночи. И вот кто-то в шутку вспомнил о полевых командирах. Хотя, действительно, многие из тех, кто организовывал палаточный городок и потом поддерживал в нем порядок, прошли Афганистан и другие горячие точки. Однажды перед выступлением вождей революции кто-то обронил фразу, что, мол, все на своих плечах держат полевые командиры. Эту фразу услышала Юлия Тимошенко и тут же озвучила ее с трибуны Майдана… Позже вечером на заседании штаба была утверждена именно такая формулировка: «Ответственность за функционирование Майдана несут полевые командиры Луценко, Филенко, Стецькив и Томенко». Название к нам приклеилось, но кроме нас было еще несколько десятков рядовых полевых командиров, фамилии которых сейчас мало кто знает, но они самоотверженно трудились в дни «оранжевой» революции. Особую роль сыграл Роман Бессмертный, который был комендантом Майдана.
- Насколько полевые командиры были подготовлены к отражению реальных силовых атак, если бы они все-таки имели место?
- Конечно, мы не планировали вооруженное восстание, все наши «заготовки» имели характер мирного сопротивления. Но у нас были автобусы, грузовые автомобили, подразделения специально обученных людей на тот случай, если бы пришлось сооружать баррикады, перегораживать улицы и так далее. Роль авангарда, способного на более решительные действия, готова была выполнить «Пора». Также было организовано несколько подразделений из людей с соответствующим опытом. На всякий случай. Но мы не готовились к драматическому развитию событий. Наша сила была в массовости. Мы прекрасно понимали, что если на улице будет полмиллиона человек, то власти никогда не введут танки!!! Так и произошло…
- Приходилось слышать, что если бы не участие в урегулировании противостояния влиятельных иностранных политиков, то исход президентских выборов 2004 года был бы совсем другим…
- Я бы не преувеличивал значение проведенных тогда круглых столов. Они предотвратили эскалацию конфликта. А доминирующую роль в том, что противостояние было мирным, сыграли настроения самих людей и их лидеров. Народ верил своим вождям ну просто как богам, поэтому одного их слова было достаточно, чтобы предотвратить любое неконтролируемое действие.
- Народные депутаты брали к себе людей с Майдана?
- Конечно, а как вы думали? У меня, например, дома постоянно жили 20 человек. Причем многие из них были совсем незнакомы!
- В связи с этим не могу не спросить, какая площадь вашей квартиры?
- Восемьдесят квадратных метров. Но всем хватало места, мы раскладывали на полу матрасы, даже в коридоре, и таким образом ночевали. Утром же — снова на Майдан. Кстати, не услышал от жены ни одного упрека.
- Теперь-то все говорят, что полевые командиры переругались между собой. Чего только стоит ваше заявление, что, мол, партия «Реформы и порядок» (ПРП) на деле не существует!
- Партия «Реформы и порядок» после выборов ничем себя в политике не проявила. А это означает, что де-факто партия себя изжила. Руководство ПРП не только не признало причин собственного поражения на выборах, но и оказалось неспособным выработать стратегию деятельности партии в условиях внепарламентского существования. Дело в том, что общество устало от несостоятельности политиков, оно диктует необходимость создания новых структур, которые бы отвечали запросам людей, а не занимались решением проблем отдельных лидеров. Какое решение примет в конечном итоге ПРП — это дело делегатов съезда. Но попытка руководства пристроиться к какому-то харизматичному лидеру и под его прикрытием решать свои личные (даже не партийные) вопросы… Это, извините, несолидно.
- Тарас, я знаю, что ваш отец всю жизнь проработал ювелиром во Львове, а мама была модельером. Как вас угораздило пойти в политику?
- В одной газете я прочитал: «Тарас Стецькив родился в семье ювелиров. Значит, не бедствовал». Я смеялся до слез. Мои родители в начале 60-х переехали во Львов из села и действительно работали на ювелирном заводе, только мама делала восковые заготовки, с помощью которых потом выливались золотые кольца, а отец обрабатывал эти кольца. Получали среднюю зарплату рабочих.
- Поэтому вы не захотели пойти по их стопам?
- Еще в пятом классе я твердо решил, что стану историком. Ведь многие мои родственники были репрессированы в сороковых годах. Мы ведь из Западной Украины, которая никогда не прекращала борьбу с советской властью. Многие из родственников были причастны к деятельности ОУН-УПА. И как результат — половина моих двоюродных братьев и сестер родились в Сибири. А я с детства читал запрещенного тогда Михаила Грушевского и других борцов за украинскую независимость. Поэтому еще в детстве у меня сформировался свой взгляд на историю Украины. Я знал официальную позицию, сформированную КПСС, и как обстоят дела на самом деле. Ведь живую, настоящую историю мне рассказывали очевидцы. По прошествии же многих лет появилось желание донести историческую правду максимальному количеству людей. Так я увлекся политикой.
- Как родители восприняли ваш ранний интерес к политике?
- Очень негативно. Более того, в 10-м классе они сожгли все мои тетради, в которых я описывал, как надо вести антисоветскую пропаганду. Родители боялись, что меня выгонят из школы, посадят за национализм и тогда я точно уже не поступлю в университет. Только после горбачевской перестройки ситуация немного стала меняться. Начались первые массовые митинги, и родители увидели, что за участие в них власть не бросает в тюрьмы.
- А ваши дети не проявляют интереса к политике, как их отец?
- Сын учится в Киево-Могилянской академии, а дочка в этом году поступила на факультет психологии Киевского
национального университета
им. Тараса Шевченко. Я считаю, что дети сами должны принимать решение, кем им быть. Поэтому никоим образом не пытался повлиять на их выбор. Помог только с оплатой репетиторов. Экзамены в вузы они сдавали самостоятельно. И потом, зачем им навязывать то, чего они не хотят? Свобода должна быть во всем, в том числе и в выборе своего жизненного пути…