Чтобы довезти малыша из Нежина в Киев, его обложили теплыми грелками и реаниматолог всю дорогу держал новорожденного на руках. Операцию, позволившую спасти маленького Антона, сделали специалисты столичного Института педиатрии, акушерства и гинекологии. Теперь мальчик, которому через несколько дней исполнится два месяца, совершенно здоров
Без операции такие детки, как Антон, выжить не могут. Теперь об этом знают и родители малыша. Как выглядел созданный природой дефект, своими глазами не видели ни мама, ни папа Антошки. Врачи пощадили их. Лишь на пятые сутки после операции Оксана и Антон-старший увидели сынишку голеньким.
- На животике был шов, я смотрела на него без страха, — говорит Оксана. — Когда мне еще в родзале показали малыша, его животик прикрыли пеленкой. А личико было таким симпатичным! Я не сразу поняла, что сынишка в такой опасности. Затем обрывки телефонных разговоров стали доходить до меня. Врачи звонили в Чернигов, в Киев, говорили, что ребенку срочно нужна операция, вызвали мужа.
… Старенькая «Волга» ехала медленно. Ей бы «на пенсию», а тут пришлось поработать «скорой». Тем не менее к трем часам ночи путь от Нежина до Киева удалось преодолеть. Врач-реаниматолог всю дорогу держал ребенка, обложенного теплыми грелками, на руках, чтобы тот не терял тепло. В любую минуту малышу могла понадобиться противошоковая терапия. Молодой папа, который и сам находился в шоковом состоянии, тоже сопровождал сына в больницу. Маму же сразу после родов везти в Киев врачи побоялись.
- Если бы на УЗИ специалисты увидели у ребенка этот порок развития, они должны были бы направить Оксану на роды к нам, и тогда ни малыш, ни его родители не попали бы в такую стрессовую ситуацию, — говорит врач высшей категории отделения пороков развития у детей Института педиатрии, акушерства и гинекологии АМН Украины, кандидат медицинских наук Василий Сорока. — По статистике, ребенок с подобной аномалией (дефектом передней брюшной стенки, или гастрошизисом) рождается один на пять тысяч. Размер «щели» — от нескольких миллиметров до 3-4 сантиметров. Патология редкая, но у нас эти хирургические вмешательства отработаны: среди моих бывших пациентов, родившихся с таким же дефектом, есть и 15-летние. Они здоровы. А о том, что в первые дни жизни дети перенесли сложную операцию, им ничто не напоминает.
На днях родители привезли Антона в Киев на консультацию.
- Особых поводов для тревоги у нас нет, — говорит Оксана. — Сынишка ест хорошо, за полтора месяца набрал 900 граммов! Правда, приходится докармливать детскими кашками, но все же грудное молоко он любит больше. Шов быстро зажил, так что купаем Антошку в травах. Он спокойный, улыбчивый ребенок. Все, что мы пережили в первые дни после его появления на свет, иногда кажется далеким и нереальным, а порой меня просто в дрожь бросает — если бы не замечательные врачи в Нежине и Киеве, если бы не счастливое стечение обстоятельств, ребенка у нас не было бы.
Антон-старший нянчится с сыном, уделяя ему столько внимания, сколько удается «выкроить» из лекций и семинарских занятий в пединституте.
- Я делаю все, что могу — купаю, памперсы меняю, кашки варю, — говорит молодой папа. Он с такой нежностью смотрит на малыша, а когда прижимает кроху к себе, сразу чувствуется: ребенок в надежных руках.
С заместителем главного врача по медицинской части нежинского роддома Оксаной Чистяковой мы связались по телефону. Она хорошо помнит беспокойное дежурство, когда на свет появился этот «тяжелый» новорожденный.
- Я работаю в роддоме уже 11 лет, но подобные случаи у нас редки: в моей практике это второй, — говорит Оксана Анатольевна. — Малыш родился живым, сразу закричал, и надо было очень быстро выяснить, где смогут его прооперировать, ведь большая часть кишечника ребенка находилась снаружи. По всем правилам я сразу должна показать новорожденного маме. Как же это сделать? Женщина молоденькая, студентка. Увидит — сознание может потерять. Прикрыла животик малыша стерильной пеленочкой, показала Оксане сынишку. У нас существуют алгоритмы, или правила оказания помощи таким детям, то есть известно, какие лекарства вводить, как пеленать. В это время наши сотрудники уже звонили в Чернигов, в детскую областную больницу, в киевские клиники. Дежурный врач столичного Института педиатрии, акушерства и гинекологии сказал, что доставить к ним малыша надо как можно быстрее. Мы вызвали отца ребенка, все ему объяснили. Затем наши врачи подготовили малыша к переезду: провели противошоковую терапию, «упаковали» как полагается — обложили теплыми грелками, завернули в одеяло. Ведь 17 декабря хоть и не было таких морозов, как сейчас, но переезд предстоял двухчасовой. Врач-реаниматолог должен был всю дорогу держать завернутого в одеяльце ребенка на руках и, в случае осложнений, оказывать необходимую помощь.
Были моменты, когда казалось, ничего не получится: сначала не могли найти исправный автомобиль, чтобы можно было отправить в Киев, не хватало денег на бензин. Время летело стремительно, а с ним убывали шансы довезти ребенка до Киева живым. К счастью, в конце концов все сложилось как нельзя лучше. Об этом прежде всего свидетельствует результат операции.
- Большая опасность заключается в том, что у таких детей быстро падает температура тела, иногда до 32 градусов, потому что часть внутренних органов, незащищенных брюшиной, находится снаружи и отдает тепло, — говорит Василий Сорока. — Кроме того, происходит обезвоживание организма. Так что долгая дорога — огромное испытание для малыша. Антона привезли в Киев в три часа ночи, а готовить к операции его пришлось почти восемь часов. Ставили капельницы, чтобы восполнить недостающее количество жидкости, нормализовать давление. И все же операцию удалось провести в первые сутки после рождения. Длилась она немного больше часа и прошла без осложнений. Хотя «щель» была большая, около трех сантиметров, ни пересадку кожи, ни искусственные лоскуты применять не пришлось. Нам удалось вернуть органы на положенное место. А ведь бывают случаи, когда приходится делать операцию в несколько этапов.
- Почему возникает такая патология и может ли она в дальнейшем передаться по наследству детям Антона-младшего?
- Это не наследственное заболевание, так что опасаться здесь нечего. Правда, причину возникновения дефекта установить трудно: скорее всего, она связана с каким-то заболеванием, перенесенным мамой во время беременности. Известно, что до 10-й недели кишечник у ребенка формируется вне брюшной полости, а затем втягивается в нее через «щель», которая через несколько недель зарастает. Дальше внутренние органы продолжают развиваться уже в брюшной полости. Если в этот период в организме мамы произошел сбой, а привести к этому может любое инфекционное заболевание, в том числе грипп или обычная простуда, то нарушается и формирование органов малыша, возникают различные пороки. Среди них есть и несовместимые с жизнью. Если порок можно исправить хирургическим путем, мы это делаем. И поверьте, наши хирурги спасли сотни детей, подарив им жизнь во второй раз.
- Пороки развития можно выявить только с помощью УЗИ?
- Как видите, даже на УЗИ не все специалисты могут их рассмотреть, хотя в случае с Антоном должны были это сделать. Такой порок обычно виден на 10-й неделе. Врач обязан обратить внимание и на то, есть ли у будущей мамы токсикоз, тяжело ли протекает беременность. Если да, нужно назначить более детальное обследование, направить в специализированное медицинское учреждение, такое, как наш институт, где, в случае необходимости, ребенку сразу можно будет сделать операцию. Я всегда говорю: «Лучший «транспортный кувез» — мама». Если новорожденного приходится перевозить к нам издалека, он теряет силы, которые так нужны ему для того, чтобы перенести операцию и выздороветь.