Бывший полковник Вооруженных сил провел за колючей проволокой уже почти половину назначенного приговором срока. Все это время он пытается доказать свою невиновность, добиваясь пересмотра дела
«Фотографироваться не буду», — сказал, как отрезал, заключенный Тарас Бублик. И я его понимаю: на по-военному статном мужчине тюремная роба с биркой на груди выглядит откровенно нелепо. Отутюженная форма с полковничьими погонами была бы намного уместнее. Но это в далеком прошлом: три с половиной года назад Тарас Григорьевич из полковника Вооруженных сил Украины превратился в шпиона и изменника родины.
Согласно материалам уголовного дела полковник Тарас Бублик стал шпионом еще в 1992 году, когда в составе советских войск проходил службу в Германии. Там его завербовал некий Ганс Линдерн — якобы коммерсант, а на самом деле сотрудник Федеральной разведывательной службы Германии. Вскоре после этого Бублик вернулся на родину, в Ивано-Франковск, где продолжил шпионскую деятельность уже как сотрудник управления штаба Закарпатского военного округа. На новой должности он получил доступ к документам, содержащим военную тайну, а значит, стал особенно полезен для иностранной разведки.
В течение нескольких лет Тарас Бублик поставлял за рубеж ценные сведения: переснимал бумаги с грифом «Секретно», скачивал важные данные из служебного компьютера (в основном о материально-техническом состоянии и расположении воинских частей). В качестве вещественных доказательств в деле фигурировали классические шпионские атрибуты: портфель со специально оборудованным тайником для документов, диктофон, фотоаппарат и сверхчувствительная пленка к нему, карандаши и бумага для тайнописи. Известен и псевдоним, под которым скрывался полковник Бублик. Его агентурной кличкой стало слово «Татра». За шпионаж Бублик-Татра получил не только внушительные суммы на счетах в зарубежных банках (предположительно десятки тысяч немецких марок), но и два подержанных автомобиля — «Опель» и «Форд».
Следствие шло около полугода, и в феврале 2002 года Военный апелляционный суд Центрального региона Украины признал полковника в отставке Тараса Бублика виновным по статье 111 Уголовного кодекса — измена Родине в форме шпионажа. Согласно кодексу, наказание за это преступление составляет от десяти до пятнадцати лет. Поэтому приговор — семь лет лишения свободы — оказался неожиданно мягким. Суд принял во внимание военные заслуги подсудимого (за выполнение интернационального долга в Афганистане Бублик награжден орденом Красного Знамени), а также то, что он согласился сотрудничать с иностранной разведкой из-за тяжелого материального положения семьи. К слову, за колючей проволокой оказался и «вербовщик» Ганс Линдерн — немецкая разведка уличила его в финансовых махинациях и присвоении денег, предназначенных для гонораров агентам.
«Дело Бублика» в свое время привлекло к себе немало внимания: как-никак это был лишь второй в независимой Украине процесс по статье «измена Родине». Первым изменником стал курсант военного училища Ткаченко. За передачу иностранной разведке инструкции по эксплуатации ракетной установки ПВО он был приговорен к восьми годам лишения свободы.
- Журналист? — недоверчиво оглядывает меня заключенный Тарас Бублик. — Поговорить можно, только вы же все равно потом все переврете. Сколько публикаций ни видел, в каждой что-нибудь не так.
На одну из телекомпаний Тарас Григорьевич даже собирается подавать в суд — за то, что она сняла и выпустила в эфир фильм, рассказывающий о процессе над шпионом Бубликом, не получив на то согласия главного действующего лица.
Впрочем, правовые тяжбы для бывшего полковника Вооруженных сил уже стали делом привычным. Три года и четыре месяца, что он находится в заключении, экс-шпион постоянно пишет письма в попытках добиться пересмотра своего дела: Президенту Ющенко, Уполномоченной по правам человека Карпачевой, в Страсбургский суд. Правда, сколько-нибудь заметных результатов добиться пока не удалось: по словам Бублика, отовсюду приходят отписки в духе «ваше заявление рассматривается».
А вот прошения о помиловании Тарас Бублик писать не стал. Говорит, что виновным себя не считает, а значит, «раскаиваться и вступать на путь исправления» не собирается. Говорить о несправедливости своего осуждения Бублик может часами и, надо сказать, делает это довольно убедительно. По словам Тараса Григорьевича, обвинение в шпионаже стало для него совершенно неожиданным и, скорее всего, было сфабриковано по заказу некого ивано-франковского олигарха, с которым у Бублика возник квартирный конфликт (кстати, сумма, в которую оценивалась спорная квартира с гаражом, для начала 90-х годов была довольно внушительной — 23 тысячи долларов).
«Все началось, как в кино», — вспоминает Тарас Бублик. Однажды сентябрьским вечером 2001 года, когда полковник возвращался домой с сумками, наполненными продуктами, к нему подошли двое людей в штатском и предложили «проехать». Спустя двадцать минут были задержаны жена и дочь.
- Мне прямым текстом сказали: «Признаешься — отпустим жену и дочь. Нет — как хочешь», — рассказывает Тарас Бублик. — Адвоката во время дознания ко мне вовсе не допустили, а когда началось следствие, предложили выбрать защитника из двух бывших работников СБУ… После того как я под диктовку написал все, что от меня требовалось, моих женщин отпустили и они вскоре уехали в Германию, где живет дочь Татьяна. Потом под подписку о невыезде отпустили и меня. Через пару месяцев, 28 ноября 2001 года, меня вызвали в Киев, как утверждалось, для того, чтобы подписать какие-то бумаги. Я был уверен, что поездка займет не больше двух дней, но, прибыв в Киев, внезапно узнал, что мне изменили меру пресечения на арест. С тех пор на свободу я уже не выходил…
Позже на суде Тарас Бублик отказался от всех своих показаний, заявив, что написал их под давлением. Несерьезными, по его мнению, являются и фигурирующие в деле вещественные доказательства, и сама государственная тайна, которую он якобы продал немецкой разведслужбе.
- Фотоаппарат — это обыкновенная «мыльница», которая находится в массовой продаже, — продолжает мой собеседник. — Вывод экспертизы гласит, что этой камерой можно фотографировать тексты формата А4. Конкретнее — никаких доказательств нет. То же касается моего «шпионского» портфеля. Согласно экспертзаключению, в его отделении «можно переносить документы». Смешно. С такими «доказательствами» можно сделать шпионом любого.
Что касается Ганса Линдерна, то Тарас Григорьевич не отрицает своего знакомства с ним, но исключительно на шапочном уровне и, конечно, без передачи ему каких-либо секретных сведений. Правда, некоторые странности в поведении коммерсанта, много времени проводившего в военном городке, по словам моего собеседника, были. Уже потом, сопоставляя факты, Тарас Бублик понял, что Линдерн был сотрудником немецкой разведслужбы. Может быть, кого-то и завербовал, но никак не полковника Бублика.
- Три года назад «ФАКТЫ» писали, что валютные счета, на которых якобы хранятся десятки тысяч немецких марок, выплаченные мне в качестве гонорара за шпионаж, так и остались не известными СБУ, — говорит Тарас Бублик. — А значит, отсидев, я смогу забрать свои шпионские деньги с процентами. Странно это… Валютный счет в немецком банке у меня действительно есть, мы с женой его открыли, уезжая в Украину. Везти крупную сумму денег в карманах было боязно. И номер его никакого секрета не составляет: во время обысков работниками СБУ сберкнижка лежала на видном месте. В суде я боролся как мог, мое последнее слово длилось два с половиной часа, и даже адвокат меня одергивал: «Тарас Григорьевич, что же вы делаете, вас сейчас осудят по максимуму»…
Я хотел, чтобы слушание было в открытом режиме, с привлечением средств массовой информации и общественности. Если я действительно такой злодей, пусть это будет поучительно для общественности! Но в проведении открытого заседания отказали, сославшись на то, что в ходе слушания могут быть оглашены вопросы государственной и военной тайны. Хотя я заявляю официально: ни одного секретного документа в пяти томах моего дела нет! (Ценность сведений, переданных Бубликом за границу, подтвердил специально приглашенный в суд начальник организационно-мобилизационного управления Минобороны Украины Николай Матюха. — Авт. )
Тарас Григорьевич говорит, что с момента возбуждения уголовного дела и до вынесения приговора не мог даже предположить, что процесс закончится реальным осуждением. Все верил, что «там» разберутся и весь этот кошмар останется в прошлом.
- Будь я настоящим шпионом, разве стал бы терпеливо дожидаться здесь суда и приговора? — пожимает плечами Тарас Бублик. — В те времена я всего за триста долларов мог легко уехать из страны. Пятнадцать минут в багажнике — и я в Польше. Тем более что жена и дочь жили тогда за границей.
О личном осужденный Тарас Бублик говорить не любит и на вопросы, выходящие за рамки обсуждения его дела, отвечает односложно. Сдержанно признает, что привыкать к новой среде обитания было очень непросто. К тому же контингент в здешней колонии специфический. Темновская исправительная колония Ь 100 под Харьковом, куда попал Бублик, носит статус среднего уровня безопасности — по-старому, «строгого режима». Соответственно, все здешние заключенные — преступники-рецидивисты. Первый раз отбывает наказание только Тарас Бублик со своей невиданной, но очень тяжелой статьей. Впрочем, за колючей проволокой равны все — и полковник-шпион, и вор-домушник, и насильник несовершеннолетних.
- Конечно, мне очень тяжело находиться здесь, — говорит Тарас Григорьевич. — Особняком не держусь, но, сами понимаете, приходится общаться с людьми, совершенно мне чуждыми. У меня была одна жизнь, а у них совершенно другая, с прямо противоположными жизненными принципами и взглядами. Однако я не позволяю себе падать духом. Держит чувство ответственности перед женой, дочерью, родными, ведь на них тоже лежит немалая моральная и психологическая нагрузка.
С бывшими товарищами и сослуживцами Тарас Бублик отношений не поддерживает. Но вспоминает обо всех с теплотой: говорит, что ни в ком из своего прежнего окружения ему не пришлось разочароваться. Среди коллег только один человек, да и тот из другого отделения, дал показания против него. Остальные поддерживали на суде и продолжают поддерживать сейчас, передавая через жену слова ободрения.
- Процесс притирки к новым условиям у Бублика проходил очень тяжело, — рассказывает заместитель начальника Темновской колонии Вячеслав Грошевой. — И это понятно: сложно попасть из полковников на дно. Поначалу он даже сменил два или три отряда из-за психологической несовместимости. Но человек ко всему привыкает, к тому же с ним поработали психологи, так что вот уже год у нас с ним нет никаких проблем. У него к нам претензий тоже нет. Человек нашел свою нишу — пишет письма, добиваясь пересмотра дела, и очень хорошо работает на производстве.
Работу по душе бывший полковник тоже нашел не сразу. Перепробовал несколько разновидностей тюремного производства и остановился на деле, наиболее подходящем для себя. Он клеит резиновые лодки. Работа спокойная, размеренная, требующая аккуратности: сделать выкройки, намазать клеем, дождаться, чтобы он подсох до нужной степени, совместить… Руки заняты — голова свободна. Можно думать о том, как, наконец, удастся добиться пересмотра дела, оттачивая в мелочах свою речь на суде, и мечтать о жизни на свободе, до которой осталось три года и семь месяцев. Чем будем заниматься в новой жизни, Тарас Григорьевич уже решил. Выйдя из стен колонии, бывший полковник и шпион собирается посвятить себя защите прав людей.