Известный продюсер Иосиф Пригожин рассказал «ФАКТАМ» о дружбе с легендарным рок-музыкантом, лидером группы «Кино», 15 лет назад погибшим в автокатастрофе под Ригой 21 июня 1962 года в Казахстане в небольшой корейской деревушке в семье преподавательницы физкультуры Валентины Васильевны Цой и инженера Роберта Максимовича Цоя родился ребенок — первый и единственный. Его назвали Виктором. Поскольку знания давались мальчику с трудом, он трижды менял школу, бросил вечернюю, учился в ПТУ по специальности резчик по дереву и в художественном училище имени В. Серова, откуда его исключили за неуспеваемость. В 5-м классе родители подарили Вите первую гитару, а уже в 8-м он создал группу «Палата N 6». Летом 1981 года появилась группа «Гарин и гиперболоиды», которую потом переименовали в «Кино». К 28 годам Виктор Цой успел написать более трехсот песен.
… В день похорон накрапывал дождь, который прекратился всего минут на двадцать, пока гроб опускали в могилу, а затем хлынул снова.
Говорят, накануне похорон Цоя даже по блату нельзя было достать билеты на поезда, идущие в сторону Ленинграда. Две ночи фанаты дежурили во дворике ленинградского рок-клуба на Рубинштейна, 13 и возле дома музыканта на проспекте Ветеранов.
Несмотря на выходной день — субботу, в Ленсовете получили разрешение похоронить музыканта на одном из лучших кладбищ города. Место нашли почти, как у Высоцкого, — чтобы к могиле могло подойти большое количество людей. Дабы избежать эксцессов во время похорон, музыканты группы «Кино» даже обратились в прямом эфире местного телевидения к поклонникам.
На Богословское кладбище пришло несколько тысяч людей. Первыми цветы на могилу положили коллеги Артемий Троицкий, Джоанна Стингрей, Костя Кинчев и Андрей Макаревич, всего на полчаса прилетевший в Ленинград — у «Машины времени» как раз были концерты в Москве. Даже к вечеру на кладбище очередь из желающих попрощаться с Цоем тянулась на несколько километров.
… На месте аварии у Тукумса, что под Ригой, сотрудники ГАИ не нашли на крутом повороте тормозного следа от «Москвича», отсюда и версия — водитель уснул за рулем. От сильнейшего удара автобус «Икарус», который ехал по встречной полосе, благо, без пассажиров, улетел в реку почти на 100 метров от места ДТП. Двигатель Витиного авто раскрошился, а его остатки разлетелись в радиусе 60 метров. Одно колесо так и не нашли. От машины остались лишь крышка багажника с неразбитым стеклом, задний мост и компакт-кассета с песнями из нового альбома, запись которого только что закончили в студии. Вместе со смертью Цоя прекратила свое существование и группа «Кино»…
- С Витей Цоем меня познакомил продюсер Юрий Айзеншпис, — рассказал «ФАКТАМ» известный шоумен и муж певицы Валерии Иосиф Пригожин. — Это было в 1988 году. Группа «Кино» как раз находилась на пике своей популярности, а я только-только внедрялся в шоу-бизнес…
- На какой-то вечеринке познакомились?
- Я тогда работал у Айзеншписа водителем. Он вообще мой крестный отец в шоу-бизнесе — первый, кто протянул мне руку помощи. Я не только возил Юру, но и помогал ему: отправлялся с ним на переговоры, ездил по его делам, собственно говоря, знакомился с людьми в шоу-бизе. Так же было и с «Кино» — я помогал Айзеншпису в работе с Виктором Цоем.
- До знакомства с Цоем вы были поклонником «Кино»?
- Я никогда не был ничьим поклонником, но мне очень нравилось творчество этих ребят. И по сей день нравится. Я считаю «Кино» самой культовой и легендарной группой. По-прежнему общаюсь с ее участниками. Недавно мы встретились с Юрой Каспаряном, который был гитаристом. Сейчас он работает со Славой Бутусовым.
С Витькой нас связывала дружба. Он приезжал ко мне в Бирюлево на день рождения моего сына Димы, когда тому годик исполнился, был у меня на дне рождения. Я ездил к нему поздравлять с именинами.
- Что дарили?
- Уже не помню. Я тогда не мог себе представить, что когда-нибудь Виктор Цой может погибнуть! Это в голове не укладывалось. Вы будете смеяться, но у меня нет ни одной фотографии с Витей. Я никогда не любил лезть в душу…
Вообще Витька был золотым парнем. У меня не было ощущения, что я общаюсь со звездой. Он не выпендривался, не капризничал… Был просто КЛАССНЫМ парнем! Мы с ним дружили всего два года, но его смерть для меня стала большой трагедией. Могу честно сказать: полгода находился в состоянии шока.
- Где вас застала весть о смерти друга?
- Я узнал об этом в Волгодонске, занимался там какой-то культурной программой… Мне позвонили Юра Айзеншпис и Олег Толмачев, который работал его администратором. Именно Олег ездил забирать Витькино тело. По его словам, там ТАКОЕ было — караул! Просто каша.
- А какая была версия трагедии?
- Предполагали, что он уснул за рулем, когда ехал в Юрмалу. Он тогда ведь еще и сына хотел взять с собой… Витька обожал этот город, очень любил там отдыхать, постоянно мотался туда на рыбалку.
- Цой был заядлым автомобилистом?
- По-моему, нет. По крайней мере, похоже, до злополучного «Москвича», на котором он разбился, у него не было машины — я возил его на своей «восьмерке». А «Москвич» мы вместе покупали. Это было, по-моему, в мае 1990 года. Так что на своей машине Витька проездил только три месяца. Думаю, он всего пару тысяч километров на ней накатал.
В то время на «Москвичи» был самый настоящий бум, они считались последним писком моды, и так вот запросто их купить было трудно. Юрий Айзеншпис договорился с заводом, и мы подъехали на АЗЛК за машиной. Выбрали авто цвета мокрого асфальта. Отдали 32 с половиной тысячи рублей. Позже оказалось, что нас обманули на 2500 рублей, мы даже расстроились.
Цой сразу не захотел садиться за руль нового автомобиля. «Я что-то боюсь, — говорит. — Йось, давай садись ты за руль, а я рядом». Помню, мы тогда только выехали на Окружное кольцо, и у нас закончился бензин. Я остановил какой-то грузовик. Водитель, увидав Цоя, был вне себя от радости. Даже попросил, чтобы Витька у него на спине расписался, так как под рукой не было бумаги. Я удивился. «Вить, — говорю, — и как они вас, узкоглазых, так узнают? Я, например, просто не врубаюсь! Как по мне, так вы все кажетесь, как негры, — на одно лицо!»
Добрались мы до Беляево, где жил Витя, выгнали со двора мою «восьмерку» и поставили под брезент только что купленное новенькое авто. Поднялись в дом, попили чаю с конфетами, и я отвез Цоя на своей машине в аэропорт. Он тогда с Джоанной Стингрей улетал на гастроли в Японию. Больше мы с ним не виделись. Только созванивались несколько раз по телефону. Он был где-то на Эльбрусе, слышал мою песню, которую тогда крутили, — я как раз в то время пением увлекался. Хвалил!
- Предчувствий накануне трагедии никаких не было?
- Как-то я встречал в аэропорту Шереметьево Витьку на своих «Жигулях». Мы так гнали по трассе, что он сказал: «Йось, ты едешь, конечно, просто караул! Точно когда-нибудь в аварию попадешь». Так и случилось — через некоторое время я попал в ДТП, причем очень серьезное, но, слава Богу, жив остался. А вот с Витькой видите как…
Никаких предчувствий, никаких плохих мыслей не было. Все шло просто супер! Группа «Кино» была на пике популярности. Цою — всего 28 лет — самый расцвет, он герой миллионов. Когда, помню, Айзен-шпис с Лисовским объявили концерт на Большой спортивной арене, за два дня было продано 70 тысяч билетов. Этот рекорд до сих пор не побил в России никто.
- На похоронах были?
- На похороны не попал, потому что… проспал на самолет. Это был единственный раз в моей жизни. Добирался из Волгодонска в Москву на поезде. Для меня 1990 год вообще был трагическим: я потерял двух людей, которые были безумно мне дороги… 15 августа разбился Цой, а 30-го умер мой отец, которому было всего 52 года.
Могу честно сказать: я ни разу не был на кладбище у Цоя. НЕ МОГУ! Я был только на Арбате, где каждый год в память о Вите устраивают панихиду и зажигают сотни свечей. Человек ведь живет в нашем сердце, и я никогда не забываю, что Виктора Цоя нет. Я по-прежнему считаю, что он лучший, по-прежнему люблю его песни.
- До сих пор слушаете?
- Конечно. У меня даже в машине несколько кассет. Когда бывает настроение — включаю. Это был настоящий рок, музыканты — классные ребята! Это не тот шоу-бизнес, что сейчас. Я считаю Цоя божьим посланником, который пришел, чтобы что-то сказать нам…
Я горд и счастлив, что в этой жизни смог не просто быть рядом, а прикоснулся к такому человеку, прикоснулся к истории.
С Виктором Цоем украинского режиссера и тележурналиста Сергея Лысенко судьба свела в начале 1986 года.
- Как для нынешнего поколения знаковым устройством является компьютер, для моего таким предметом был магнитофон, — говорит Сергей. — Мы все воспитывались на магнитофонной культуре. Сперва это были западные коллективы, потом, в середине 80-х, пришел черед подпольных групп советского рока. Как-то в гостях у своего приятеля я услышал самый первый альбом Цоя — «45». И, как говорится, зацепило. Тогда я, студент V курса факультета кино Киевского театрального института, готовился к съемкам своей дипломной работы. Решил, что это будет музыкальный фильм, в котором непременно должна принять участие группа «Кино». Я купил билет на поезд до Ленинграда и отправился в дорогу. В Ленинграде через знакомых раздобыл телефон питерского рок-клуба, где мне дали домашний номер Вити. Я позвонил ему и сказал: «Виктор, я хотел бы снять вас и вашу группу в своем фильме». Мы встретились в легендарном кафе «Сайгон», где тусовались все музыканты. Я дал Цою почитать сценарий, и он ему понравился. Витя с удовольствием согласился сниматься. Тогда «Кино» еще не была всенародно популярной группой, но Цой уже знал себе цену. Он прекрасно разбирался в музыке, у него был безупречный вкус.
- Долго снимали?
- Фильм «Конец каникул» — небольшой, из трех частей. Снимали недели две. «Киношники» прилетели в Киев в начале лета, это был 1986 год. У нас тогда еще был глухой «совок» — Советский Союз. Поздним вечером, часов в 11-12, я поехал встречать ребят в «Борисполе». Когда они спустились по трапу все в черном, в темных очках, у меня было ощущение (до сих пор его помню), что я выпустил джина из бутылки.
- Вне работы, в неформальной обстановке общались?
- Витя был довольно замкнутым. Под конец, когда мы больше узнали друг друга, общаться стало легче. Несколько вечеров провели, просто разговаривая. Цой производил впечатление очень разумного человека.
Как раз на время съемок пришелся Витин день рождения — 21 июня. Я подарил ему пластинку группы «Дюран Дюран» — он их тогда очень любил. Поскольку это было «чернобыльское» лето, парни немного боялись ехать в Киев, туда, где поблизости взорвалась атомная электростанция. Но все же приехали. Как известно, лучшее средство для выведения радионуклидов из организма — красное вино. Во время застолий именно его и пили. Цой достаточно спокойно относился к выпивке, как и к любого рода стимуляторам, несмотря на распространенное мнение, что рок-музыканты — это наркотики, сплошные дебоши, разбитая мебель в гостиницах.
Жили ребята в гостинице «Славутич», что на левом берегу Днепра. Эксцессов не было. Правда, один раз, помню, Цой пришел на съемки с разбитой губой. Сказал, что поскользнулся и упал, мы дружно не поверили, но расспрашивать не стали.
- На похороны Виктора в Ленинград не ездили?
- Нет. Был на первой годовщине смерти Цоя со своим фильмом. Принимали очень хорошо. Тем более, учитывая, что это первый фильм, в котором снялся Витя. В конце, когда заиграла финальная песня «Попробуй спеть вместе со мной», все сидящие в зале фанаты ломанулись к экрану, стали на колени и зажгли свечки, факелы, зажигалки…