На прошлой неделе минуло 9 дней со дня смерти известного мецената и собирателя старины Николай, старший сын Сергея Платонова, собравшего одну из самых богатых в Европе коллекций предметов старины, пригласил корреспондентов «ФАКТОВ» в квартиру, где живет семья Платоновых, — в старинном доме, расположенном рядом с украинским драматическим театром имени Ивана Франко. Многим киевлянам это здание запомнилось тем, что около 10 лет простояло в ожидании капитального ремонта, все более ветшая. В 1992 году Сергей Платонов пошел на неслыханный по тем временам шаг: взялся за собственные деньги реставрировать полуразрушившееся здание. Сель, сошедший с холма (дом стоит на его склоне), буквально подкосил заднюю стену и внутренние перегородки дома. Своему старшему сыну Николаю Сергей Платонов предложил поработать на стройке… бетонщиком — чтобы знал, как зарабатывается трудовая копейка, и научился ее ценить. Николай два с половиной года заливал бетон, учась при этом на экономическом факультете заочного отделения одного из вузов. Только после столь длительной рабочей практики отец начал привлекать старшего сына к семейному бизнесу: добыче и обработке гранита.
В конечном счете, все на свете взаимосвязано. Тогда, 100 лет назад, в 1905-м, психолог Фрейд напечатал свои книги в благополучной Вене, физик Эйнштейн объявлял в Германии теорию относительности, а Генрик Сенкевич получил Нобелевскую премию по литературе. Эти люди не знали, что Польша, страна великого романиста, через три с половиной десятилетия будет уничтожена, Фрейда подвергнут унижениям и запретам, а Эйнштейн эмигрирует за океан, спасая свою жизнь и свои теории. Этих и миллионы других людей еще захлестнет волна ненависти, в которой первыми захлебнулись мы.
В мире, разваливающемся на части, различия становились все более ощутимы, пути расходились все дальше, юбилеи становились все более непохожи между собой. Государственные преступления совершались в условиях, когда народы плохо видели друг друга, не до конца понимали общие опасности, угрожающие всем сразу. Не стану перечислять все испытания ненавистью, выпавшие на нашу долю. Многие народы в XX веке были погружены в ложь, ненависть и страх. Мы пережили гражданскую войну, голодомор, разливы политического террора, нацистскую оккупацию, 60 лет назад очнулись в развалинах после победы.
Входя в сегодняшнюю, умудренную пережитым Европу, мы ничего не исключаем из своих опыта и памяти. Наши уроки и юбилеи печальны, но забыть о них, изъять из памяти палачей и жертв значило бы простить первых и предать вторых.
Мы хорошо знаем, что такое ненависть, сколь она убийственна и как разнообразна. Сеятели ненависти вооружены злобой и ложью. Они лгут во имя политики, лгут просто для самосохранения, выискивая виновников своих неудач подальше от собственных кабинетов. Они умеют ненавидеть и по мелочам, бывают суетливы, спешат свести счеты с недавними обидчиками, доказывая себе собственное всемогущество. Но мы хорошо усвоили, насколько губительны ненависть, ксенофобия, антисемитизм, в конечном счете всегда приводящие к Освенцимам и Соловкам…
В этом году мы отметим 60 лет со дня окончания последней из мировых войн. Шесть десятилетий назад, победив нацизм, люди внимательно поглядели в бездну Бабьего Яра, увидев весь кошмар порожденного увечным мышлением геноцида. Все, кто с тех пор требует построить государство лишь для чистокровных представителей какой-то одной нации, оказываются в одном ряду с авторами бредового плана державы для арийцев, где прочие народы будут расстреляны или обращены в рабство. Обуздывать такую публику следует согласно международному праву, определяющему, что пропаганда этнической, религиозной или другой исключительности отвратительна, как гестаповский погон, и преследуется по закону. Тех, кто в свое время пытался осуществить такую политику на государственном уровне, повесили в Нюрнберге.
Давно мечтаю о том, чтобы Украина выступила инициатором международной конференции самого высокого уровня, направленной против ненависти. Партии и политические движения, в какой бы стране они ни провозглашали ненависть основой своих программ или инструментом их осуществления, должны быть объявлены вне закона. Украина, которая становилась жертвой ненависти множество раз, могла бы провести такой форум и на собственном примере показать миру, сколь опасны избыточная любовь к себе и невнимание к чужим несчастьям или чужим преступлениям.
Народы гибнут в изоляции, особенно те, которые изнасилованы одиночеством, загнаны в него против своей воли. В XX столетии, веке ненависти, слишком многие безучастно наблюдали, как уродовались судьбы миллионов людей и десятков народов. Декларация против ненависти, по солидности равная знаменитой Хельсинской, могла бы быть подписана в Киеве главами самых могучих стран и стать легитимной основой отношений в новое время.
Когда-то, пытаясь добраться до архивов, раскрывающих трагедию Бабьего Яра, я нашел документ, который вспоминался мне множество раз. Перед тем как отступить из Киева, нацисты хотели уничтожить захоронения в Яру. Для этого из Сырецкого концлагеря привозили военнопленных, чтобы те сжигали трупы на кострах из шпал. Пленные мечтали о свободе и в карманах у расстрелянных киевских евреев искали ключи от их квартир: несчастные до последнего верили, что еще вернутся домой, и не расставались с ключами. В конце концов пленным удалось найти ключи, которыми они ночью отперли дверь своего барака.
Большинство из бежавших тогда погибли, но несколько человек все же спаслись, подтвердив бессмертную формулу: ключи для спасения живых лежат в карманах у мертвых. Надо всегда помнить об этом. Если бы Киев все-таки принял всемирную конференцию против ненависти — серьезную, на уровне глав государств, — он еще раз напомнил бы о своем достоинстве и о том, что мы ничего не забыли, отстаивая собственное место в истории, современности и пространстве.
Я писал свои заметки, зная о происшедшем конфликте в самых общих чертах. Хотелось говорить о проблеме, которая представляется мне самой важной, о том, как трудно идти в современный мир после долгих лет жизни, где нас учили ненавидеть друг друга и вбивали в головы провокационную горьковскую фразу о единственной форме отношений с врагами: их надо уничтожать, если не сдаются.
Мы инвалиды ненависти. Мы разучились разговаривать друг с другом (враг с врагом?). Если бы у американского президента был менталитет нашего впечатлительного начальства, он, после того как весь Голливуд голосует за демократическую партию, а издевательский фильм о нем, Буше, победил на кинофестивале в Каннах, вообще зарекся бы ходить в кино.
Но Буш пережил. Не только потому, что хорошо воспитан, но и потому, что он лицо государственное и работает в демократической стране. Кинозвезды, входя в образ, говорят иногда все, что им слюна принесет на язык, а государственный деятель воплощает свою страну и должен взвешивать каждое слово 100 раз. Положение обязывает. Нельзя в процессе дискуссии между вице-премьером и народным артистом выяснять, кто у кого над головой переворачивал рюмку и кто кому готов наплевать в физиономию. Повторяю: мы больны ненавистью, вживленной в наши души за советские годы, мы многократно демонстрируем, что не готовы входить не то что в Европу, но и в приличный европейский частный дом, пока не научимся уважительно разговаривать с собеседником, который тем более является гражданином одной с нами страны и — пусть по-своему — тоже хочет добра ей.
Каждый может любить или не любить кого угодно: Кучму, Ющенко, Януковича, Томенко, Суркиса, Ахметова, тренеров, футболистов, гимнасток или цветочниц. Самое главное, что это не имеет никакого отношения к тому, какое место каждый из нас занимает в обществе. Слишком многие все еще живут по формуле Маяковского, гласящей, что «тот, кто поет не с нами, тот — против нас».
В демократическом обществе необязательно петь хором, у каждого может быть своя песня! Но мы переполнены ненавистью, и она взрывается по любому поводу. Случайный сосед по автобусу может убить попутчика не потому, что тот — смертельный враг ему, а потому, что накопленные ненависть и злость взорвались именно в этот момент и таким образом.
Давайте уважать друг друга, лечить друг друга. Давайте выздоравливать вместе! Помните слова Кобзаря: «Схаменїться, будьте люди, бо лихо вам буде… »
В доме Платоновых повсюду висят картины — Сергей Николаевич был страстным коллекционером не только старинных раритетов, но и живописи. В гостиной мы увидели специальное медицинское кресло, а в коридоре инвалидную коляску — красноречивые атрибуты продолжавшейся почти год тяжелой болезни главы семейства.
- Мы надеялись, что болезнь отступила: отец перед кончиной стал чувствовать себя значительно лучше, самостоятельно ходил, — рассказывает Николай. — Правда, иногда говаривал, что жить, похоже, ему осталось недолго. Но при этом — масса далеко идущих планов и проектов.
Умер отец в пять утра, причем не от той болезни, которой страдал, — у него не выдержало сердце. Впрочем, это вполне объяснимо — уж очень много отцу пришлось пережить за последний год: химиотерапия, стрессы…
Мы разговариваем в кабинете Сергея Николаевича. На стенах комнаты — полотна средневековых европейских мастеров, на полу стоят глиняные горшки трипольской культуры, существовавшей многие тысячелетия назад.
Мы с фотокорреспондентом были здесь в конце января, за несколько недель до кончины Сергея Николаевича. Платонов тогда рассказал нам о древних греческих украшениях, которые он одолжил на день инаугурации супруге Президента Украины.
Теперь, после смерти Сергея Николаевича, главой семейства стал старший сын Николай.
- За пятнадцать лет, минувших после окончания школы, я прошел путь от разнорабочего и бетонщика до управляющего семейным концерном, который занимается добычей и обработкой гранитов в Житомирской области, — говорит Николай. — Отец тоже начинал свой трудовой путь со строительства — организовывал бригады, работавшие на Севере. Человеком он был инициативным, загорался различными идеями и умел их воплощать, причем за довольно короткий срок. Он даже виноград и яблоки некогда выращивал в Молдавии. Помню, как начался наш бизнес в добыче камня. Отец привез в село Житомирской области давнего друга Константина Чехаву, бывшего сотрудника Госплана СССР, уехавшего жить в Италию, и пообещал ему, что через три года здесь появится гранитный карьер. Друг ему не поверил. Но в назначенный срок карьер таки появился. Мы зарегистрировали торговую марку, назвав ее в честь моей бабушки, матери отца — «Ирина блу». Блу — это одна из разновидностей лабрадорита — камня, принесшего нам коммерческий успех. Собственно, до нас в мире об украинских лабрадоритах знали мало. Мы же сделали его одним из популярнейших строительных материалов. Когда начинали бизнес, цена отечественного лабрадорита была 350 долларов на кубометр. Мы поставили дело так, что она из-за выросшего спроса поднялась до 850 долларов. Причем сейчас украинского лабрадорита для удовлетворения потребностей мирового рынка не хватает. Нашим камнем облицованы первые четыре этажа нового офиса всемирно известного «Bank of New York» в Нью-Йорке. Лабрадоритом вымощены подступы к Верховной Раде Украины, часть тротуаров и площадей на Елисейских Полях в Париже, улицы Санкт-Петербурга, облицовано здание Национального банка Хорватии. Сейчас мы выполняем престижный заказ на поставку лабрадорита для здания торгового представительства Евросоюза в столице Объединенных Арабских Эмиратов Дубаи.
- С 1994 года отец начал собирать коллекцию живописи, икон и изящных вещиц декоративно-прикладного искусства, — продолжает Николай Платонов. — Тогда как раз началась новая волна эмиграции из Украины в дальнее зарубежье. Люди продавали целые собрания картин. Мне приходилось по 3-5 раз в месяц ездить в командировки в различные города страны для переговоров о покупке живописи. Довелось покупать картины и у наследников прославленного маршала Конева, живших во Львове. Отец предпочитал только работы мастеров минувших эпох, прошедшие испытания временем. За два года мы приобрели большое количество очень ценных картин средневековых европейских мастеров, импрессионистов, модернистов. В то время все это стоило далеко не так дорого, как сегодня. Были приобретения, которые иначе как подарком судьбы не назовешь. Самое яркое из них — покупка полотна Жана Батиста Мале, учителя Ренуара, основоположника сюрреализма. Эта картина продавалась как полотно неизвестного художника. Она была не в лучшем состоянии, покрыта… паркетным лаком! Очистив ее от грязи, реставраторы обнаружили собственноручную подпись Мале.
Отца порой обвиняли в стимулировании разграбления археологических памятников. Могу заверить: он ни разу не общался с «черными» археологами и не организовывал частные экспедиции. Все покупалось у посредников, у внуков, правнуков коллекционеров. Некоторые из этих коллекций собирались с царских времен.
Лишь за шесть лет отец собрал колоссальную коллекцию раритетов этносов, живших на территории Украины со времен неолита. До славян и в одно время с ними здесь проживали скифы, греки, сарматы, готы, гунны, печенеги, половцы и другие народности. После них осталась масса вещей, в том числе золотых и серебряных. Напомню, что в 2001 году отец безвозмездно передал Национальному музею истории Украины 1300 предметов из драгоценных металлов, страховая стоимость которых была оценена в 60 миллионов долларов. На церемонии передачи присутствовал Леонид Кучма, с которым отец познакомился еще в 1994 году, когда пытался реализовать свою идею — строительство нефтепровода Иран-Турция-Одесса. Но, к сожалению, из этой затеи ничего не вышло. Заметьте, что папа замахивался на столь глобальные проекты, не имея ни малейшего отношения к власти. Он никогда не был чиновником. Отец получил два образования — тренера по плаванию и инженера.
А вот друзья среди высшего руководства страны у него были. Один из ближайших — Владимир Горбулин. Отец поддерживал товарищеские отношения с нынешним Президентом Украины Виктором Ющенко. Они познакомились, когда Виктор Андреевич возглавлял Национальный банк Украины и под его руководством создавалась национальная сокровищница. Отец принял активное участие в ее пополнении. Часть экспонатов передал безвозмездно, часть продал. Наиболее примечательной вещью, переданной в сокровищницу, стало очень крупное, весом, кажется, 5 килограммов блюдо из черненого серебра. На нем изображены батальные сцены с участием украинских казаков и торжественный въезд гетмана с войском в город после одержанной в бою победы. Этот художественный шедевр украшает центральный зал сокровищницы.
- Создаваемый сейчас фонд имени Сергея Платонова обратится к Президенту Украины с просьбой помочь выполнить заветную мечту отца — организовать музей нашей огромной коллекции в здании по улице Институтской, примыкающем к Международному центру культуры и искусств, — продолжает Николай. — Объект мы беремся достроить за собственные деньги. Главный аргумент в пользу передачи нам здания в том, что музей коллекции «Платар» станет одним из богатейших в мире. У нас есть бесценные вещи, найденные лишь в единичном экземпляре. Например, киммерийская нашейная гривна царя весом около килограмма. По ценности она сопоставима со знаменитой скифской пекторалью. Вот только пекторалей найдено несколько, а киммерийская гривна пока одна.
Чтобы собрать за короткий срок столь богатую коллекцию, отцу не хватило бы своих денег — весомейшую поддержку оказал его близкий друг, единомышленник и совладелец коллекции Сергей Тарута, представляющий известные в стране Индустриальный союз Донбасса и Финансово-промышленную группу.
- Непосредственно в собирании коллекции я не участвовал — всем ведал Сергей Николаевич с сыном, — вступает в разговор Сергей Тарута. — Платонов-старший вел строгую «бухгалтерию», указывая в своем каталоге буквами «П» и «Т», за чьи деньги приобретена та или иная вещь. Сейчас коллекция «Платар» (название расшифровывается Платонов, Тарута. — Авт. ) принадлежит семье Платоновых и мне примерно пополам. Замечу, что появление на антикварном рынке суперкрупного покупателя в лице Сергея Николаевича не привело к взвинчиванию цен. В это непросто поверить, но, например, античные золотые кольца, которым не одна тысяча лет, он приобретал дешевле, чем стоят современные ювелирные изделия из золота. Объясняется это тем, что продавать Платонову было на все сто процентов надежно и самое главное — безопасно.
Порой Сергей Николаевич мне говорил, что коллекция уже очень велика. Пора, мол, прекращать ее пополнение. Но приносили очередной раритет — и Сергей Николаевич провозглашал: «Ну, без этой вещи обойтись нельзя». Я был с ним полностью согласен. К сожалению, некоторые раритеты, которые Платонов очень хотел заполучить, раздобыть так и не удалось. Например, недавно в Россию ушли золотые скифские украшения, на которых изображены те же сцены из жизни скифов и мира животных, которые запечатлены на всемирно знаменитой пекторали.
Важно, что в минувшем году благодаря поддержке заместителя генерального директора Национального музея истории Украины Ивана Явтушенко коллекция «Платар» была зарегистрирована как негосударственная часть музейного фонда Украины. Коллекция приобрела официальный статус и теперь подконтрольна государству — соответствующие органы четко знают, что в ней хранится.