После удаления опухоли размером с кулак, образовавшейся в носоглотке, парень в течение месяца находился в коме. Из этого состояния его вывели украинские лор-врачи
Евгению неуютно в больничных стенах — после сложнейшей операции на мозге и носоглотке парень больше месяца пробыл в коме. Это было два с половиной года назад. Но сегодня Женя преодолел страх и приехал показаться врачам, которые спасли ему жизнь.
- Я уже снова в школу хожу, только от физкультуры освобожден, играю на этом уроке в шашки, — рассказывает Женя врачам. — Ездим с отцом на рыбалку. Один раз мне повезло — поймал огромного карпа.
- Женя — один из самых тяжелых наших пациентов. Когда парень обратился к нам впервые, мы обнаружили у него в носоглотке опухоль величиной с кулак, — вспоминает заведующий отделом лор-патологий детского возраста Киевского института отоларингологии АМН Украины, член-корреспондент АМН Украины профессор Григорий Тимен. — Опухоль проросла в полость черепа, окутала внутреннюю сонную артерию, поэтому при ее удалении могли возникнуть тяжелейшие осложнения. Перед операцией родители мальчика написали расписку о том, что согласны на лечение и знают о возможном летальном исходе. За жизнь Жени боролась бригада специалистов, нам удалось вытянуть его буквально с того света. Операцию вместе со мной и Виктором Писанко проводил нейрохирург Орест Паламарь: чтобы добраться к опухоли, он делал трепанацию черепа, а мы извлекали образование через носоглотку. Женя потерял много крови — около двух с половиной литров, пережил клиническую смерть. Его выхаживали больше трех месяцев, а когда он пришел в себя, немного окреп, выписали домой, в Одесскую область. Спустя год родители привозили его на осмотр, и с тех пор мы не знали, что с парнем. Жив ли, здоров ли? Для нас всех было подарком увидеть этого пациента, когда он пришел в больницу своими ногами.
- Нам хотелось поблагодарить врачей и показать, как успешно восстанавливается сын, — говорит Николай, отец Жени. — Когда беда пришла в нашу семью, нас поддерживали знакомые и незнакомые люди. Мы с женой и мысли не допускали, что сын может погибнуть. Соглашаясь на операцию, верили в счастливый исход. Когда у Жени открылось кровотечение, свою кровь ему давали медсестры, родители пациентов отделения, у которых была подходящая группа. Помню, как в соседней с палатой сына комнатушке у меня брали кровь, и у Жени остановилось сердце. Услышав протяжный сигнал монитора, я перестал существовать. Врачи делали ребенку массаж сердца, и спустя четыре минуты сигналы аппарата возобновились. Сына вывезли из операционной и сказали, чтобы мы с женой будили его. Мы тормошили Женю, но он не приходил в себя. Оказалось, у него из-за отека мозга отключено сознание. Для сына в больнице оборудовали отдельную реанимационную палату, нам разрешили находиться рядом с ним неотлучно.
- Чтобы помочь Жене вернуться в наш мир, врачи посоветовали все время с ним разговаривать, — рассказывает Людмила, мама парня. — Мы вспоминали смешные истории из нашей жизни, читали ему сказки. Но он не реагировал. Лишь на двадцатый день открыл глаза. С того дня могли хоть как-то общаться с сыном. Если он хотел сказать «да», то опускал веки. Первое слово произнес спустя два месяца, прохрипел: «шсти», попросил пельмени. Но в то время мы кормили Женю диетической едой — пищу вводили через зонд. Ему можно было есть перетертые супы и пюре. Каждый день наши киевские знакомые готовили свежую еду и привозили ее в больницу. Мы им очень благодарны за это.
- Для восстановления сыну требовались дорогие продукты и препараты, которых не было в отделении, мы покупали их сами, — продолжает Николай. — Поскольку мы учителя сельской школы, доход у нас небольшой. Поэтому обратились тогда в редакцию «ФАКТОВ». В газете написали о Жене, и о нас прочитали односельчане, которые передали в больницу все необходимое, откликнулись и совсем незнакомые люди. Одни пережили горе, другие говорили, что у них тоже есть дети… После больницы Женю устроили в санаторий, где проходят лечение дети с ДЦП. Там он сделал свои первые шаги после болезни. Сыну очень не хотелось садиться в инвалидную коляску, поэтому он сразу пытался подниматься и ходить, опираясь на нее.
- Таких операций в мире провели единицы, за них не берутся даже в клиниках развитых стран, — продолжает профессор Тимен. — Нужны высокие технологии, чтобы их делать, и даже в этом случае риск летального исхода велик. Поэтому в том, что Женя сейчас жив, заслуга всего персонала нашего отделения и, конечно, родителей. Парень пробыл в отделении все лето, и наши специалисты даже во время отпуска оставались рядом с ним, пока он не пошел на поправку. Очень важно, что Жене после такой тяжелой операции удалось сохранить интеллект. Но ему нужно долгое время находиться под наблюдением врачей. А чтобы вернуть былую физическую форму, необходимо проходить реабилитацию, восстанавливать мышцы.