Столетие назад Киев стал первым в Российской империи городом, где центральные улицы начали мостить брусчаткой
В Киев пришла весна! Но за зиму лед «порвал» асфальт, а таяние обильных снегов привело к образованию глубоких промоин. Значит, нужно начинать ремонт. Ежегодный ремонт столичных магистралей обходится «Киевавтодору» в 20 миллионов гривен. Подобная ситуация наблюдалась и сто лет назад, поэтому перед городскими властями того времени остро встал вопрос о реконструкции дорог…
В начале XX века киевские мостовые пришли в столь плачевное состояние, что по ним не то что ездить — ходить было опасно. Особенно сложно приходилось дамам. Если в гинекологическом кабинете появлялась пациентка с жалобой на «женскую болезнь», врач первым делом спрашивал: «На извозчике ездите?» — «Езжу». — «Ну, тогда все ясно: тряска не способствует здоровью». Улицы города представляли собой нескончаемый ряд выбоин, кое-где заделанных крупным кругляком, который не выдерживали даже извозчичьи дрожки. Асфальт в Киеве не клали, потому что на крутых городских подъемах и спусках он не держался. Ведь по существовавшей тогда технологии асфальтовое покрытие требовало «почти или совершенно горизонтальных улиц», что в холмистом Киеве встречалось крайне редко.
В 1906 году городская Дума всерьез взялась за благоустройство улиц. Под залог недвижимости в Бельгии был взят пятипроцентный «мостовой заем» в миллион рублей сроком на 62 года. В течение двух лет заново вымостили Думскую площадь (нынешний майдан Незалежности), Крещатик, Прорезную, Владимирскую, Николаевскую (теперь Городецкого) улицы, Владимирский спуск, частично нынешние улицы Хмельницкого и Красноармейскую. При этом старый булыжник, снятый с центральных улиц, не пропадал даром — им мостили окраинные улицы. Киев стал первым городом в империи, где появились качественно вымощенные мостовые. Москва и Одесса последовали за ним.
- В реконструкции киевских улиц первую скрипку играл инженер путей сообщения Всеволод Демченко, — рассказывает исследователь киевской старины Михаил Кальницкий. — Когда Всеволода Яковлевича избрали гласным городской Думы, он сразу же возглавил мостовую комиссию. Проведя ряд опытов, Демченко предложил использовать для мощения дорог каменные кубики, как это сделали в Берлине, Гамбурге и Кельне. Выбрали два способа укладки брусчатки: из больших кубиков — торцевой, из малых — мозаичный. Первый применялся на основных магистралях, второй подходил для уклонов. Одна квадратная сажень (свыше 4,5 квадратного метра) торцевого мощения обходилась в 50 рублей — тогдашнее месячное жалованье мелкого чиновника; мозаичный вариант был дешевле. Кубики приобретали в Швеции — на более близких каменоломнях просто не были готовы принять такой огромный заказ. Для мозаичных мостовых использовали базальт из Волынской губернии. В ходе строительных работ все вопросы — закупка материалов, очередность улиц для мощения, планировка дорог — решались через Демченко.
Строительство шло такими темпами, что многие недоумевали: к чему спешка? Газеты спрашивали: «Зачем было сооружать новые мостовые непременно в два года, когда это гораздо лучше и дешевле можно выполнить в 4-6 лет? При той страшной спешке, с какой сооружались новые мостовые, неизбежны были и некоторая беспорядочность, и частичные ошибки, и значительные переплаты… » Обратили внимание и на тот факт, что за эти два года Демченко выстроил для себя три крупных доходных дома. А еще через год — особняк по нынешней улице Орлика, 3.
Разгорелся скандал. Председателя мостовой комиссии обвиняли в том, что он и сам покормился от миллионного кредита. По городу ходили разные толки. Поговаривали, что поставщики кубиков для мостовых добивались благосклонности Всеволода Яковлевича за определенную мзду. Основанием для таких обвинений послужил отчет, представленный Демченко городской Думе, изобиловавший неточностями и расхождениями. И хотя позже Всеволод Яковлевич дал необходимые разъяснения и переделал отчет, замять скандал не удалось. Против Демченко ополчилась местная пресса, а гласный городской Думы, известный скандалист Николай Добрынин и вовсе заявил: «Приехал голоштанником, а теперь наворотил от мостовых дом!»
Сегодня оскорбленный депутат побежал бы в суд с иском о «защите чести и достоинства», а в то время председатель мостовой комиссии вызвал обидчика на дуэль. Добрынин струсил и наябедничал на Демченко в суд — в те годы вызов на дуэль преследовался законом. Однако суд Всеволода Яковлевича оправдал, а совершенно деморализованный Добрынин пообещал выдать Демченко письменное удостоверение, что оскорбительной фразы вовсе не произносил.
Когда в 1917 году проходили очередные выборы в городскую Думу, о Демченко вспомнили снова. Газеты призывали избирателей не голосовать за того, кто «бесконтрольно использовал миллион рублей на мостовых». Но доискаться правды так и не удалось: Демченко вскоре после строительства мостовых стал председателем уездной земской управы, почетным мировым судьей и даже членом Государственной думы. А копать под такого туза никто не рискнул бы…
Но на этом шумиха вокруг реконструкции киевских улиц не прекратилась. Как-то гласный городской думы Якубенко обратил внимание на способ расчета городской управы для мостовых.
- Камень принимали у поставщиков по объему, исходя из оговоренной в контракте нормы — в одном кубе 1200 пудов (более 19 тонн), — продолжает Михаил Борисович. — Выяснилось, что среди подрядчиков, поставлявших материал, было немало ловкачей. Они укладывали куски камня так, что в кубе было меньше 1200 пудов. Поскольку приобретаемый материал никто не взвешивал, городская казна несла убытки, которые, по подсчетам рачительного гласного, ежегодно составляли 20 000 рублей — на эти деньги можно было выстроить двухэтажный каменный особняк. Якубенко предложил впредь принимать камень для мощения киевских улиц не по объему, а на вес. Одна из местных газет прокомментировала это так: «20 000 рублей вчера подняты на мостовой гласным городской думы г. Якубенко и возвращены по принадлежности». Мостовая комиссия городской управы, по словам той же газеты, отнеслась к предложению «вполне сочувственно».
Если на мощении киевских улиц иные дельцы нажили целые состояния, проделывая всевозможные махинации, то городской гласный Евгений Экстер переплюнул их всех, вместе взятых. Будучи членом мостовой комиссии, он изобрел способ увеличить прибыль со своей недвижимости, не прибегая для этого к воровству. Дело в том, что в его ведении находилась улица Фундуклеевская (теперь Богдана Хмельницкого), а дом на углу Гимназической улицы (нынешней Леонтовича) принадлежал ему лично. Экстер распорядился за счет города… понизить уровень Фундуклеевской улицы, «облегчив» муниципальную кассу тысяч на десять. В результате цоколь его дома обнажился настолько, что появилась возможность открыть в полуподвале доходные лавки. От этой аферы пострадали соседи Экстера — их дома дали осадку. Поэтому прежний уровень улицы восстановили, но к тому времени Экстер успел выстроить рядом, по Гимназической, новый четырехэтажный особняк.
Однако, несмотря на то что значительная часть миллионного кредита осела в карманах оборотистых дельцов, киевские улицы были вымощены очень качественно. В ответ на звучавшие обвинения бывший председатель мостовой комиссии Демченко обычно говорил: «Мостовая из кубиков стоит уже девять лет, и все киевляне могут убедиться, плохо ли она сделана, или хорошо». Убедиться в этом можно и сегодня — в частности, на улице Городецкого, где брусчатка выложена двухцветным веером…