Повреждения лица оказалисьочень серьезными: медикине обещали, что ребенокбудет видеть, слышатьи говорить. Послеуспешного этапа леченияу челюстно-лицевых хирурговтребуются еще пластическиеоперации — восстановлениеноса и удаление рубцов
- До случившегося сыну нравилось разглядывать себя в зеркале, — рассказывает Ольга. — Если ему надевали обновку, он сразу бежал смотреть. Когда мы вернулись из больницы домой, Олежка, увидев свое отражение, отвернулся и несколько месяцев не заглядывал в зеркало. Сын первое время не спрашивал, почему так выглядит, не вспоминал о случившемся. Мы с мужем думали, что у него эта страшная сцена стерлась из памяти. Но однажды шли по улице, и Олег спокойно сказал: «Здесь на меня напала собака, а потом «скорая» увезла в больницу».
… В тот день мы возвращались с сыном с прогулки, я показывала ему плавки, которые купила в магазине. Рассказывала, как мы будем летом отдыхать на речке. Наклонилась к Олежке, и вдруг неизвестно откуда взялась соседская собака. Она вцепилась сыну в лицо. Я пыталась оттянуть пса, но на нем был только противоблошиный ошейник, который соскользнул. Мы живем в частном секторе, на мой крик выбежали соседи, стали бить собаку палкой. Пес на мгновение отпустил сына, затем вцепился ему в другую щеку и стал тащить за собой. Как потом рассказали соседи, эта жуткая сцена длилась минут пять, но мне показалось, что мы бьемся со зверем целый час. Наконец вышла хозяйка стаффорда, взяла пса за шкуру, и он отпустил Олега. Обе щечки у сына были оторваны и висели на кусочках кожи. Но ребенок находился в сильнейшем шоке, не плакал, только сказал, что ручка болит. Проезжавшая мимо карета скорой помощи отвезла нас в Днепропетровскую городскую больницу 11. Мы были в таком состоянии, что даже не выяснили, как зовут врача той бригады, не поблагодарили за помощь. В больнице сыну продезинфицировали раны, пытались остановить кровотечение — ребенок потерял много крови. Затем его в тяжелейшем состоянии перевезли в реанимацию детской больницы, куда приехал челюстно-лицевой хирург Днепропетровской областной клинической больницы им. И. И. Мечникова Анатолий Комок. Операция длилась четыре часа. Врач сделал все возможное: поставил на место прикус, пришил щечки. Собака перекусила Олегу барабанные перепонки, сломала глазницу, поэтому нас готовили к худшему — предполагали, что Олег не будет слышать, видеть, не сможет глотать. Но на седьмой день он пришел в сознание, позвал меня. Я говорила с Олегом, он слышал! На десятый день уменьшился отек, и Олежка открыл глазки — он не потерял зрение.
Когда мальчик окреп, родители повезли его в Киевский институт нейрохирургии, чтобы выяснить, не пострадали ли нервы лица.
- Мы увидели мальчика спустя пять месяцев после трагедии, — рассказывает врач-нейрохирург клиники восстановительной нейрохирургии Института нейрохирургии АМН Украины им. академика А. П. Ромоданова, кандидат медицинских наук Игорь Третьяк. — Лицо у него было парализовано, правый глазик не закрывался, ребенок не улыбался. Специальное исследование показало, что лицевой нерв с правой стороны полностью «выключен». Собака выгрызла кусок щеки, а вместе с ней и шесть сантиметров нерва, длина которого обычно восемь сантиметров. Мы сделали реконструкцию нерва: взяли кусочки с ножки и пересадили их в место разрыва. Сложность операции заключалась в том, чтобы найти в мышцах кончики оставшихся нервов, к ним и пришивали вставки. Это очень кропотливая работа. Четыре месяца не было никаких результатов. Дело в том, что пересаженные нервы не берут на себя функции родного, а становятся путями, по которым он прорастает. Нерв в сутки вырастает на один миллиметр, поэтому результат нашей работы не мгновенный. Недавно Олег приехал к нам, у него уже восстановилась мимика.
- Олежка говорит: «Мама, как мне надоела эта мазь», — продолжает Ольга. — Уже в течение года каждый день мы наносим специальное средство на рубцы, чтобы они рассасывались. Возможно, будущей осенью сыну сделают пластическую операцию. Из-за того что у Олега нет кусочка скуловой кости, смещается прикус. Чтобы зафиксировать его, надеваем специальную пластину. Надеемся, когда вырастут коренные зубы, она не понадобится. Периодически вожу сына к психологу. После лечения Олег боится врачей. Когда мы заходим в кабинет, он просит медиков снять белые халаты и только тогда разрешает приблизиться к себе. А собак сын не боится. Это я шарахаюсь, когда мимо пробегает пес без намордника.
- А как поступили с собакой, напавшей на Олега?
- Врачи сообщили о нападении в милицию, и в тот же день ее забрал милицейский наряд. Десять дней собаку держали в вольере, чтобы определить, не заражена ли она бешенством. Потом усыпили. Прокуратура возбудила уголовное дело против хозяйки стаффорда. Суд присудил ей оплатить административный штраф, лечение Олега и моральный ущерб. Однако наша соседка подала апелляцию. Если мы встречаемся на улице с хозяевами собаки, они отворачиваются. Кстати, Олег был не первый, на кого напал этот пес.
- Американский стаффордширский терьер у нас в стране не входит в число пород, которые запрещены для разведения, — говорит начальник отдела учета и регистрации животных коммунального предприятия «Центр идентификации животных» Елена Михальченкова. — Однако эти собаки в списке пород с повышенной агрессивностью. Хозяин обязан выводить собаку за пределы квартиры на коротком поводке и в наморднике. Но, к сожалению, многие нарушают правила. А наказание за их несоблюдение — штраф 51 гривня. Эта сумма не стимулирует владельцев животных быть дисциплинированными.
P. S. Родители Олега собирают средства на предстоящие пластические операции. Те, кто хочет помочь семье, могут обращаться в редакцию.