22 мая народному артисту Украины исполнилось бы 85 лет
Хрупкой Айше, турчанке по линии отца, было 25 лет, когда она увидела конферансье Николая Гринько. Ему тогда уже стукнуло 37. Но их первая встреча не стала судьбоносной. Девушка-скрипачка и актер просто кивнули друг другу и разошлись. Им понадобился год, чтобы стать мужем и женой и потом тридцать лет(!) чувствовать себя счастливыми…
Знаменитый актер умер 10 апреля 1989 года. Учитывая страшный диагноз Николая Гринько — лейкемия, это была смерть, о которой можно только мечтать. Он просто заснул и не проснулся…
- У Грини (так ласково называет Айше мужа. — Авт. ) давно были проблемы с кровью, — рассказывает Айше Рафетовна. — Ему часто подливали кровь… Помню, в понедельник, 10 апреля, во второй половине дня мужа должны были выписать из больницы. С утра я наготовила ему паровых котлеток. Пришла в палату, покормила. Гриня протянул мне одну и шутя предложил: «Сама-то попробуй, что я ем… » Потом решил немного поспать. И я возле него задремала. Вдруг будто током меня ударило. Подскочила на кресле, смотрю: Гриня лежит с закрытыми глазами и ТАКОЙ красивый… Я сразу все поняла. Прибежали реаниматоры, меня отодвинули в сторону, а к груди мужа приставили «утюги». Но все уже было бесполезно. Эта смерть была для него, как подарок. От лейкоза Гриня мог бы очень тяжело умирать. А так заснул, и все…
- Он чувствовал приближение смерти?
- Думаю, да. Друзья сказали, что накануне они приходили в больницу и Гриня сокрушался: «Как Айше теперь будет жить без меня?» И все же мы надеялись, что ему в очередной раз удастся выкарабкаться.
- Значит вы не успели проститься?
- Только во сне. Первый раз Гриня приснился мне на сороковой день после смерти. Будто я стою в комнате, раздвигаю дверь и наталкиваюсь на следующую, потом еще. И вдруг, отодвинув третью, вижу: передо мной проплывает лицо мужа. Молодое, красивое. Гриня смотрит на меня лукавым взглядом, подмигивает и говорит: «Все в порядке». Второй раз Гриня приснился мне через несколько лет после смерти. Я стою в толпе и ищу его. Вдруг мне говорят: «Да чего вы ищете, ваш муж ушел к другой женщине!» Вижу кровать, на которой лежит Гриня. Я к нему: «Это правда?» Он молчит, и я понимаю, что да. Помню: проснулась в поту, побежала к дневнику и написала: «Гриня, я тебя отпускаю к женщине. Но единственной — Божьей Матери… »
Миниатюрная девочка с восточным именем Айше родилась в Киеве. В семье турецкого подданного и украинки. Ее детство прошло в просторной коммунальной квартире, где жила еще одна семья, бездетная. Анна Францевна прекрасно пела, а Николай Францевич музицировал. Айше часто бывала у них. И один раз супруги Пашкевич посадили пятилетнюю девочку за пианино. Ее любовь к музыке началась именно тогда. А через какое-то время Айше назвала соседей… мамой и папой.
- Но это вовсе не означало, что я страдала от отсутствия любви в родной семье, — рассказывает Айше. — Наоборот! Просто у меня было два папы и две мамы. Никто этому не противился, а я получала в два раза больше любви. Мои вторые родители отвели меня в музыкальную школу и мечтали о том, чтобы я стала выдающейся скрипачкой. У меня для этого были все задатки. Но… Я уехала на гастроли с джазовым оркестром, и скрипка была забыта. Однако, если бы я этого не сделала, то никогда бы не встретила ЕГО. А свою судьбу я бы не хотела поменять ни на какую другую.
- Вы помните первую встречу с Николаем Гринько?
- Конечно! Но тогда он не произвел на меня никакого впечатления. Это было возле филармонии, Гриня стоял с музыкантами и что-то громко рассказывал, жестикулируя. Он уже тогда был известным конферансье, а я — всего лишь студенткой-скрипачкой.
В 1955 году в Киеве организовывался первый джазовый оркестр в Украине. Мне предложили там работу. Но это значило, что придется бросить альма-матер. И тем не менее я решила попробовать.
Гриня же был вызван в Киев из Запорожского драматического театра. Он родился и вырос в семье потомственных актеров. Однако сам специального актерского образования не имел. Пришел в Запорожский театр прямо из армии. Сначала ему давали маленькие роли, а потом стали доверять и главные. Но Гринько в это время увлекся конферансом. Кстати, перед тем, как ему сделали предложение работать в джазовом оркестре, Гриню приглашали работать в… Киевский цирк! Клоуном. Он действительно был потрясающим комедийным актером. И долго думал, что будет играть только в комедиях. Я раньше его поняла, что это не так…
- Не так уж много — 12 лет. На самом деле, я никогда ее не чувствовала. Мы пришли друг к другу, имея багаж собственных проб и ошибок. Гриня к тому времени был женат, а я вот-вот должна была расписаться. Но… не судьба. У Грини была необычная красота. О таком говорят: настоящий мужик.
- И когда же вы, наконец, разглядели этого настоящего мужика?
- Все произошло случайно. Нас обоих будто током ударило. Мы же часто гастролировали, практически жили в поездах. Вот и стали частенько болтать о том, о сем. Выйдем в тамбур покурить и не можем наговориться.
А потом как-то поехали на гастроли в Одессу. Вечером все музыканты решили сходить в оперный театр. Гринько мне тогда уже очень нравился. И вот я выпендрилась в самое красивое платье, а лодочки на шпилечке взяла с собой. Прихожу в театр, переодеваюсь и вдруг вижу, что одну туфлю забыла в номере. Бегом в гостиницу, спрашиваю у дежурной, давно ли ушел Гринько, а она удивленно: «Так ведь он в номере!» Я поднялась, дверь открыта, Гриня спит. Тихонько на цыпочках подкралась к кровати, а он вдруг открыл глаза, обнял меня за шею, потянул на себя и поцеловал… В общем, потом нам пришлось разговаривать со своими «вторыми половинками» и с родителями. Было непросто…
- Свадьбу гуляли?
- Какая там свадьба?! Времени между гастролями не хватало ни на что. Когда мы устали оправдываться в гостиницах, почему просим селить в одном номере, Гриня сказал: «Это уже невозможно! Пошли распишемся». И через пару дней мы расписались. Без банкета и гостей. Мне купили золотое обручальное кольцо, а Грине отдал свое мой отец. Кстати, это муж решил, что я останусь на своей девичьей фамилии. Пусть, говорит, твоему папе будет приятно.
Ради любви Айше пожертвовала своей карьерой. Первое время она пыталась еще работать в оркестре Украинского радио, но потом поняла, что частые командировки мужа могут развести их навсегда. А так дороги были каждые минуты общения… И она стала повсюду ездить с Гринько. Он называл ее Махой, Киевской Венерой и просто Шишкой. В актерской среде даже появилась шутка: «Гринько хороший парень, только от него Айше пахнет… »
- Я никогда не боялась стать его тенью, — вспоминает Айше. — Единственное, о чем жалею — не успела увидеть его на театральной сцене, а он так и не услышал, как я играю на скрипке. Лишь однажды на гастролях, после концерта, я уединилась в комнате, где стоял рояль. Было темно. Я играла… Оказалось, что Гриня тихонечко подкрался и слушал меня. Когда я закончила, он подошел, обнял меня и прошептал: «Ты та, которую я так долго искал… »
- Муж часто признавался вам в любви?
- Никогда! Гриня не говорил «люблю». За 30 лет совместной жизни я не услышала ни разу этого слова. Слова нам были ни к чему, мы чувствовали друг друга.
- Вы ревновали его?
- По своему характеру я совершенно не ревнива. Да и Гриня мне не давал для этого повода. Даже когда на съемках… целовался с Мариной Влади. Помню, утром накануне он подошел ко мне, обнял и сказал: «Знаешь, не ходи сегодня на съемку, а то ты будешь смущать Марину». Он даже не мог подумать, что это смутит меня! А вот сам был ужасно ревнив, особенно в первые годы. Мог завестись буквально из-за пустяка. Потом изменился. Просто муж видел, что для меня значит, обмануть его было нельзя.
- Часто ссорились?
- Не могу вспомнить ни одной ссоры. Честно! Наверное, потому, что у нас было много общего. Как-то Гриня написал в своем дневнике: «Знаю, мне многие завидуют, что я так счастлив… » А мне лукаво говорил: «Ну почему так? Везде ходят-бродят красивые бабы, а мне нравится вот эта, маленькая… »
- Вы, простите, ему по куда были?
- Подмышку. Когда мы познакомились, у Грини был рост 198 сантиметров. А у меня — 155. С годами у него, видимо, опускался позвоночник, и муж мне «подарил» три сантиметра: у него стало 195, а у меня — 158. Однажды на съемках картины «Города и годы», где Гриня играл с Любовью Орловой, она мне предложила: «Айше, давайте померяемся». Оказалось, что Орлова была еще ниже меня! «Вы очень похожи на нас с Александровым, — как-то призналась она. — Даже ростом».
- Николай Григорьевич всегда был такой худой?
- Мама Грини рассказывала, что до 16 лет ее сын ходил «в девочках» — был невысокого роста и пухленький. А потом резко вымахал и постройнел. Правда, в последние годы жизни, когда Гриня бросил курить, он поправился на десять килограммов.
Говорят, Гринько всю жизнь мечтал о собственной машине. На что Айше ему говорила: «Гриня, ну в какую машину с твоими ногами влезешь?» А он ей в ответ: «В «Запорожец». Так и не купили. И порыбачить ему удалось всего несколько раз. А ведь Гринько так любил «тихую» охоту. Бывало, приедет из командировки, размотает прямо в квартире катушки с леской, разложит удочки и… наслаждается. Да еще всегда мечтал о собственной даче. Под конец жизни даже собрался ее купить. Поехали они с Айше на участок, посмотрели и… отказались. «Не для нас это, — сказал Гринько. — Мы с тобой все время в разъездах… »
- У нас и квартиры-то своей долго не было, — рассказывает Айше. — Сначала жили по съемным. Когда умерли мои вторые родители, их комнатка перешла к нам. Потом мы построили кооператив. А когда из Запорожья приехала Колина мама, то попросили дать нам трехкомнатную квартиру. Все-таки Гриня был ветераном, орденоносцем, народным артистом. Но ему отказали. Я один раз в жизни видела, как он плачет — именно тогда, от обиды. И пока мы не вернули деньги государству за кооперативную квартиру, нам не дали новую. В результате предложили те же две комнаты, только с большим коридором. Коля пожил в этой квартире всего четыре года.
- Что это за история с французским пеньюаром, который вам подарил Гринько?
- Как-то муж сказал, что за первый же большой гонорар купит мне то, что я пожелаю. «Просто покажешь пальцем», — провозгласил Гриня. Когда деньги были получены, мы, помня о его обещании, зашли в первый попавшийся комиссионный магазин, и я ткнула в витрину. Что там лежало, я даже не поняла. Продавщица как-то странно на меня взглянула, а Гриня говорит: «Заверните, мы это берем». Домой мы практически бежали — так интересно было узнать, что же купили. Разворачиваем, а там… французский розовый пеньюар. И точь-в-точь моего размера! Нам как раз предстояла поездка на съемки в Одессу. Думали, будем жить в приличной гостинице, но нас поселили на дебаркадере, в комнатке с одной узенькой кроваткой. Гринько спал на ней, а я в пеньюаре под ней. Но когда мы ехали обратно и проезжали мимо шикарной гостиницы, Гриня хитро посмотрел на меня и сказал: «Все, что захочешь!» Мы сняли номер на сутки и провели потрясающий вечер. Уж тогда я блистала в своем пеньюаре…
- Муж часто одаривал вас?
- Вот это колечко подарил (золотые веточки, украшенные рубинчиками и бриллиантиками. — Авт. ), я никогда его не снимаю. Обычно на 8 Марта наш дом был усыпан цветами. А однажды захожу в комнату, цветов нет, а стоит огромная пирамида из пачек сигарет. Да каких! «Кемел», «Мальборо». По тем временам это была настоящая роскошь!
А в последнее в своей жизни
8 Марта Гриня решил в первый раз налить себе чай и… ошпарил ногу. Она страшно распухла, но он все равно побежал в магазин заказывать цветы… В этом смысле муж был очень внимателен.
- Значит, по дому он не хлопотал.
- Я этого никогда не допускала. Ни разу в жизни Гриня не выносил мусор. Делала это только я, причем незаметно, когда его не было дома. Я терпеть не могла, когда мужчина стоит на кухне.
- Вашему мужу крупно повезло…
- Хотя когда я только вышла замуж, то куховарить совершенно не умела. Даже яичницу приготовить не могла. Помню, как-то выковыряла из пельменей мясо и бросила его в суп, как фрикадельки. Только Гриня меня «раскусил» и ТАК посмотрел, что я подобным образом больше не экспериментировала.
Николай Гринько стал знаменит уже к сорока годам. Слишком поздно, для того, чтобы играть юношей и героев-любовников. Андрей Тарковский считал Николая Григорьевича своим талисманом, снимая актера из картины в картину. Своей молчаливостью Гринько напоминал режиссеру его отца. Говорят, и родитель знаменитого «Золотого ключика, или Приключения Буратино» Леонид Нечаев отчаянно сражался с руководством за то, чтобы роль папы Карло отдать Гринько.
- Ведь он не должен был играть папу Карло, — вспоминает Айше. — Когда начальство посмотрело пробу, сказали, что Гринько — кто угодно, только не папа Карло. Тот был маленького роста. Но Нечаев стоял на своем. Мол, или играет Гринько, или картины не будет. В результате снял Гриню на свой страх и риск. И не прогадал.
- Что это был за скандал у Николая Григорьевича со студией «Ленфильм»?
- Муж не любил об этом распространяться. Просто был период продолжительностью в десять лет, когда он не снимался в Ленинграде. А все началось с роли Горацио в картине «Гамлет». Ведь Коля должен был играть там вместе с Иннокентием Смоктуновским. Но что-то Смоктуновскому не понравилось. Мужа стали «подкапывать» на съемках, чтобы он казался ниже. Но он развернулся и уехал, сказав, что не хочет идти ни на какие компромиссы. Гриня был потрясающе честным человеком!
- У Гринько не складывалось и с родной Киностудией имени Довженко?
- Увы. Он очень от этого страдал! Москва говорила, что Гринько не их актер, а наши кричали: он московский. Хотя муж долгие годы «кормил» Киностудию Довженко, снимаясь без пауз. Часть его гонораров отчисляли в фонд малозанятых актеров. В какой-то момент Коля понял, что для работы на нашей киностудии надо снимать самому. Как Ваня Миколайчук. Гриня написал два сценария. «Украдене щастя» пролежало на полке шесть лет. Мужа все «кормили» обещаниями. А он так хотел сыграть Миколу! Второй сценарий — «Сеньор Марио пишет комедию» — тоже был «зарезан»…
Гринько здесь просто не поняли. Слишком велик был его талант. Много раз можно было уехать работать и жить в Москву, но муж не хотел. Он безумно любил Киев!..
- Правда, что вы десять лет день изо дня ходили к мужу на могилу?
- Да. Я счастлива, что смогла поставить ему достойный памятник — Гриня в полный рост отлит из бронзы. Я потратила практически все деньги на то, чтобы сделать его. Но я ни о чем не жалею. Шестнадцать лет прошло со дня смерти моего Грини, а я до сих пор его люблю. Даже больше, чем при жизни…