19-летний Анатолий провел в больнице два(!) года, перенес две клинические смерти. В декабре прошлого года киевские кардиохирурги сделали ему трансплантацию сердца. На днях парень вместе с мамой вернулся домой, в Винницкую область
Анатолия прооперировали в столичном Институте хирургии и трансплантологии АМН Украины 19 декабря 2004 года, в день святого Николая, исцеляющего от болезней. Уже через два дня мы беседовали с парнем в реанимации (см. «ФАКТЫ» за 24 декабря 2004 г. ). Врачи не спешили выписывать пациента. Только удостоверившись, что парень чувствует себя хорошо и «новое» сердце работает нормально, его отпустили домой. С Анатолием и его мамой Раисой Ивановной в село Павловка Винницкой области отправились хирург Борис Тодуров, сделавший парню трансплантацию, и корреспондент «ФАКТОВ».
Пока мы ехали, Раиса Ивановна призналась: никак не может привыкнуть к мысли, что у сына в груди бьется «новое» сердце, пересаженное от погибшего молодого человека.
- Кажется, что Толю просто вылечили, — говорит Раиса Ивановна. — И только когда вижу шрам у него на груди, понимаю: операция действительно была. Часто думаю о родственниках умершего мужчины, у которого взяли сердце для пересадки Толику. Поначалу мне хотелось встретиться с ними. Но потом я подумала: что я им скажу? Спасибо за то, что ваш сын погиб? Боль от смерти близкого не утихает никогда!
Раиса Ивановна хорошо знает, что значит потерять родного человека. Когда ей было 26 лет, один за другим умерли отец и мать. Девять лет назад от ишемической болезни сердца скончался муж. А два года спустя не стало старшего сына.
- Ему было всего четырнадцать, — воспоминания о близких даются женщине с трудом. — С сыном, у которого выявили болезнь сердца, я долго лежала в Киевском институте сердечно-сосудистой хирургии. Но ему ничем не могли помочь. Через полтора года после смерти старшего сына младшему, Толику, поставили такой же диагноз — делятационная кардиомиопатия. Это значит, сердечная мышца растянулась настолько, что с трудом перекачивает кровь. Тогда я поняла: если потеряю и младшего сына, жить мне будет незачем. Честно говоря, не верила, что Толика спасут. Кто-то посоветовал обратиться в столичный Институт хирургии и трансплантологии. Мы приехали туда, и сына сразу же госпитализировали. Каждый день я повторяла: «Как будет, так и будет». А теперь у сына в груди здоровое сердце. Это настоящее чудо! Иногда я забываюсь, кажется, что эту операцию сделали старшему сыну, и его удалось спасти. Толя сейчас очень похож на него…
Пересадка сердца Анатолию стала четвертой такой операцией, проведенной в Украине. К сожалению, двое первых пациентов умерли. Третий — харьковчанин Эдуард Соколов — живет с «новым» сердцем уже полтора года, Анатолий — больше пяти месяцев.
- Наконец-то дождались дня выписки! — радовалась Раиса Ивановна, собираясь уезжать из клиники. — После операции сын практически не отпускал меня от себя. Уеду на денек в село, вернусь, а он лежит в палате грустный-грустный. Даже в коридор не выходил в то время. Вместе мы придумывали какие-то занятия, он много рисовал, разгадывал кроссворды, чтобы было веселее. После такой операции человеку очень нужна моральная поддержка.
- Мы не могли сделать Анатолию ни одну из операций, которые частично заменяют трансплантацию, — объясняет заведующий отделом хирургии и трансплантации сердца, заместитель директора Института хирургии и трансплантологии АМН Украины, кандидат медицинских наук Борис Тодуров. — Все они показаны больным старше 35 лет. Честно говоря, от безысходности несколько раз назначали день операции Батисты, при которой удаляются лоскуты сердечной мышцы, благодаря чему сердце лучше выполняет свою работу. Но всякий раз что-то мешало ее провести. В итоге мы дождались донорского сердца. Такие случаи заставляют поверить в судьбу. А ведь Толя, пока находился в больнице, пережил две клинические смерти. На его глазах погибло несколько пациентов с таким же диагнозом, не дождавшись пересадки…
… Вещи Раисы Ивановны и Анатолия поместились в большую спортивную сумку. Пока мама проверяла, ничего ли не забыла, сын прощался с медсестричками и врачами. Когда он вышел из отделения, его щеки украшали яркие следы губной помады. В это время в клинике находился Эдуард Соколов, который тоже перенес пересадку сердца. Он приехал на очередное обследование.
- Первые полгода после операции было трудно, — поделился своими ощущениями и наблюдениями Эдуард. — Мне сделали трансплантацию сердца 18 месяцев назад. После этого я каждый день прислушивался к себе, искал болячку, которой уже не было. За время болезни настолько привыкаешь «слушать» себя, что отвыкнуть очень трудно. Кроме того, из-за ежедневного приема препаратов, которые не позволяют пересаженному органу отторгнуться, организму необходимо перестроиться. Первое время приходится принимать много гормональных средств, из-за чего лицо невероятно округляется, щеки наливаются, как яблоки. Но вскоре это проходит.
Пока Анатолий находился в клинике, я несколько раз его проведывала. Помню, два месяца назад, когда Толя снял с лица марлевую повязку, в которой вынужден был ходить, чтобы не подхватить инфекцию, я его не узнала. Из-за гормональной терапии лицо парня заметно округлилось.
- Главное для Толика теперь — не заболеть, — добавляет Эдуард. — У нас, людей с пересаженным сердцем, из-за препаратов, которые нужно пожизненно принимать, иммунитет снижается в четыре раза. И простуда может быть смертельно опасна. Антибиотики вообще противопоказаны. Я в таких случаях спасаюсь калиной, чаем, лимоном и гомеопатическими средствами.
- Эдуард, вы регулярно проходите обследования. Вас что-то беспокоит?
- Нет, совершенно ничего. В Киев нужно приезжать, чтобы сдать кровь на анализ, определяющий уровень содержания препаратов, которые принимаю. Аппарата, с помощью которого это делают, в Харькове нет. А ведь в нашем городе на учете стоят 19 человек с пересаженными органами. Им всем регулярно нужно делать этот анализ. Мне кажется, что властям Харькова следовало бы подумать о покупке необходимой аппаратуры. Кроме того, меня просто тянет приехать в Киев. Врачи стали мне как родные. А с родными принято время от времени встречаться. Да и с Толиком мне интересно увидеться, поговорить. Он меня о многом расспрашивает.
- Такое общение очень важно для пациентов, — продолжает Борис Тодуров. — Ни один врач даже не предполагает, какие вопросы возникают у людей после трансплантации и как на них отвечать. Только человек, прошедший через это, может что-то посоветовать.
Кстати, Эдуард планирует осенью издать книгу, в которой с юмором описывает свою жизнь до и после пересадки сердца. Писательский талант он развивал еще в больнице: развлекал медперсонал остроумными фельетонами. Сейчас Эдуард выглядит, как тысячи мужчин его возраста в нашей стране. Нет, даже лучше: он все же следит за здоровьем и питанием. Вот только набрал лишний вес, за что его ругают врачи.
- Тебе, Эдик, нужно на холодильнике замок повесить с дистанционным управлением, а пульт я заберу, — улыбается Борис Тодуров. — Тогда не сможешь есть по вечерам и похудеешь. За весом ведь нужно следить. У тучных людей всегда возникают проблемы с сердцем.
- Я тоже переживаю, что Толик много ест, — говорит Раиса Ивановна. — Из-за препаратов аппетит у него зверский. Не хочется, чтобы сын растолстел.
Автомобиль, на котором пациент вернулся домой, предоставил начальник столичного управления госавтоинспекции полковник Анатолий Павловский. Он очень волновался, как перенесет его тезка дорогу — почти триста километров. Водителя предупредили, чтобы был осторожен. И Вадим Мазурок объезжал каждую ямку и канавку, чтобы Толика, не дай Бог, не тряхнуло. Правда, у Анатолия в пути начала ныть поясница.
- Привык, что похожу, похожу да и прилягу, — смущенно улыбаясь, сказал парень. — Но так долго сидеть еще не доводилось.
В машине мы, конечно же, обсуждали планы на будущее, которые Анатолий и его мама Раиса Ивановна строили после операции.
- Теперь нам нужно думать, чем будет заниматься Толик, — говорит Раиса Ивановна. — Ему нельзя работать физически, а сидячую работу в селе найти трудно. Мы в больнице решили, что Толя пойдет на курсы поваров. Тем более что готовить ему нравится. Пусть учится, а там посмотрим. Врачи говорят, что после трансплантации Толя может прожить и 10-20 лет. А значит, вполне возможно, успеет жениться, и я дождусь внуков…
Мы ехали через районный центр Калиновка. Врачи местной больницы теперь будут наблюдать парня.
- Мне хотелось увидеть людей, которым мы передаем нашего пациента, — сказал Борис Тодуров встречавшим нас докторам. — Приятно, что, несмотря на выходной день, вы все здесь собрались. Мы выдали Толику необходимые препараты. Их хватит на две недели. Надеюсь, за это время вы наладите бесперебойное снабжение. Особого лечения, дополнительных препаратов для работы сердца ему не нужно. Пересаженный орган не болен, а значит, и в поддержке не нуждается. Главное — каждые две недели делать УЗИ. Раз в месяц мы ждем Толика у себя. Такой режим наблюдения необходим только первое время. Через три месяца контрольные обследования можно будет проводить реже.
Врачи с интересом изучали выписку Анатолия, тут же решали, где делать ему УЗИ.
- В нашей районной больнице аппарат настолько слабый, что на его данные нельзя положиться, — сокрушался заместитель главного врача клинической больницы Калиновского района Винницкой области Юрий Житовоз. — Придется отправлять парня в Винницу. Главное, чтобы обследование и анализы делал один и тот же врач. Тогда он сможет объективно оценивать состояние столь необычного пациента.
- А если вдруг нас что-то насторожит, как поступать? — поинтересовались заведующий кардиологическим отделением Винницкой областной больницы имени Н. Пирогова, внештатный кардиолог области Сергей Шершун и заведующая кардиологическим отделением Калиновской районной больницы Людмила Полищук.
- Сразу же отправляйте Анатолия в Киев, — ответил Борис Тодуров. — Мы его примем в любое время.
Два года парень находился под неусыпным вниманием врачей, круглосуточно рядом с ним были медсестры.
- И вдруг остаюсь сам, — удивляется Анатолий. — Даже страшно как-то.
Село Павловка находится в пяти минутах езды от районного центра. Чистые улицы, обработанные огороды, цветущие сады… Неподалеку от родного дома парня — живописное озеро, на берегах сидят рыбаки. Анатолий радостно изучал все это из окна машины. Но в свой дом заходил неуверенно, как в чужой. Осматривался, трогал знакомые с детства вещи. Встречали вернувшихся из Киева хозяев сестра Раисы Ивановны с сыном, которые живут в соседнем селе.
- После операции я ни разу здесь не был, — объясняет Толя. — А за те два года, что провел в киевской больнице, домой разрешали съездить только на день-два — на праздники.
… Вчера мы связались с Анатолием, чтобы узнать, как он себя чувствует, привык ли к жизни вне стен клиники.
- Я дома не сижу, — ответил Анатолий по мобильному телефону (домашнего у него нет. — Авт. ). — Пока лежал в больнице, в селе открылся компьютерный клуб. Хожу туда почти каждый день.
- Одноклассники и друзья проведывают?
- Конечно, приходят в гости. Но поначалу не узнают меня.
- Уже пообвыкся дома? Не страшно, что рядом круглосуточно не дежурит врач?
- Нет. Все в порядке. Я чувствую себя хорошо, лучше, чем в больнице. Там я был больным, а вернулся домой — и здоров!
Судя по голосу парня, он рад, что приехал в родное село.
- Пока я не обращался к врачам из-за какой-либо непредвиденной ситуации и надеюсь, так будет и дальше, — говорит Анатолий. — Хотя местные доктора меня всячески опекают. Я вместе с мамой ездил в Винницу, были мы и на плановом осмотре в Киеве. Медики подтвердили: мое состояние улучшилось по сравнению с тем, когда я был в больнице!