Лидер Соцпартии утверждает, что вскоре украинская государственная система власти будет напоминать немецкую и австрийскую Чем бы ни занимался Александр Мороз в рамках своей партийной деятельности или же парламентской, он, оказывается, ищет ответ на вопрос: как сделать человека свободным? Это выяснилось в ходе беседы с Александром Александровичем на одну из самых его любимых в последнее время тем — о политической реформе. Последний раз он как представитель новой украинской власти поднимал ее на днях в Германии во время Дней Украины в немецком парламенте. А первый раз заговорил, еще будучи оппозиционером. Собственно, с этого мы и начали нашу беседу.
- Александр Александрович, где вы себя чувствуете комфортнее: во власти или в оппозиции?
- Нынешнее мое положение — это еще не совсем реальная власть. Реальная власть распоряжается кадровыми ресурсами, другими средствами. У Соцпартии в данный момент к этому доступа нет.
- И на что же вы сейчас тратите время?
- На утряску очень многих вопросов, возникающих у людей, которые сталкиваются с властью.
- Что это за вопросы?
- Скажем так, вопросы, объясняющиеся трудностями роста нынешней власти или непониманием ею сложности тех задач, которые она вынуждена решать сегодня. Иногда она забывает об интересах человека, а поступает исключительно с позиции государства. В том числе и по отношению к тем, кто находится во властных структурах. Но сегодня, хочу этого или нет, я отвечаю за происходящее в стране. Поэтому граждане, которые обращаются за помощью ко мне, вправе рассчитывать, что я помогу решить их проблемы именно так, как предписывает закон. К сожалению, это не всегда получается…
- Еще бы! За тем количеством конфликтов, которые перманентно сотрясают властные кабинеты, есть ли дело до проблем конкретного человека?..
- Я думаю, что эти конфликты чаще всего надуманные. И объясняются, опять же, проблемой становления структур власти… Ведь там работают живые люди, большинство из которых раньше не принимали управленческих решений, по-разному относились друг к другу, свободно дискутировали по тем или иным вопросам, не ограничивая себя в высказываниях и эмоциях. Сегодня так нельзя действовать, потому что за каждым словом человека, наделенного властью, должно следовать действие. А если не решаются какие-то принципиальные вопросы, тогда всегда ищется субъективная причина этого «не решения»: ага, они спорят, не могут договориться, вот и причина! То есть для зрелищ есть время и темы, а хлеба в это время не хватает. Образно говоря, конечно.
- А может, проблема в том, что систему принятия решений попросту никто не хочет менять? Поговорили о неэффективности управленческой системы, приняли изменения в Конституцию и все?
- Альтернативы нет. Властную пирамиду надо перевернуть, потому что она должна быть под контролем ИЗБИРАТЕЛЯ, ГРАЖДАНИНА, а не под контролем начальника, которого царь назначил. В этом смысл смены системы власти.
- А мы идем на смену системы власти?
- У кого-то есть сомнения? Парламент утвердил конституционные изменения, которые начинают работать не позже 1 января следующего года.
- И механизмов отсрочить политреформу или отменить ее вовсе не существует?
- Нет, таких механизмов нет.
- Александр Александрович, в период активных «боевых действий» по поводу необходимости конституционных изменений вы сказали как-то, что противники политреформы видят в ее осуществлении или неосуществлении свои личные интересы, а вы — интересы общества. В чем они?
- В построении демократического общества, о котором мы говорим 15 лет, но его и близко пока еще в Украине нет. В декларациях — есть, на практике — нет. Мы ведь приняли демократическую Конституцию в 1996 году, но власть сделала все, чтобы она не работала. Практически все решения принимались вопреки Основному Закону. Суть нынешних изменений, то есть смысл политической реформы — во внедрении механизмов, не позволяющих игнорировать Конституцию, а ставящих закон на службу интересам человека, а не государства.
Я уже говорил о необходимости перевернуть пирамиду власти, чтобы в ее основе оставался человек, формирующий и контролирующий власть. У него будет реальная, а не виртуальная возможность требовать от власти действовать в его интересах. Этому должны служить и закон о пропорциональных выборах, и порядок формирования правительства, и особенно порядок организации местных органов самоуправления.
Ведь сейчас у нас чиновник, назначенный сверху, формирует аппарат. Сотрудники этого аппарата служат верой и правдой ему, а не гражданину, ради которого, по сути, и функционирует государство.
Когда объясняю людям суть политреформы, я им говорю: вы не от хорошей жизни объездили всю Европу в поисках заработка. Были в Италии, Словакии, Чехии, Испании, Португалии, Германии. И наверняка заметили, насколько люди там свободны. Они свободны в выборе вида коммерческой деятельности, собственности… Они не опасаются за свои доходы, потому что знают, что их никто не отберет. Они имеют возможность создавать и распоряжаться социальными фондами, когда надо — получить квалифицированную медпомощь, например. И все это они имеют не потому, что трудолюбивее или удачливее нас. У них иная управленческая система, более эффективная, при которой граждане обретают и политическую, и экономическую свободу, и социальные гарантии от государства. Почему мы отказываемся от этой модели? Почему говорим: мы еще не созрели.
- Потому что привыкли, что царь должен сказать, куда идти и что делать…
- Но это порождает безответственность. Ведь если человек показывает пальцем на царя, то ему, простите, наплевать, кого он избирает. Ему бы выжить в этом государстве, где все зависит от царя и ничего — от простого человека. Ведь в бедном обществе о демократии можно лишь говорить. Если человек вынужден выживать, его не интересует управленческая система, он живет ВНЕ государства, ВНЕ общественных отношений. Он ими пользуется только в части удовлетворения своих потребностей, которые сводятся к обеспечению самовыживания. Он едет на базар, торгует чем-то, прячет свои доходы, потому что ему это государство не нужно. Он вспоминает о том, что государство есть, когда ему надо пойти в больницу, в милицию и так далее.
Однако это для него, опять-таки, просто условности, которые нужно иногда обходить. А мы должны создать такие условия, которые помогут человеку почувствовать потребность быть в ЭТОМ обществе, в ЭТОМ государстве… И гордиться им, в конце концов! Ведь у нас этой гордости нет. Мы ее не ощущаем еще по одной причине — мы никогда не были государством.
Поэтому-то наша политическая реформа предполагает другую систему государственного управления и общественной жизни по сравнению с тем, что было у нас во всей нашей истории. Это очень сложный процесс, ведь надо сломать психологию людей. Заставить их поверить в то, что они живут в обществе, где главный — простой человек, права которого защищены законом и у которого есть возможность доказать свою правоту. Убедить в этом будет трудно. Наверняка возникнут какие-то изъяны, недостатки…
- Хаос на определенном этапе…
- Хаоса не будет. А почему нет хаоса в той же Италии или в Германии?
- В этих странах есть опыт принятия коллегиальных решений и их внедрения…
- Но его же надо когда-то приобретать? Или мы будем все время говорить, что плавать учимся по плакату? Давайте начнем действовать.
- Мы начали действовать. И что после 1 января будущего года будет решать народный Президент?
- После изменений в системе власти в Украине Президент будет иметь намного более сильные полномочия по сравнению со своими европейскими коллегами.
- А сейчас у него какие функции?
- Сегодня, скажу откровенно, это диктаторские функции. В практике их использования. Сегодня Президент вмешивается в вопросы экономики, энергетики, кадровую политику. То есть занимается вопросами, которые, согласно Конституции, не входят в его компетенцию. Однако подобное практиковалось при прошлом режиме. Ющенко в эту систему вошел — он не может действовать по-другому, потому что иной практики не было.
Когда начнут действовать изменения, у Президента будут мощные рычаги для создания противовеса парламенту — чтобы Верховная Рада не могла доминировать над всем и вся.
Если парламент не работает эффективно и не может создать большинство или не может создать правительство, тогда Президент принимает решение о роспуске парламента. И, таким образом, опять же усиливается роль избирателя. Он должен сам ответственно подходить к тому, кто представляет его интересы в законодательном органе, а значит, и во всей власти.
Так что речь идет не о том, что к новым функциям должен готовиться Президент. К новым функциям должен готовиться гражданин! Без его активной позиции и участия сама по себе реформа ничего не дает.
- К чему готовиться правительству?
- К контролю общества через парламент. Ведь как после политреформы будет формироваться Кабинет министров? В парламенте после выборов на пропорциональной основе формируется коалиция из более чем 226 депутатов, которые формируют правительство и берут на себя тем самым ответственность за его эффективную работу.
Кандидатуру премьера Президенту предлагает парламентская коалиция. Глава государства имеет 15 дней на обдумывание, а затем должен предложить парламенту ее утвердить. Потом премьер предлагает Верховной Раде утвердить членов своего правительства и — за работу. У премьера будут очень солидные полномочия. Двоевластия не будет! Дело в том, что Президент лишен возможности вмешиваться в работу правительства. Несмотря на то что руководителей МИДа, Минобороны предлагает сам Президент. Не согласуя это ни с кем, по своему усмотрению, поскольку по Конституции он отвечает за безопасность страны. В этом новшеств практически никаких. Подобная практика существует в большинстве стран Европы.
Иное дело, что в других государствах лучше структурирована политическая среда и там есть несколько влиятельных партий, которые играют первую скрипку в принятии каких-то решений. Но со временем так будет и в Украине. Ведь не случайно сейчас идет укрупнение партий…
- И не случайно многие стараются быть поближе к партии власти, которой, судя по всему, будет «Наша Украина». Как ее уберечь от соблазна по привычке не использовать на будущих выборах админресурс?
- Опасность использования админресурса не исключена. Но теперь есть возможность бороться с ним. Особенно после нынешних президентских выборов, после которых многие уличенные в этом предстали перед судом. Отныне каждый чиновник, перед тем как бежать исполнять полученный по телефону приказ из Киева, обязательно вспомнит, что в суде ему придется отвечать самостоятельно. Кроме того, порядок формирования теризбиркомов дает возможность партиям, которые действительно являются партиями, защитить интересы избирателей и пресечь попытки использования админресурса. Это совершенно другая ситуация.
- Вы в Германии во время выступления в бундестаге рассказывали немцам, что изменилось в Украине и что еще только предстоит строить. Удалось убедить европейцев, что мы идем к демократическим преобразованиям, а не к очередному переделу власти?
- Я думаю, что наиболее убедительным был вопрос, адресованный немцам: вам ваша система власти не мешает жить? И нам она вредить не будет. Потому что в этом, по сути, и вся логика политической реформы. Мы взяли лучшее, что есть в европейских странах в этом отношении, и предлагаем: давайте так сделаем у себя.
- У каких стран мы позаимствовали больше всего?
- Это немецкая, австрийская система… Частично, если по местному самоуправлению мы сделаем так, как я предлагаю, это будет французская система управления. Кстати, во Франции у президента очень сильные полномочия. Но… Обратите внимание: все знают, насколько влиятельный в Польше президент, определяющий внутреннюю и внешнюю политику… Но мало кто знает, что у него, согласно польской конституции, функций раза в три меньше, чем у нашего Президента. Тем не менее Александр Квасьневский прекрасно обходится и без них.
В Германии несколько иная система, ее отличие продиктовано федеративным устройством государства. Тамошнего президента мало кто знает. Но разве это нарушает стабильность страны или права граждан ФРГ? Нет. Оказывается, можно и так работать.
Естественно, я не хочу, чтобы в Украине был декоративный президент. Более того, у нас он будет очень весомой политической фигурой, условно говоря, отцом нации. Но у него, а главное — у его чиновников, не будет возможности волюнтаристски использовать свою власть вопреки интересам человека. Даже только ради этого нужно внедрять реформу. Я, например, по поводу ее целесообразности не сомневался ни разу.