У Николая Щорса нынче двойной юбилей: минуло 110 лет, как он увидел свет, а 70 лет назад озникла идея создания его образа, который благодаря кинофильму живет в сознании наших соотечественников
Несовпадение живого человека и его рукотворного образа спровоцировали вопрос: а существовал ли в действительности комдив Щорс, не придуман ли политиками в содружестве с творческой интеллигенцией?
Вопрос этот возник в начале 90-х, когда под советскими идеологическими колоссами подкашивались глиняные ноги, и не снят до сих пор. Причина, скорее всего, в том, что даже серьезные исследователи щорсовской темы обходят молчанием некоторые моменты биографии горячего и своевольного комдива. Но, слава Богу, есть архивы, а в них — письменные свидетельства тех, кто ходил со Щорсом под пули.
Трудно представить, что Щорс готовился в священники, но это так. И, возможно, стал бы им, если бы не война 1914 года. Германская. 19-летнего парня призвали в армию, а там — сначала курсы военных фельдшеров, затем училище по подготовке младших офицеров. С военной стези Николай уже не сворачивал…
Щорс создает партизанский отряд, а со временем — объединение под громким названием «Первая революционная армия». Он же организатор и командир воинских формирований, составивших основу вооруженных сил УССР. Карьеру от командира полка (Богунского) до командира дивизии (1-й украинской) Щорс делает за полтора года. И кто знает, чего бы достиг этот горячий и смелый человек, если бы не погиб в сражении с наступавшими на Киев деникинско-петлюровскими войсками. Шел бой за Коростенский железнодорожный узел. Жизнь комдива оборвала пуля. Долгое время считалось, что вражеская. Но со временем исследователи стали склоняться к мнению, что Щорса убили свои.
В своих воспоминаниях Сергей Аралов, бывший начальник разведуправления Полевого штаба Реввоенсовета республики писал: «К сожалению, упорство в личном поведении привело его к преждевременной гибели». В чем же таком упорствовал командир, что стоило ему жизни? Ответ на этот вопрос, возможно, следует искать в сентябре 1918 года. Щорс тогда сформировал 1-й украинский полк и назвал его именем Ивана Богуна. Московский историк Кузьмищев полагает: это потому, что Богун был «промосковским». Другие исследователи утверждают, что он глядел в сторону Польши. Истина, как всегда, посередине: Богун был разочарован и в восточных, и в западных соседях. Он был за независимую Украину. И если Щорс сделал Богуна знаменем своего полка, значит, разделял его убеждения?
Некоторые из репрессированных щорсовцев, которым удалось вернуться из лагерей, говорили, что их командир был настроен на переход на сторону Украинской Народной Республики (УНР), но кто знает, к чему склонилась бы в конце концов душа комдива? Ведь, с одной стороны, он храбро воевал. С другой — не принял идею подчинения украинских воинских формирований московскому командованию, что было необходимо в связи с заключением в июне 1919 года договора о военно-политическом союзе советских республик. Щорс уклонялся от реорганизации своей дивизии до 15 августа. Погиб же он на седьмой день после упразднения последней украинской советской дивизии при обстоятельствах, которые заставляют предположить, что его просто, как теперь говорят, убрали.
Кто «заказчики»? Тень падает на Сергея Аралова. Ему не по нраву были партизанские замашки Щорса, и он «сигнализировал» Троцкому: дескать, щорсовцы ненадежны. Тот велел провести чистку командного состава.
Бывший командир Богунского полка Квятек впоследствии писал: «30 августа на рассвете… прибыли начдив тов. Щорс, его заместитель тов. Дубовой и уполномоченный реввоенсовета 12-й армии тов. Танхиль-Танхилевич. Через некоторое время тов. Щорс и сопровождавшие его подъехали к нам на передовую… Мы залегли. Тов. Щорс поднял голову, взял бинокль, чтобы посмотреть… »
Что произошло дальше? Заместитель Щорса Иван Дубовой рассказывал: «Противник открыл сильный пулеметный огонь, особенно, помню, проявлял «лихость» один пулемет у железнодорожной будки… Щорс взял бинокль и направил туда, откуда шел пулеметный огонь. Но через мгновение бинокль из рук Щорса упал на землю, и голова Щорса тоже… Пуля вошла спереди и вышла сзади».
Но если бы это было так, то впереди отверстие было бы больше, чем сзади, а в заключении судебно-медицинской экспертизы (она проводилась в 1949 году, когда по распоряжению из Москвы могила была найдена) сказано: «Повреждения черепа нанесены пулей нарезного огнестрельного оружия… Входным отверстием является отверстие затылка справа(!), а выходным — в области левой теменной кости… Следовательно, направление полета пули — сзади наперед и справа налево… Можно предположить, что пуля по своему диаметру револьверная… Выстрел был произведен с близкого расстояния, предположительно с 5-10 шагов».
На исполнителя «заказа» указывает в своих воспоминаниях бывший командир отдельной кавалерийской бригады Петриковский. Возле Щорса с одной стороны залег Дубовой, а с другой — Танхиль-Танхилевич, который стрелял из браунинга. Если в противника, то это не имело смысла — он был далеко. Значит?.. Генерал делает вывод, что уполномоченный реввоенсовета стрелял в Щорса. Дубовой тут же наложил раненому повязку, которую не разрешил менять медсестре, хотя она хотела сделать это после того, как командир скончался. Процедурой медицинского освидетельствования пренебрегли. Тело отправили на захоронение подальше от тех краев, где его легко было отыскать, — в Самару. А в землю опустили под покровом темноты, без воинских почестей.
Тамошним жителям ничего не говорила фамилия «Щорс» на надгробии, со временем и само надгробие исчезло. Танхиль-Танхилевич после всего этого навсегда покинул Украину, а Дубовой… возглавил щорсовскую дивизию и со временем был даже приставлен консультантом к Александру Довженко, когда Иосифу Виссарионовичу пришло в голову создать «украинского Чапаева».
Человеку неискушенному многие сталинские политические ходы могут показаться парадоксальными. Вот и этот: назначить в герои «всесоюзного значения» человека, который, по многим свидетельствам, ни в какой союз не стремился?! Но для Сталина интрига — источник адреналина. Щорс собирался в священники? А мы вычеркнем из его биографии духовную семинарию. Оставим только рабочее происхождение, труд в железнодорожных мастерских. Щорс не хотел «под Москву?» Утвердим в народном сознании обратное! А в главном Щорс подходил Сталину. «Бывший штабс-капитан, суховатый, подобранный, с твердым взглядом, резкими четкими движениями. Красноармейцы любили его за заботливость и храбрость, командиры уважали за толковость, ясность и находчивость», — так описывал Щорса в «Записках о гражданской войне» командующий фронтом Антонов-Овсеенко. Кроме того, Щорс ушел из жизни до начала репрессий, и его имя оставалось незапятнанным, тогда как его именитые соратники сидели в лагерях.
Но кто способен воплотить светлый образ? Первого Щорса привел на съемочную площадку сам Александр Довженко. Это был Семен Свашенко, любимый актер режиссера, сыгравший главную роль в «Арсенале». Красивый, с лицом, «освещенным внутренним светом, выразительными глазами, в которых отражалась кристально чистая его душа». Но Свашенко был гораздо старше 24-летнего комдива, и от актера пришлось отказаться.
Против второго Щорса — Николая Макаренко — восстали операторы. Глаза голубые, высокий лоб, золотистый чуб… Только ведь не похож! Александр Петрович отвечал: «Это ничего не значит. Важно, чтобы он был талантлив. А молодость? Так ведь и Щорс не из стариков». Начав снимать Макаренко, он, однако, быстро разочаровался в своем выборе и, собрав группу, объявил: «У нас неприятность: нет у нас Щорса!»
Третьего Щорса, Аркадия Кислякова, привезли из МХАТа. Гримеры-то свое дело сделали, но когда актер садился на лошадь, Довженко отворачивался.
Щорса выручил… Павка Корчагин, которого играл в театре Мейерхольда Евгений Самойлов. Публика валила на спектакль! Прослышав о восходящей звезде, ассистент Александра Довженко Лазарь Бодик решил съездить в столицу и, если Самойлов так хорош, как говорят, сделать ему тут же кинопробу. Сделал, привозит ее Довженко, но Александр Петрович отказывается ее смотреть. Тогда ассистент вклеивает эти пробы в ролик с пробами актера Скуратова на роль батьки Боженко, которые режиссер собирался как раз смотреть.
Ролик смотрят в полной тишине, как того требовал Довженко. И вдруг он кричит: «Кто такой?» Бодик робко: «Самойлов». Довженко: «Немедленно вызвать в Киев!» Но Бодик знал: если показывать режиссеру претендента на роль, то при всем, как говорится, параде. В студию доставили горячего жеребца. Когда на него вскочил загримированный Самойлов и лихо промчался мимо Довженко, тот сложил на груди руки и воскликнул: «Есть у нас Щорс!»
«На «Щорсi» я захворiв… грудною жабою», — признавался Александр Довженко
Снять картину Довженко собирался за шесть месяцев, но работа растянулась (с момента поступления сталинского заказа до сдачи фильма) на пять лет. Много времени и душевных сил забрал сбор материала. А когда начались съемки, режиссер так отрабатывал каждый эпизод, что актеры не выдерживали. Скуратову долго не давалась сцена смерти Боженко. «Мужиковствуете! — кричал ему Довженко. — Дураковствуете!» «Не могу я так, — возмущался актер. — Не оскорбляйте меня». «Нет, сможешь!» — ревел режиссер. А когда Скуратов сыграл как надо, расцеловал его: «Теперь нам с вами будет легче. Теперь вы будете лежать на носилках, укрытый черной буркой, в гордой своей мертвой красоте». Но и тут вышел казус. Сцену так долго мурыжили, что «батько Боженко»… уснул на носилках.
После съемки вечером Довженко ехал выбирать натуру на следующий день, потом заезжал на озеро, забрасывал бредень, дожидался ухи и уже глубокой ночью садился за новую сцену. Подъем в пять утра — и все сначала.
Но это что! В стране пошли аресты. Взяли и Дубового, который был не только консультантом — снимался в фильме! В финале он эффектно подхватывал смертельно раненного командира. Когда Дубового арестовали, Довженко был в ужасе: многое надо переснимать! Да и вообще, чего ждать от власти, которая буквально выкашивает интеллигенцию? В письме к своему другу в 1939-м Александр Петрович писал: «Дуже трудна була картина, ч одняла вона у мене здоров'я… На «Щорсч» я захворчв грудною жабою».
За съемками наблюдал по поручению Политбюро ЦК КПСС Александр Корнейчук, доводя до режиссера сценарные правки вождя. В результате было снято более 100 тысяч метров пленки, на которую буквально намотались нервы группы. Довженко кричал, ругался, заставлял делать бесконечные дубли, а потом безжалостно кромсал отснятое. Но в 1941 году за фильм «Щорс» Довженко и Самойлов получили Сталинские премии. Комдив действительно получился великолепный. Жаль только, что глянцевый, как и всякая агитка.
А в 1954 году празднование 300-летия воссоединения Украины с Россией ознаменовали открытием памятника Николаю Щорсу. И надо же было случиться такому, что лепили его — прямо мистика какая-то! — с будущего первого президента независимой Украины.