Сегодня ранние картины кисти мастера стоят десятки тысяч долларов Выдающийся украинский живописец, народный художник СССР, лауреат Государственной премии имени Т. Г. Шевченко Николай Петрович Глущенко до Великой Отечественной войны полтора десятка лет жил в Берлине и Париже, совмещая амплуа художника и разведчика. При жизни Николая Глущенко о его работе в разведке никто из знакомых и коллег по творчеству не знал. Именно он заблаговременно проинформировал советское правительство о готовящемся нападении фашистской Германии. Как известно, игнорирование этой информации обернулось для СССР трагедией 22 июня 1941 года.
В начале 1940 года советская разведка поставила перед Глущенко, художником с мировым именем и опытным разведчиком-нелегалом, задачу — организовать выставку немецкого изобразительного искусства в Москве и выставку народного творчества СССР в Берлине. В это время немецкая контрразведка проверяла всех приезжающих в страну советских граждан. Посылая в Германию именно Глущенко, руководство разведки рассчитывало, что известного художника не станут «плотно опекать», и этот расчет оправдался.
Обе выставки прошли с большим успехом. В Берлине Глущенко целыми днями общался с представителями немецкой интеллигенции, чиновниками Министерства культуры, соотечественниками. Как-то к нему подошел человек, назвался Захаром и произнес кодовую фразу: «Вам привет от Виктора». Это был пароль. Глущенко ответил: «Он тоже просил меня перед отъездом передать вам привет». Художник добыл так нужную Центру ценную информацию военно-политического характера.
На имя Сталина и Молотова была срочно подготовлена докладная записка, подписанная Народным комиссаром внутренних дел. В ней отмечалось, что посланный в Берлин разведчик Ярема получил от руководства Украинского научного института, работающего в подчинении Министерства пропаганды Германии, информацию о подготовке Гитлера к войне с Советским Союзом. В частности, этим институтом по заданию ведомства Геббельса в обстановке строгой секретности были изданы немецко-украинские словари для пехоты, летчиков, большой словарь военно-топографических, экономических и политических украинских терминов, готовились к выходу карманные словари и детальные топографические карты всей территории Украины. В докладной также приводились слова руководителя научно-исследовательской части института профессора Кузели, который заявлял, что война точно будет. Этот документ датирован 10 июня 1940 года. В то же время, как отмечают исследователи деятельности советской разведки, легендарный Рихард Зорге о возможном нападении Германии на СССР сообщил радиограммой из Японии на пять месяцев позже — 18 ноября 1940 года. Потом, уже за неделю до начала войны, Зорге назвал и точную дату — 22 июня.
… Николай Глущенко родился 17 сентября 1901 года в Новомосковске Екатеринославской губернии (ныне Днепропетровская область). В 1918 году окончил коммерческое училище в Юзовке (Донецк). Уже тогда проявились его способности к рисованию, пытливый ум, рассудительность, выделявшие его среди сверстников. Вскоре Глущенко по мобилизации зачислили в Добровольческую армию Деникина. Через некоторое время с остатками белогвардейских частей он оказался на территории Польши. Там попал в лагерь для интернированных лиц, а оттуда сбежал в Германию.
В Берлине Николай окончил частную художественную школу, а затем высшую школу изобразительного искусства. Его необыкновенные способности заметили влиятельные представители украинской эмиграции. Во время учебы молодого художника материально поддерживали гетман Скоропадский, бывший представитель УНР в Берлине профессор Смаль-Стоцкий, писатель Владимир Винниченко. Тогда же Александр Довженко, который работал в то время в советском консульстве в Берлине, помогает Глущенко получить паспорт гражданина СССР.
После учебы Николай переехал в Париж. Он неплохо зарабатывал рисованием и через некоторое время смог открыть свое художественное ателье, которое стали посещать парижане, туристы, бывшие соотечественники. Вскоре, когда с успехом начали проходить выставки картин художника, ателье превратилось в место собраний представителей интеллигенции, правительственных чиновников, лидеров белоэмигрантских и украинских заграничных организаций. Частым гостем ателье был австро-венгерский эрцгерцог Вильгельм фон Габсбург — племянник бывшего императора Австрии Франца-Иосифа. Во время таких встреч за чашкой кофе, где обсуждались последние события в искусстве, политике, высказывались прогнозы на будущее, велись дискуссии на различные темы, Глущенко всегда был в центре внимания. Именно в этот период из Парижа в Москву начинает поступать чрезвычайно ценная информация от разведчика под псевдонимом Ярема. Лишь немногие в Центре и парижской резидентуре советской внешней разведки знали, что под этим псевдонимом действует Николай Петрович Глущенко.
Однажды в ателье явился солидный преуспевающий коммерсант из Бельгии Анд-рэ Мирабо, который и ранее часто бывал в Париже, а в этот раз по рекомендации одного из общих знакомых решил познакомиться с талантливым художником. Практически сразу завязались тесные дружеские отношения, поскольку бизнесмен неплохо разбирался в живописи и даже сам пробовал рисовать. Для Глущенко же он представлял интерес как ценный источник информации: Мирабо вращался в кругу промышленников, военных, руководителей финансовых учреждений, дипломатов из Франции, Германии, Бельгии, Англии и других стран, занимался внедрением в производство новых разработок, в том числе военных.
Тесные и целенаправленные контакты с Мирабо позволили Глущенко получить очень важную информацию. В архивных материалах об этом сказано следующее: «… выполнил ряд сложных заданий по добыванию научно-технической информации оборонного характера. В результате советская разведка получила секретные чертежи двухсот пяти видов военной техники, в частности авиационных моторов для истребителей».
Однажды художественный талант Глущенко очень пригодился ему в его разведдеятельности: необходимо было сделать портретные зарисовки во время судебного процесса над убийцей Симона Петлюры Самуилом Шварцбадом. В Центре зачем-то понадобились изображения Шварцбада и его адвоката Торреса. С таким заданием Глущенко справился без особого труда. Эти карандашные рисунки сохранились до наших дней. Кроме того, по указанию Сталина Глущенко выполнял заказы советского посольства во Франции — рисовал портреты Ромена Роллана, Мишеля Кашена, Анри Барбюса, президента общества «Франция-СССР» Поля Синьяка и других известных представителей французской интеллигенции. Популярность Глущенко как художника росла день ото дня. На выставках его картины экспонировались рядом с произведениями Ван Гога, Матисса, Пикассо. Сам Глущенко был лично знаком с Луи Арагоном, в мастерской Николая Петровича бывали Маяковский и Бунин.
Из сообщений парижской резидентуры в Москву становится ясно, что Глущенко просил разрешения о возвращении на родину. В одном из них отмечается: «Ярема настойчиво требует разрешить ему вернуться в Украину. Мы пытаемся доказать, что для завершения важной разведывательной акции нужно остаться в Париже еще на один год. Он крайне недоволен, говорит, что больше двух месяцев не выдержит». В конечном итоге Глущенко проработал во Франции еще один год.
В июле 1936 года художник с семьей возвратился в Советский Союз. В Москве ему с женой и ребенком выделили комнату в коммуналке площадью 9 квадратных метров. Однако он радуется жизни, занимается организацией выставки своих картин в Киеве.
Вскоре в НКВД СССР из Киева приходит секретное донесение: «По сообщению Агафона, в Киев приезжал художник Глущенко, который конспиративно связался с участниками украинской национал-фашистской организации художников. Эти контакты прикрывались выставкой картин, которую он организовал. Агафону удалось узнать о том, что украинское фашистское подполье через Глущенко поддерживает связь с заграничными украинскими контрреволюционными группами. В Москве Глущенко должен установить контакты с российскими антисоветскими группировками, а также с троцкистами. Имеет их адреса и явки. Изучение контрреволюционных связей Глущенко продолжаем. Капитан госбезопасности Рахлис».
Однако, как оказалось, в Киеве не знали о работе Глущенко в разведке, просто хотели заработать баллы на разоблачении «врагов народа». К счастью, художник не попал в жернова репрессий. На сфабрикованном донесении напротив псевдонима Агафон сохранилась надпись: «Расстрелян как провокатор».
Некоторые искусствоведы, близко знавшие Глущенко, утверждают, что в 1920-х годах во время учебы в Берлинской высшей школе изобразительного искусства у него якобы пару раз брал уроки рисования сам Гитлер. Однако документальных подтверждений этому в архивах не обнаружено. Зато абсолютно достоверен другой эпизод из жизни Николая Петровича.
В последний день работы советской выставки в Берлине, которую курировал Глущенко, ее посетило высшее руководство Рейха во главе с министром иностранных дел Риббентропом. От имени фюрера он поблагодарил всех за хорошую организацию работы, некоторых наградил грамотами и ценными подарками, а затем, обращаясь к Глущенко, сказал, что Гитлер высоко ценит его талант, считает одним из лучших пейзажистов Европы и на память о пребывании в Берлине дарит ему альбом с собственными акварельными рисунками. После возвращения в Москву Глущенко передал этот альбом руководству разведки. Вскоре с ним пожелал ознакомиться сам Сталин. Лишь через полтора года рисунки Гитлера вернули Глущенко. Он хранил их всю жизнь, а в 1977 году, после смерти художника, его жена, по свидетельству Семена Резникова, коллекционера и близкого друга семьи Глущенко, якобы отдала альбом для ознакомления в Министерство культуры Украины. Затем им вроде бы интересовался кто-то из руководства Совмина. Во всяком случае, до наших дней дошла лишь копия одной акварели Гитлера из всего альбома.
Война поставила точку в разведывательной деятельности Глущенко. В дальнейшем он занимался лишь творчеством. Правда, под нажимом руководящей и направляющей роли партии пришлось создавать работы в стиле соцреализма. Появились его полотна «Казнь испанских революционеров», «Ленин возле стены Коммунаров», «Смерть героя гражданской войны Василия Боженко», «Оборона Москвы», «Букринский плацдарм» и другие, часть которых затерялась в годы войны. Незадолго до смерти он отобрал 250 работ, выполненных в 1950-е годы, собираясь сжечь их. Сказал жене: не хочет, чтобы ими потом спекулировали. Картины нашли позже на антресолях в мастерской, и Министерство культуры передало их для хранения в музей, но без права экспонирования.
Близко знавшие Глущенко коллеги и знакомые отмечают, что он строго придерживался распорядка дня. И в будние, и в выходные дни в 9. 00 был уже в мастерской, ровно в 19. 00 садился за обеденный стол, в 22. 00 ложился спать. Каждый понедельник по дороге в мастерскую заходил поздороваться в Министерство культуры. При этом из кармана его твидового пиджака всегда выглядывал свежий номер газеты «Юманите».
В последние годы жизни Николай Петрович жаловался на плохой слух, но нередко пользовался этим во время торга за картины. Когда его спрашивали, к примеру, продаст ли он полотно за 300 рублей, Глущенко переспрашивал: «За сколько? За 500? Забирайте». Сегодня каждая работа кисти Глущенко оценивается в более чем 5000 долларов, а ранние работы в стиле импрессионизма стоят в десятки раз дороже.