Трудовой коллектив настаивает на заключении мирового соглашения, которое даст предприятию возможность эффективно работать
На прошлой неделе Никопольский завод ферросплавов «дотянулся» до Президента. На протяжении последних девяти месяцев, начиная с самой первой попытки захвата предприятия, напряжение в Никополе не спадает, а в последние две недели атмосфера накалилась еще сильнее. Противостояние концерна «Приднепровье» и ПФГ «Приват» снова приобретает зловещие признаки силового решения, и снова это происходит с легкой руки судебной власти, в который раз демонстрирующей высший пилотаж в толковании закона.
20 декабря полторы тысячи потерявших терпение рабочих завода приехали в Киев, чтобы добиться встречи с Президентом. За информацией «из первых рук» наш корреспондент обратился к человеку, которого Виктор Ющенко увез на своем автомобиле — Юрию Логвинову, председателю профсоюзного комитета ОАО «НЗФ».
- Юрий Михайлович, на прошлой неделе вы оказались в центре событий. По поводу встречи с Президентом было много разной информации, и она внесла некую сумятицу в конфликт, и без того запутанный. Все-таки, на ваш взгляд, какова сейчас реальная ситуация вокруг завода и как прошла встреча с Президентом?
- Мы благодарны Виктору Ющенко за то, что он вышел к трудовому коллективу, нашел время поговорить с нами. В беседе с главой государства прозвучало, что возникшая 1 сентября ситуация не повторится и Президент лично не допустит силового захвата предприятия. Он фактически выступил в этом вопросе гарантом. Напомню, 1 сентября, когда было проведено незаконное собрание акционеров в городе Орджоникидзе при поддержке судебного исполнителя, группа «Приват» хотела войти на завод. Трудовой коллектив тогда никого на предприятие не пустил. Президент сказал, что теперь все будет происходить только в правовом поле.
- Итак, рабочие НЗФ добились встречи своего представителя с Виктором Ющенко. О чем вы договорились, удалось ли вам донести свою позицию до Президента?
- Мы сказали Президенту все, что хотели сказать. Виктор Андреевич поручил Генпрокурору проработать вопрос с нами, а своему помощнику подготовить следующую встречу с представителем НЗФ уже по итогам проделанной работы. Сразу после разговора с Президентом мы отправились в Генпрокуратуру, где обсудили многие проблемы, затронули тему взаимоисключающих судебных решений. Говорили о том, как полтавский судья мог принять решение, которое дало толчок к противостоянию 1 сентября. Мы также остановились на вопросе, что до сих пор судебные власти не сделали никаких шагов, чтобы наказать этого судью. И, соответственно, Генпрокурор в нашем присутствии дал распоряжение прокурору Полтавской области передать до Нового года уголовное дело в суд. Затем мы обсуждали механизм мирового соглашения. Дело в том, что еще нет соответствующего законодательства. Прокурор с нами согласился, что надо ориентироваться на европейский опыт. Мы ведь целенаправленно стремимся в Европу. Почему бы нам сейчас, в самый кризисный момент, не перенять их процедуру — опыт трехсторонних мировых соглашений?
- Почему трудовой коллектив так обеспокоен ситуацией с инвестором? По сути, речь идет о хозяйственном споре. Какое принципиальное значение имеет для работников завода, кому в результате будут принадлежать акции?
- Я считаю, что именно при участии трудового коллектива должны решаться вопросы приватизации. Особенно, если рабочие говорят, что согласны сотрудничать с конкретным собственником. Иначе это превращается, простите, в какую-то работорговлю. Мы прекрасно понимаем, что сейчас происходит у нашего соседа «Криворожстали». Правительство забрало комбинат. Выставили на аукцион. Быстренько продали, все радостно поаплодировали и, вроде бы, остались довольны. Только это хорошая мина при плохой игре. 23 декабря на комбинате прошел митинг протеста. Собственник, пришедший из-за границы с большими деньгами, уже перестал считаться с мнением трудового коллектива. В обязательствах купли-продажи совершенно четко указано, что владелец должен был поднять заработную плату на 12 процентов. Вот вам уже и первые ласточки — условия не выполняются. Мы не хотим стать второй «Криворожсталью» и стоять под стенами своего завода, требуя выполнения коллективного договора, чтобы нормально жить.
- Рабочим НЗФ есть что терять?
- Понимаете, мы уже восемь месяцев живем в напряжении. Никто не уверен в том, что завтра будет открыта проходная или не появится новый собственник. И тогда больше не будут выполняться условия коллективного договора. То есть люди стали ценить свои рабочие места. Другими словами, если бы на Никопольском заводе ферросплавов не было такого высокого уровня заработной платы и благоприятной социальной сферы, народ бы никуда не поехал. Была бы либо апатия, либо люди стремились бы к переменам. Если народ едет в Киев отстаивать свои права, это о многом говорит. И та программа сотрудничества с собственником, которая сейчас наметилась и реализуется, свидетельствует о том, что у нас есть широкие перспективы развития, да и сейчас все хорошо. Кстати, именно с этого начался наш разговор с Генеральным прокурором.
- Прокуратуру заинтересовала социальная программа НЗФ?
- Генпрокурора интересовал довольно большой объем информации, а не только правовые вопросы. Он спрашивал, в частности, о коллективном договоре и уровне заработной платы. Иными словами, хотел иметь всесторонние сведения, чтобы принять, как я понимаю, объективное решение.
- На днях в Никополе прошла ежегодная конференция трудового коллектива, на которой был подписан новый коллективный договор. Говорят, что при таком количестве рабочих (8 тысяч) ваш договор — за вычетом собственно зарплаты — стоит порядка 20 миллионов гривен?
- Да. В двух словах, правда, не скажешь. Это вам не одна-две странички, а целая книга, можно сказать, конституция, по которой мы живем. Вот, например, одна из статей: как только устанавливается факт беременности сотрудницы, с этого дня она (если хочет) уходит в декретный отпуск. Хоть на все девять месяцев до родов. И в течение всего времени ей выплачивают среднюю заработную плату. Кроме того, после рождения ребенка завод и собственник платят матери дополнительно 5 тысяч гривен. Где еще в Украине есть такие условия? Что, владелец предприятия не поддерживает социальную программу? Я считаю, такое отношение к работникам — яркий пример того, что наш собственник не стоит в стороне от глобальных государственных задач и от насущных забот своего коллектива.
- Теперь понятно, почему вы видите решение проблемы в мировом соглашении. Вероятно, для вас это единственный надежный вариант остаться партнерами с нынешним инвестором?
- Давайте рассмотрим ситуацию. Забирает государство контрольный пакет и выставляет его на аукцион. Мы знаем, что желающих будет много. Это будет и Китай, и Россия, и обязательно группа «Приват». Все захотят взять контрольный пакет нашего завода. Недавно на семинаре в Турции мы обсуждали вопрос: зачем государство продало «Криворожсталь»? Турки сказали, что «ваше государство повторяет ошибки, которые мы уже прошли». То есть для того иностранный инвестор никогда ничего не будет делать, чтобы развивалась чужая страна. Он станет вкладывать деньги только туда, где можно максимально высасывать прибыль. Пользуясь дешевой рабочей силой, слабым налогообложением и низкими требованиями к защите окружающей среды, будет концентрироваться только на одном — получении максимальной прибыли. Больше у них ни о чем голова не болит. Стыдно, что мы повторяем чужие ошибки. Я считаю, при продаже предприятий должны быть благоприятные условия прежде всего для своих инвесторов. Я ведь как рассуждаю, на своего можно по-разному влиять — и менталитет один, и религия.
- Каким же должен быть идеальный инвестор? Ведь он все равно всегда капиталист?
- Инвестор в первую очередь обязан понимать, что, когда есть союз труда и капитала, выигрывают и труд, и капитал. Естественно, задача собственника — получение прибыли. Но, чтобы ее иметь, сначала необходимо правильно организовать производство. И обязательно помнить, что, помимо орудий производства, существует рабочая сила, а она во всем мире стоит дорого. Если мы держим курс на Европу, прежде всего надо поднимать уровень жизни людей.
- Вы упомянули о группе «Приват». Понятно, что у государства с нынешним собственником есть определенные спорные вопросы и взаимные претензии. Объясните тогда, причем здесь группа «Приват» и почему рабочие оказывают ей такое яростное сопротивление?
- «Приват» уже управлял заводом примерно около года. Скажем так: это был очень тяжелый период для нас. И снова «Приват» хочет захватить завод. Группа использует любые методы. Вы прекрасно знаете, что значит политика «реприватизации». Всего лишь желание сделать легальным передел собственности. А нам-то это зачем? Передел всегда влечет за собой целый ряд негативных последствий. Был политический вопрос с «Криворожсталью». Но зачем трогать все остальное? Я еще понимаю, если бы на приватизацию и реприватизацию отдавали нерентабельные предприятия. Пускай придет частник и поднимет. Но когда завод работает нормально и стабильно, когда трудовой коллектив доволен сложившимися с собственником отношениями, то зачем все разрушать? Среди предприятий «Привата» Марганецкий и Орджоникидзевcкий ГОКи. Это рядом с Никополем, мы хорошо знаем эти города. Когда с этих предприятий к нам приезжают на завод и видят условия труда, узнают о заработной плате и социальной сфере, они просто белой завистью завидуют нам. Так что у нас ассоциация со словом «Приват» очень четкая: все понимают, что лучше не будет, а вот то, что будет намного хуже, знают по своему опыту.
- Пошел девятый месяц противостояния. Как настроены работники в этой ситуации, чего ожидают?
- Люди настроены до конца бороться, свою позицию отстоять. Хотя, конечно, они уже очень устали. Все хотят спокойно работать и зарабатывать. Хотят стабильного развития предприятия. Ведь в такой неустойчивой ситуации возникают опасения, что собственник перестанет видеть смысл в инвестициях в производство, в социальную сферу. Согласитесь, это логично: какой смысл вкладывать, если неизвестно, что завтра произойдет? У нас пока все в порядке, наш инвестор продолжает по плану спокойно вкладывать деньги. Было запланировано год тому назад запустить в декабре новую газоочистную установку — 21 числа и запустили. О чем это говорит? Лишь о том, что инвестор заботится не только о своей прибыли, но и об экологии? Это подтверждает, что концерн «Приднепровье» не руководствуется сиюминутными интересами, а пришел работать всерьез и надолго. Его волнуют и проблемы региона. У нас ведь очень напряженная экологическая ситуация: и выбросы марганца, и рядом атомная станция.
- Выходит, что интересы коллектива НЗФ и нынешнего инвестора совпадают?
- Безусловно. На «Криворожстали» митингуют из-за того, что им по договору не повысили зарплату на 12 процентов. У нас же за год зарплата увеличилась на 39 процентов. Эта ситуация подтверждает, что мы действуем правильно.
- Какого решения будет добиваться трудовой коллектив?
- Нам есть что терять. Единственное решение, которое успокоит людей, даст возможность заводу работать в режиме максимальной отдачи и при этом не оставит в убытке государство, — это мировое соглашение. И мы будем на нем настаивать.