Он сам сконструировал и вместе с друзьями почти построил у себя во дворе этот уникальный глиссер. Но на его завершение у никопольского инженера-самоучки не хватает средств
Человек шел по льду с противоположного берега Каховского моря. Когда он возник из тумана в полукилометре от спасательной станции, водолаз Василий Молоцкий предостерегающе замахал руками: «Возвращайся!» О кромку прибрежного льда билось густое подтаявшее крошево, да и за ним сплошь тонкий ледок и трещины — не пройдешь. Но мужчина словно не слышал и шагал, как по дороге, приближаясь к опасному месту. И в какой-то момент, резко взмахнув руками, скользнул в образовавшуюся полынью. У спасателей в подобных случаях надежда только на себя — старенькую лодку по хрупкому льду не протащишь, поэтому водолазы пускаются то вплавь, то ползком, толкая перед собой легкую дюралевую лестницу и перебрасывая две широкие доски. Когда минут через пятнадцать они добрались до обессилевшего человека, он уже не мог говорить и тут же потерял сознание…
Как только появляется первый лед на акватории Каховского моря, из всех прибрежных сел и городов высыпают к полыньям любители зимнего лова. И никакими предупреждениями и угрозами их не остановить. Заливы Днепропетровской, Запорожской и Херсонской областей густо усеяны черными точками лунок, возле которых трепещут на ветру маленькие палатки.
Минувшей зимой в Каховском водохранилище оторвался такой ледяной остров с 13 рыбаками, и никого из них спасти не удалось. В шторм и туман рукотворное Каховское водохранилище не менее коварно, чем настоящее море.
Километров на восемьдесят водной акватории — одна-единственная специальная служба по спасению людей. Поэтому, случись беда, сюда звонят и из Томаковки, и из Марганца, и из Апостолово, даже из Нововоронцовки Херсонской области. А это практически все побережье с запада на восток, включая облюбованные рыбаками Марьенский и Алексеевский заливы. В такую даль быстрее добраться по берегу, имея на буксире лодку. Но ни автомобиля (!), ни более-менее мощного плавсредства у спасателей нет. Единственное их орудие — старенький катер, дюралевая шлюпка да два гидрокостюма. В условиях, когда счет идет на минуты, спасатели обзванивают полгорода, выпрашивая машину, грузят на нее лодку, а, прибыв к месту происшествия, буксируют эту шлюпку вручную, продвигаясь ползком к полынье.
- В позапрошлом году из пяти потерпевших, — рассказывает начальник аварийно-спасательной станции Николай Опрышко, — спасли двоих. Трое утонули. В 2002 году из 10 провалившихся под лед людей уцелело только пятеро. Тот мужчина, который шел к Никополю с противоположного берега, из Каменки, и ради которого трое наших ребят рисковали жизнью, ползли по тонкому льду к полынье и вытащили его на берег, уже в больнице умер от переохлаждения. Человек в ледяной воде может выдержать максимум 20 минут, а потом начинаются необратимые процессы…
Предметом зависти никопольских спасателей был катер на воздушной подушке «Гепард», стоящий на дежурстве в Самарском заливе.
- Вот это техника! — не скрывает своего восхищения Николай Макарович. — Пройдет по любому бездорожью, по ледяной шуге. К льдине может подойти практически вплотную, тогда как другими средствами это делать опасно. Вертолет, к примеру, снижаясь над льдиной, вихревыми потоками может ее перевернуть. Для спасения людей на воде не каждая техника подходит.
Тема эта настолько наболела, что один из сотрудников аварийно-спасательной станции водолаз Володя Выскуб поделился своими мыслями об этом в гостях у друга Юры Сердюка. Как ни странно, больше, чем сам Юра, проблемой проникся Юрин отец, Сергей Николаевич: «Ну-ка, ну-ка, расскажи, какой вам катер нужен?» И Володя, вначале скептически поглядывая на хозяина, который вот уже двадцать лет прикован к инвалидной коляске, стал рассказывать.
Сам Володя, несмотря на молодость, на спасательной станции уже почти 10 лет. Чего только не повидал за это время! Каждую зиму по полсотни несчастных случаев на воде происходит. В минувшем январе, к примеру, так и не смогли спасти отца с маленьким сыном, провалившихся под лед.
- Нам бы амфибию — чтобы и по морю, и по суше шла с одинаковой скоростью, чтобы колеса на полозья можно было поменять и побольше людей в нее посадить, — закончил свой рассказ Владимир Выскуб. — А то, бывает, подплывешь к льдине на пятиместной лодчонке, а люди в панике пытаются в нее вдесятером да еще и с велосипедами влезть. Приходится несколько ходок делать. Видели бы вы глаза людей, которые остаются на льдине!
Все это Сергей Николаевич выслушал молча, но, как признался мне позднее, у него волосы дыбом встали: «Идея помочь возникла неожиданно, но, чем больше я над нею думал, тем больше мне этого хотелось… «
О жизни Сергея Николаевича Сердюка можно писать роман. За свои 53 года бывший моряк, водитель и классный автогонщик многое успел. Служил во флоте, водил от Киева до Дрездена пассажирские автобусы, участвовал в чемпионатах Украины по формуле «Эстония-20» вместе с нынешним народным депутатом Евгением Червоненко. Даже когда почувствовал, что ноги начали отказывать, посылал вместо себя на медкомиссию такого же белобрысого дружка и опять садился за руль гоночного автомобиля.
Но в начале 80-х таки пришлось лечь на обследование — странная слабость все больше ощущалась в теле. Диагнозу врачей он вначале не поверил: «Прогрессирующая миопатия мышц? Откуда?» И бросился по лучшим клиникам Союза, к лучшим специалистам, свято веря, что его вылечат. Пока один из опытнейших врачей в этой области не сказал: «Не тратьте силы и время, усыхание мышц — болезнь неизученная, и лекарств от нее нет».
Правда, в конце 90-х годов у Сергея появилась надежда на выздоровление. Кто-то сказал, что миопатию лечат в Германии, но, чтобы получить право на бесплатную операцию, которая стоит от 40 до 50 тысяч долларов, нужно стать гражданином этой страны. Такое право у него было: мама Сергея Нелли Кунц — немка. И он, сменив свою фамилию на мамину, начал оформлять документы на постоянное место жительства. Кто знает, чем руководствовались чиновники из посольства, но в 1997 году Сергею Кунцу было отказано в предоставлении ПМЖ. Впрочем, даже тогда он не смирился: решил копить деньги на дорогостоящую операцию.
От покойного отца, инструктора по вождению, ему достался старенький, еще послевоенный ГАЗ-53, который в свое время Сергей почти полностью переделал — пригодились водительский опыт и учеба на отделении автомобильного транспорта одного из днепропетровских вузов. На этом грузовичке никопольский инвалид начал возить в Россию на продажу овощи. Времена, однако, были такие, что в одной из поездок 100 килограммов помидоров у Кунца конфисковали и едва не обвинили в спекуляции. Сергей отделался исключением из партии. Но надежда на лечение все равно его не оставляла и даже окрепла после того, как родители-остарбайтеры получили три тысячи евро.
Можно только представить, что чувствует, по сути, молодой еще, полный планов и душевной энергии мужчина, чье будущее зависит от злосчастных евро и долларов. Как правило, человек становится в подобных случаях рабом своей беды, и мысль, где взять средства на лечение, уже не покидает его ни на минуту. Способен ли человек в такой ситуации пожертвовать своей надеждой во имя спасения других людей? Оказывается, способен!
- Я рассудил так: мне на операцию этих трех тысяч евро все равно не хватит, — вспоминает Сергей Николаевич. — А вот на строительство судна-амфибии, без которого гибнут на Каховском море люди, их может хватить.
На разработку чертежей ушло около четырех месяцев. На бумаге амфибия получилась что надо: 12-местное судно с воздушным винтом, авиационными колесами и понтонными лыжами. Оставалось только перенести идею с бумаги в реальную действительность. Это оказалось самым сложным.
Чтобы собрать не просто энтузиастов, а настоящих специалистов — плотников, моделистов, сварщиков, инженеров-аэродинамиков, — пришлось поднять на ноги всех друзей. «Это какой Кунц? — спрашивали люди. — Сердюк, автогонщик?» И отправлялись в небольшой частный дом, где Сергей Николаевич живет с мамой. В июле 2003 года во дворе уже был готов стапель, на котором через три месяца красовался деревянный скелет глиссера.
- Мы не успели оглянуться, как деньги закончились, — растерянно говорит Сергей Сердюк. — Пришлось занять еще две тысячи долларов. Экономили как могли: мощный форсированный движок собрали из запчастей от ВАЗа, воздушный винт смастерили из кем-то раздобытого куска стали, фирма «Престиж» бесплатно изготовила ветровое стекло. Но корпус-то должен быть надежным, здесь экономить нельзя, на него ушли почти все средства…
Теплое Каховское море замерзает очень быстро, вода здесь практически стоячая, только по фарватеру Днепра долго остается черная полоска воды, по которой носятся отколовшиеся льдины. Но стоит и ей покрыться льдом, как из сел и городишек, расположенных на другом берегу моря, начинают протаптывать тропинки студенты, обучающиеся в Никополе. Ехать в обход водохранилища через Запорожье, Томаковку, Марганец очень долго и стоит около 30 гривен. А напрямик по льду — полтора часа быстрой ходьбы. Вот и рискуют люди жизнью, отправляясь на учебу, таща на саночках бидоны с молоком на базар.
Этого «переселения народов» на аварийно-спасательной станции каждый год ожидают с ужасом. Как и начала подледной рыбалки.
- Только лед станет, мы не успеваем выезжать на происшествия, — рассказывает Володя Выскуб. — До 50 вызовов в день бывает. Нам бы этот глиссер, сколько жизней удалось бы спасти! Он вообще-то на 12 мест рассчитан, но по воде две лодки может запросто за собой тащить. И ледяная шуга ему не страшна — винт-то воздушный.
Каждый выходной Нелли Константиновна готовит обед на всю судостроительную бригаду. Даже зная, что работы нет, люди все равно приходят в этот дом. И Сергей докладывает: всю неделю вел по телефону переговоры с Феодосийским судостроительным заводом. Они за месяц могут изготовить семиметровые понтонные лыжи по предоставленным чертежам, но стоит это 30 тысяч гривен, столько же, сколько и сам глиссер. Таких денег Сергею негде взять — ни город, ни спасательная служба не располагают подобными средствами.
- Вот если бы откликнулось МЧС, которому каждую зиму приходится тратить сотни тысяч гривен на поиски унесенных на льдине рыбаков, — мечтает Сергей, — помогли бы расположенные на побережье районы, которые не имеют своих спасательных служб, мы уже через месяц могли бы начать испытания глиссера. Представляете, для него нет непроходимых дорог, непреодолимого ледяного крошева, он сможет помочь людям, попавшим на море в любую ситуацию…
О своей жизни Сергей не говорит. С трудом поднимая непослушной рукой телефонную трубку, он целый день названивает то в горисполком, то на различные предприятия, пытаясь привлечь внимание к замершей во дворе верфи. Но никто пока не откликнулся.