Во время телефонного общения с читателями «ФАКТОВ» украинский дипломат признался, что главное его увлечение -- это работа
Константина Грищенко, пожалуй, сложно отнести к публичным политикам. Он весь в работе, а работа дипломата, как правило, -- тайна за семью печатями. Тем не менее некоторые табу министр иностранных дел во время прямой телефонной линии в «ФАКТАХ все же нарушил, продемонстрировав не только государственнический подход и взвешенную позицию в решении важных проблем, но и прекрасное чувство юмора. Впрочем, первый звонок читателя был о грустном…
-- Добрый день, Константин Иванович. Это Мазуренко Игорь Николаевич из Керчи, сын содержащегося в иракской тюрьме моряка Николая Дмитриевича Мазуренко… Константин Иванович, дело в том, что мы очень мало получаем информации о нашем отце -- только из СМИ. Но хотели бы знать, в каких условиях он содержится, получает ли необходимую медицинскую помощь. Вы отправили США ноту с просьбой о передаче на родину нашего отца. Есть ли ответ? И каковы вообще перспективы депортации отца?
-- Уважаемый Игорь Николаевич, вопрос возвращения на родину вашего отца -- так же, как и второго члена экипажа, который сейчас содержится в иракской тюрьме, находится, скажем так, в центре и моего личного внимания, и нашего министерства. Вы знаете, что недавно наш дипломат посещал тюрьму и поставил вопрос о смене режима содержания украинских моряков, об обеспечении их необходимыми медикаментами. Я дам поручение, чтобы вас непосредственно информировали о новых данных. К сожалению, условия в Ираке таковы, что очень часто посещать эту тюрьму наши дипломаты, наверное, не смогут, но будут стараться делать это регулярно. С администрацией тюрьмы достигнута договоренность информировать украинское посольство в Ираке о любых изменениях ситуации и состоянии здоровья задержанных.
Что касается их возвращения… Я не только лично передал ноту послу Соединенных Штатов с требованием немедленно решить вопрос о возвращении двух наших граждан в Украину. Недавно в ходе телефонной конференции представителей государств -- участников международной коалиции -- я поднимал этот вопрос в разговоре с советником по вопросам нацбезопасности США Кондолизой Райз. Мне пообещали тщательно разобраться и проинформировать о нашей обеспокоенности условиями содержания заключенных Брэмера -- руководителя временной администрации США в Ираке. Как вам известно, данные об издевательствах над иракскими заключенными, в том числе и в той тюрьме, где находится ваш отец, стали достоянием общественности. Потому я четко заявил, что мы ждем немедленного решения вопроса о возвращении наших граждан в Украину и считаем, что при сложившихся условиях их дальнейшее пребывание там совершенно недопустимо. Мы делаем все возможное, чтобы вы смогли увидеть своего отца как можно скорее.
-- Константин Иванович, возможен ли пересмотр сроков пребывания нашего контингента в Ираке?
-- В принципе, мы должны сами в этом вопросе определяться, но исходить следует прежде всего из того, что для нас сегодня важно продолжить выполнение миротворческой миссии, так как в противном случае, то есть в случае вывода контингента, мы лишь усилим позиции террористических организаций во всем мире. Для них это будет огромной победой! Вывод украинского контингента не ликвидирует террористическую угрозу, с которой сегодня сталкиваются многие государства. Уменьшение опасности возможно только в том случае, если международное сообщество станет бороться с террором сообща.
Пока же мы надеемся, что в ближайшее время будет принята резолюция ООН, которая создаст новые правовые основы пребывания коалиционных сил в Ираке, а в будущем, может быть, -- ООНовских сил в этой стране.
Мы заинтересованы в том, чтобы эта сильная, а в перспективе, наверное, и самая богатая страна Ближнего Востока, была объединена с нами чувством благодарности и понимания позитива, привнесенного нами в ее развитие.
-- Мы были заинтересованы и в получении экономических дивидендов от участия в стабилизационных силах в Ираке. Сохраняется ли еще шанс?
-- Я думаю, что не просто шанс, но и реальные возможности. И, опять-таки, они зависят от многих факторов. Сегодня ситуация с безопасностью работающих по контрактам в Ираке совершенно неприемлема. Именно поэтому даже те первые проекты, которые начали реализовываться, или сворачиваются, или откладываются на будущее.
-- Константин Иванович? Светлана Павловна из Киева вас беспокоит. Скажите, а действительно ли в международной политике есть такое понятие, как чувство территории. И если оно существует, то как оно отражается на поступках наших дипломатов?
-- А что вы, собственно говоря, вкладываете в это понятие?
-- Ну, я не знаю. Говорят, что у европейцев, к примеру у французов, в последнее время появилось чувство объединенной Европы…
-- Тогда я рад за этих французов, в отличие от британцев.
-- … а у евреев сильно развито чувство родной земли…
-- Везде, где бы они ни были, я так понимаю.
-- И все-таки нам, украинцам, свойственно такое чувство?
-- Это чувство построено больше на эмоциях. Что касается меня лично, то это чувство государства, Киева, где я родился. Но если брать Киев в отдельности, то своей территорией я считаю Львовскую площадь, хоть я на ней и не живу. Тем не менее там мне известен каждый уголок. Я думаю, что, наверное, счастливы те люди, которые могут прожить всю жизнь на одном месте, но при этом ощущать себя людьми мира. Это вам говорит не министр иностранных дел, а Константин Грищенко.
-- А можно еще один вопрос из области теории?
-- Женской?
-- Да, если хотите, женской. Вот, говорят, существует такое понятие, как географический фатализм…
-- Я сразу вам отвечу. На эту часть территории, которую я считаю своей, фатализм не распространяется. У Украины сейчас есть возможность двигаться вперед к лучшему, и уже прошли те времена, когда фатализм определял судьбу этой территории.
-- Константин Иванович, недавно Словакия, Чехия, Польша и Венгрия заявили, что Европа без Украины невозможна. Эти страны можно считать первыми членами так называемого проукраинского клуба?
-- Наши соседи заинтересованы в европейской интеграции Украины. Им выгодно, чтобы правила и стандарты Евросоюза, которым они должны отныне следовать, постепенно распространялись и на граничащие с ними государства, в частности Украину. С другой стороны, для новых членов ЕС -- бывших наших партнеров по соцлагерю -- важно иметь в будущем дружественные отношения с государствами, которые, образно говоря, мыслят так же, а не по образу и подобию старожилов Евросоюза. Уже сегодня видно, что некоторые подходы как к международным проблемам, так и к решению социальных вопросов отличаются в старой Европе и в так называемой новой.
Кроме того, Украина -- это огромный и привлекательный рынок как раз для наших соседей. Мы это чувствуем: с их стороны ощутимо усиливается интерес к инвестиционным проектам в Украине. Так что этот клуб -- он совершенно реален. У него хорошая перспектива.
-- Как вы относитесь к некоторым заявлениям, и в частности Романа Проди, о том, что Украина никогда не сможет стать членом ЕС?
-- В расшифровке он не совсем прямо так говорит… Но действительно сегодня некоторым западноевропейским политикам, которые намерены и дальше делать карьеру, например побороться за пост премьера, выгодно со скепсисом говорить о дальнейших перспективах расширения Евросоюза. Думаю, все эти эмоции имеют временный характер. Украина является частью Европы, она определила свое будущее, но многое зависит от нас самих, от того, насколько эффективно мы пройдем необходимый для интеграции путь.
-- Добрый день, Константин Иванович. Вас беспокоит Ольга Александровна Демчик из Ужгорода. У меня несколько вопросов. Первый: почему на должности послов Украины направляют экс-губернаторов -- как говорится, отработанный материал?
И второй вопрос: почему наш внешний дипкорпус -- ну никакой? Он не в состоянии защитить своих соотечественников. Такое впечатление, что на эти должности набирают случайных людей, не владеющих не только ситуацией, но и иностранными языками. Нас, Украину, не уважают…
-- Вы знаете, как только начинаются подобные стенания, дескать, «нас не уважают», то на самом деле перестают уважать. Ведь действительно, насколько вы себя уважаете, настолько и вас уважают. Это в первую очередь касается каждого, кто выезжает за рубеж, не помогая своей державе тут.
Что касается дипломатов, послов… Я был послом в Вашингтоне. До этого -- в Брюсселе. На всех переговорах, которые велись то ли на английском, то ли на французском, я всегда ощущал себя как минимум на равных с самыми сильными оппонентами. И не могу сказать, что кто-то то ли в английском, то ли во французском языке, то ли в испанском профессионально был лучше меня. Ну -- при всей скромности! -- не могу сказать!
Среди людей одной профессии всегда есть разные специалисты. Есть отличные журналисты, а есть посредственные. Есть прекрасные доктора, а есть не бог весть!.. Важно то, насколько весь этот состав вместе взятый обеспечивает исполнение возложенных на него функций.
Я не думаю, что уместно говорить о том, что наши дипломаты не способны защищать интересы страны и своих сограждан за рубежом. Когда человек бросает все и летит из Египта в Нигерию, где тогда у Украины не было дипломатического представительства, чтобы спасти наших моряков, попавших в тяжелейшую ситуацию, то я не знаю, кто может бросить ему укор. Это конкретный посол, нынешний заместитель министра иностранных дел. И таких примеров -- множество!
Когда у нас решался вопрос об открытии посольства в Ираке, и третий секретарь, уже прошедший все для того, чтобы ехать на работу в Нью-Йорк, отказывается от столь престижной командировки и добровольно вызывается лететь в Багдад, это ли не показатель патриотизма, мужества и способности защищать интересы нашей державы?
Ну и, наконец, об отработанном материале. Дипломатическое назначение людей, занимающих высокие государственные должности, является нормальной практикой во многих странах. Не во всех. Но, скажем, в Соединенных Штатах таких дипломатов -- добрая треть, если не больше. И очень часто это люди, имеющие одно-единственное достоинство, которое решает их судьбу как посла, -- определенную сумму контрибуции, то есть взноса в кандидатскую кампанию того или иного президента. У нас по таким признакам послов НЕ назначают!
-- Это прямая линия? Уважаемый, меня действительно слушает министр?
-- Да, я вас слушаю. Это Грищенко.
-- Это Баранник Любовь Николаевна, Днепропетровск. Константин Иванович, чрезвычайно важный для меня вопрос! Вы знаете, я уже сон потеряла -- из-за подписания соглашений об урегулировании азовских страстей, связанных с островом Тузла. Мы указали там пункт раздела воздушного пространства? Или нет?
-- Граница у нас обозначается, по определению, от середины Земли до верхних слоев стратосферы. Именно такую границу мы собираемся проводить по всему периметру территории Украины.
-- Как вы сказали? Стратосферы?..
-- Да, как это делается во всех странах этой планеты. И никакого другого определения границы ни в Керченском проливе, ни где бы то ни было не будет. Так что можете спать спокойно.
-- Коль речь зашла о стратосфере, то есть о высоком… Скажите, Константин Иванович, ходите ли вы на концерты и какой в последний раз посещали?
-- Откровенно скажу, хожу только на официальные концерты. А для души… Дело в том, что, к сожалению, режим работы таков, что редко это удается. Времени действительно мало для чего-то иного. Но я счастливый человек, так как у меня работа и хобби совпадают. Я очень люблю рыбачить, правда, последний раз это было… в официальной обстановке. В Вашингтоне ловил рыбу пару раз. А вот неофициально не выбирался на природу и там. Я когда-то в детстве мечтал пострелять из арбалета. Один раз появилась такая возможность! Так что я с полным правом и удовольствием могу сказать: хобби у меня -- стрельба из арбалета!
-- Попали?
-- Ну-у-у… Так как был целый час в распоряжении, то в конце концов попал по мишеням. В лесу. По живому я не стреляю, и когда вижу человека, который фотографируется рядом с чем-то большим, что было недавно живым, у меня сердце болит.
Полосу подготовили Ирина КОЦИНА, Ярослав ШАПОЧКА и Светлана ОЛЕФИР, «ФАКТЫ»