Известному режиссеру фильмов «Д'Артаньян и три мушкетера», «Опасные гастроли», «Мушкетеры двадцать лет спустя» исполнилось 70 лет
Фильмы Юнгвальд-Хилькевича «Опасные гастроли», «Д'Артаньян и три мушкетера», «Мушкетеры двадцать лет спустя», «Ах, водевиль, водевиль… », «Узник замка Иф», «Искусство жить в Одессе» и многие другие всегда пользовались популярностью у зрителей. Сегодня Георгий Хилькевич -- признанный мэтр кино, а раньше -- «пьяница, бездарь, негодяй… ». Это самые «скромные» эпитеты, которыми награждали режиссера сильные мира сего, а следом за ними и пресса.
Время смещает акценты. Фильмы «Мушкетеры», «Ах, водевиль, водевиль… » теперь считаются классикой. «Опасные гастроли» вошли в золотой фонд советского кино. Фильм «Дерзость» получил на Пражском фестивале приз за лучшую режиссуру, правда, постановщик узнал об этом лишь пять лет спустя…
-- В этом году одному из самых популярных ваших фильмов «Опасные гастроли» исполнилось 35 лет.
-- Фильм получил право на жизнь благодаря тогдашнему заместителю председателя Госкино СССР Баскакову. Он считал, что революционную тематику следует облекать в иные, нежели до тех пор, формы. Его любимая фраза: «Вот джинсы благодаря кино стали популярны. Я хочу, чтобы наш революционный герой был такими джинсами».
Многие уже тогда понимали, что вся эта пропагандистская машина буксует. Сценарий был еще острее, чем тот, по которому мы снимали.
-- ?!
-- Да-да. Ведь скандал-то и разгорелся потому, что один из главных героев фильма артист Николай Коваленко (роль которого исполнил Владимир Высоцкий) не был большевиком. Когда его невеста (актриса Лионелла Пырьева) в горе собирает вещи с тем, чтобы уехать, к ней подходят большевики: «Ты вещички-то не собирай… » Именно эти эпизоды бесили тогда власть предержащих. Причем, впрямую мне об этом никто не говорил. Напротив, после первого просмотра фильм очень хвалили. Это было очень характерно для того времени. Коммунист дома был одним человеком, а на работе -- другим… Аналогичная ситуация была и в кинематографе: фильм официально осуждали и в то же время постоянно «крутили». Мне давали возможность снимать, поскольку я приносил деньги государству: в бывшем СССР кино являлось второй статьей по прибыли после… водки. Я даже получил правительственное письмо-благодарность за то, что доходы, полученные от проката этой картины, пошли на зарплату учителям и медикам! Мне же несколько раз выплатили гонорар как постановщику, что само по себе было редчайшим случаем.
-- Фильм снимался на Одесской киностудии?
-- Да, это был наиболее яркий период в моем творчестве. Геннадий Збандут, тогда директор киностудии, решил организовать «новую волну». С этим он поехал в Москву, потом пригласил в Одессу меня. Там уже были Кира и Саша Муратовы, Слава Говорухин.
-- А как туда попал Высоцкий?
-- Володю пригласили с легкой руки Саши Боголюбова, нашего второго режиссера. Высоцкий привез свои песни, и я просто влюбился в него. Хотя терпеть не могу пение под гитару…
-- Вы были в приятельских отношениях с Высоцким?
-- Да, мы дружили. Многие из тех, кто нынче выдает себя за его друзей, тогда сторонились Володи -- официально он был предан анафеме. За прослушивание кассет с его песнями исключали из института. Хотя у тогдашнего премьер-министра СССР Алексея Косыгина хранилось самое большое собрание песен Высоцкого, которые он периодически слушал. Мы с Володей часто общались, иногда на наших встречах присутствовала моя бывшая жена Валерия Чернова, которой он симпатизировал. Володя и в Ташкент к нам приезжал. Правда, водку с ним я пил только единожды, но… здорово! Как-то я возвращался из Москвы в Одессу. Только-только «завязал», весь еще дрожал из-за интоксикации организма. Вдруг на Киевском вокзале встречаю Высоцкого с Таней Иваненко (из всех его возлюбленных она была, на мой взгляд, самой приятной. Родила от него девочку, хотя до сих пор это скрывает. Таня снялась у меня в фильме «Внимание! Цунами!»). Увидев меня, Володя решил махнуть в Одессу. В поезде сразу отправились за пивом. Оба были с похмелья, оба уже «завязывали», а это самое страшное. Директор мигом закрыл ресторан, и через полчаса там собрались проводники, начальник поезда, помощник машиниста. Но Володя уже петь не мог. Он и говорить-то не мог. В разгар застолья Володя ненадолго пришел в себя, спел четыре куплета и уснул. Как мы дошли до купе, не помню. А потом нас обворовали. После «Опасных гастролей» у меня были полные карманы денег. Но на мне были узкие-узкие джинсы, и вор побоялся глубже лезть -- выдернул, сколько смог. А у Володи из куртки вытащили все деньги, золотой портсигар и пистолет, который ему Марина подарила. Вором оказался офицер! Накануне вечером он стоял перед Володей на коленях, целовал ему руки, рыдал от восхищения. Сошел на станции Минутка, где стояла его часть…
В те времена необходим был какой-то эмоциональный всплеск. Поэтому нередко напивались -- тогда «море по колено»! Помнится, в пьяном угаре я дал в лоб главному редактору Госкино. Трезвым, конечно же, такую «роскошь» себе не позволишь…
Володю я всячески оберегал, я его обожал! Никогда ничем не гордился так, как дружбой с Высоцким…
-- А как к нему относилось руководство Госкино?
-- «Обликоморальному» руководству нравились пьяницы в искусстве. Нас можно было постоянно «держать на крючке». Когда возникали какие-то принципиальные моменты, споры, первый довод -- он же пьет…
-- Как вы относитесь к его женитьбе на Марине Влади -- не был ли это шаг отчаяния?
-- Отнюдь нет. Володя в нее влюбился, просто «на ушах стоял». Для нас всех Марина Влади -- эталон женщины, колдунья, а здесь -- живая, у нас, за «железным занавесом»! Мы ходили к ней в гостиницу, часто выпивали. Понимаете, с одной стороны, она действительно боролась с алкоголизмом Володи, с другой -- сама в его присутствии пила… Это нонсенс! Знаю по себе: я перестал пить только потому, жена не берет ни капли в рот. Мне это помогает справиться с собой.
-- Насколько мне известно, «Опасные гастроли» были в спецкинотеке Политбюро ЦК КПСС.
-- И не только там… Тогдашняя власть, как ни странно, очень любила то, что запрещала. Еще перед выходом на широкий экран «Опасных гастролей» 22 копии этого фильма высокие чины с удовольствием смотрели на спецдачах. Причем, крутили бесконечно, до дыр… Затем этот фильм посмотрели 87 миллионов зрителей -- абсолютный рекорд того времени. А в той самой кинотеке были еще два моих фильма -- «Узник замка Иф» и «Сезон чудес».
-- Каким образом в число «неблагонадежных» угодил «Узник замка Иф»?
-- Ну, как же! Интересный сюжет, красивая картинка, роскошные костюмы, золото, бриллианты…
-- Ваша нынешняя супруга тоже снималась в этом фильме?
-- Надира Мирзаева тогда она еще не была моей супругой. На съемках мы и познакомились, влюбились, несмотря на разницу в 30 с лишним лет (!). Надира стала моей третьей официальной женой, мы венчались в церкви. Вместе мы уже 16 лет. Нашей дочке Нине 7 лет.
-- Вы -- известный женолюб…
-- Да ладно вам!
-- Анна Самохина, тогда актриса Ростовского ТЮЗа, сыгравшая Мерседес в «Узнике замка Иф», рассказывала, что, прилетев в Одессу на кинопробу, волновалась, но чувствовала: утвердят. Потому что режиссер фильма -- ценитель женской красоты. Она говорила, что вы сами ее гримировали, приговаривая: «Ой, какое лицо!» Было?
-- Что было, то было. (Смеется. -- Авт. )
-- А почему вы уехали из Одессы?
-- Одесская киностудия к тому времени пришла в упадок. Ушел директор Збандут, а с ним -- целая эпоха взлета на Одесской киностудии. Фильмы «Искусство жить в Одессе» и «Аферы, музыка, любовь» я снимал уже в Москве. А Збандута перевели в Киев, как бы на повышение.
-- А потом сожрали?
-- Абсолютно точно. И таким образом был поставлен крест и на его карьере, и на Одесской киностудии. Видя это, я не мог молчать, за что и пострадал: в Одессе меня исключили из Союза кинематографистов якобы за неуплату членских взносов. Правда, затем из Киева прислали официальную бумагу о моем восстановлении, даже извинились. Кстати, меня вообще долго не принимали в Союз кинематографистов, моего имени вы не найдете ни в одной советской энциклопедии. Меня как бы не было, были только фильмы.
-- Откуда у вас такая редкая фамилия?
-- Родовая. Мой отец, будучи депутатом Верховного Совета пяти созывов, в графе «социальное происхождение» писал: князь. Правильно фамилия должна писаться Гринвальд-Хилькевич.
Папа стал депутатом, не привлекался исключительно благодаря Сталину. Такой вот парадокс! Был 1937 год. В родном Ташкенте (где появился на свет и я) его уже отнесли к категории врагов народа. Он находился под домашним арестом, мама играла в преферанс с кагэбэшниками, кругом стояли охранники. Однако предстояла Декада литературы и искусства в Москве, а отец был блестящим режиссером. Зная это, на него возложили организацию и постановку спектакля, который должны были играть на московской сцене. Его под конвоем водили на репетиции, где присутствовал начальник управления культуры Горбунов. (Это тоже было своего рода исключением из «правил»: во всех национальных советских республиках начальниками были местные кадры, а вот их замами -- русские, евреи, украинцы). Именно Горбунов помог отцу сбежать от стражников. Папа спрятался под железнодорожным вагоном, это при мощнейшем телосложении -- свыше 100 килограммов веса -- и тайком выехал из Ташкента в Кзыл-орду. Оттуда с пересадками добрался до Москвы.
На премьере в Большом театре присутствовал Сталин. Постановка ему понравилась, и он выразил желание встретиться с режиссером. Вождю сказали, что режиссер болен. Об этом стало известно отцу, он вышел из-за кулис, направился к правительственной ложе. Сразу же всполошилась охрана. Тогда отец выкрикнул: «Вас вводят в заблуждение -- я здесь!» Сталин распорядился: «Приведите ко мне этого молодого человека».
До этого отец как-то встречался со Сталиным, причем называл его не иначе, как товарищ Буденный (смеется. -- Авт. ). Это было в 1924 году, когда он работал стажером у Иосифа Лапицкого в Большом театре. Репетировали постановку «Юлия Цезаря», когда неожиданно явились проверяющие… в длинных шинелях. Лапицкий был в отъезде, в Париже, потому обратились к отцу. Человек в усах сказал: «Покажите макет… » Отец принес макет (либретто), «усатый человек» просмотрел и заметил: «Считаю эту постановку несвоевременной».
Собственно, оно и понятно: только умер Ленин, «у руля» стал «отец народов», а в спектакле речь о Бруте, о предательстве… Такое, конечно же, не входило в планы высшего руководства…
Отец заметил: «Ставить спектакль -- точка зрения Лапицкого, и вы не правы, товарищ Буденный».
-- Я не Буденный, -- произнес с акцентом усатый человек. -- Я -- прав, но я -- не Буденный! И вот новая встреча в Большом спустя тринадцать лет. Первые слова, которые произнес «вождь»: «Теперь вы знаете, что я -- не Буденный?»
Сталин снял свой депутатский значок и прикрепил его к лацкану папиного пиджака. Пять созывов подряд (!) отец был депутатом Верховного Совета.
-- Правда, что ваша родословная пересекается со знаменитым французским писателем Эмилем Золя?
-- Это одна из семейных легенд. Говорят, моя бабушка назвала своего сына, моего отца, Эмилем в честь Золя, с которым она долго переписывалась. Кстати, он приезжал в Киев, где жила бабушка. Потому мой дедушка и не желал видеть ни сына, ни меня целых восемнадцать лет!