«Думаю, что это как раз и помогло нам не только спасти экономику, но и вывести ее на качественно новый уровень реформирования» -- пишет об экономической ситуации в Украине в конце 90-х глава государства в новой книге «Своим путем», фрагменты из которой «ФАКТЫ» предлагают своим читателям
«… Из кризиса одним прыжком не выпрыгивают. Из кризиса выбираются ценой невероятных усилий. Начиная с 1995 г. , мы шаг за шагом начали сокращать темпы падения ВВП и на конец 1997 г. было фактически прекращено падение промышленного производства. Впервые за все годы кризиса стабилизировался розничный товарооборот. Индекс реальной среднемесячной зарплаты составлял 97,6%. С позиций сегодняшнего дня те результаты кажутся слишком скромными. Но по сравнению с предыдущими годами -- это был едва не прорыв.
Я искренне надеялся, что 1998 г. станет первым годом экономического роста. К этому, собственно, и шло дело. Однако все мои надежды разрушил мировой финансовый кризис 1997--1998 гг. -- самый жестокий за весь послевоенный период.
… Ситуация осложнялась приближением выборов в Верховную Раду (в 1998 году. -- Ред. ). Левые силы откровенно блокировали все предложения исполнительной власти, направленные на стабилизацию экономики, в частности бюджетной сферы. Пик противостояния правительства и парламента пришелся на 1997 г. , когда -- из-за несогласованности их действий -- в Верховной Раде завис пакет очень необходимых законопроектов относительно реформирования государственных финансов, а сам бюджет был принят с опозданием на полгода.
… Позиция Национального банка в это время тоже была поразительной. НБУ участвовал в построении так называемой долговой пирамиды. Доля облигаций внутреннего государственного займа, то есть их масса, была слишком большой относительно ВВП и бюджета. Сроки размещения, условия стимулирования были нереальные, проценты чересчур высокие. Такие условия были выгодны участникам этого рынка и не выгодны государству, выпускавшему ценные бумаги. На этом финансовые спекулянты наварили миллионные теневые капиталы. Если раньше основным каналом такого обогащения была инфляция, то в середине 90-х -- долговая пирамида. Она разбухала с катастрофической скоростью: 1996 г. -- 3,1 млрд. грн. , 1997 г. -- 8,3, 1998 -- 10,8 млрд. грн. На обслуживание пирамиды работали кредитные ресурсы коммерческих банков, сбережения населения в банках, в частности Сбербанка, финансовые вложения нерезидентов, основные ресурсы рефинансирования Нацбанка. НБУ принимал непосредственное участие в операциях на первичном рынке облигаций внутреннего государственного займа.
Раньше Нацбанк просто направлял доходы от эмиссии денег на уменьшение дефицита бюджета. Теперь выходило так, что НБУ просто покупал облигации и таким образом давал правительству денежные ссуды. Причем правительство не платило проценты. Это своего рода коммерческая деятельность, которой Национальный банк не имеет права заниматься по закону. Такая деятельность, с одной стороны, создавала определенную угрозу для НБУ, а с другой -- упрощала работу правительства по размещению ОВГЗ. Взять деньги в Нацбанке -- дело нехитрое, он и без того выделял средства от эмиссии на покрытие дефицита бюджета. Важно было так разместить облигации, чтобы они давали реальные доходы, так сказать, извне, от коммерческих банков или украинского бизнеса. Все это мешало НБУ выполнять свою основную функцию -- выступать в роли кредитора коммерческих банков, а следовательно, и реальной экономики.
В пирамиду были втянуты кредиты МВФ и валютные накопления НБУ. Нацбанк, чтобы защитить свои средства и получить проценты в валюте, разместил их в «Кредит Свисс Ферст Бостон Банк» на Кипре. Реакция Международного валютного фонда, конечно, была негативной, ведь по условиям МВФ такая деятельность НБУ была недопустима.
Фактически вышло так, что деньги из резервов Нацбанка были заложены. Права на них фактически были потеряны. Поэтому валютные резервы Нацбанка были почти на нуле, ибо воспользоваться ими мы не могли. Они осели в карманах нерезидентов, то есть иностранных компаний, зарегистрированных в оффшорах и имевших широкий доступ на фондовый рынок Украины. Они получали на этом больше, чем по кредитам в банках.
… Минфин и НБУ фактически сделали себя заложниками собственных просчетов, развернув пирамиду ОВГЗ. Обслуживание «пирамиды» стоило государству свыше 1,5 млрд. долларов. Из-за этого валютные резервы Нацбанка были сведены почти до нуля.
С конца 1997 г. НБУ практически стал единственным покупателем ОВГЗ, хотя эти облигации по-прежнему оставались основным источником финансирования дефицита Государственного бюджета. Ситуация еще больше осложнилась, когда Россия объявила дефолт, а Украина, в первую очередь благодаря тогдашней политике НБУ, продолжала транжирить собственные валютные резервы. В 1998 г. дефицит бюджета в размере 6,3 млрд. грн. , полностью был профинансирован за счет эмиссии НБУ. Ситуация несколько изменилась в конце июня 1999 г. , когда наконец был принят Закон «О Национальном банке Украины», запрещавший ему покупать облигации внутреннего займа на первичном рынке. Исправляя ошибки НБУ, возглавляемого В. Ющенко, в 2000 г. правительство (опять же под руководством В. Ющенко) осуществило реструктуризацию задолженности перед Нацбанком. Накопленные облигации внутреннего государственного займа были заменены новыми на сумму свыше 10 млрд. грн. Таким способом правительство избежало выполнения бюджетных обязательств перед НБУ и дало толчок инфляции, которая достигла свыше 26%. Таким образом, в течение 1998 г. страна осталась без валютных резервов.
Под давлением мирового финансового кризиса социально-экономическая и политическая ситуация в стране опять приобрела критический характер. Один неосторожный шаг, одно ошибочное управленческое решение -- и можно было потерять все, включая и политическую независимость государства. Ситуация тогда была очень опасная. Новые внутренние проблемы наложились на глобальный финансовый кризис. Именно поэтому я был вынужден пойти на крайние меры: взять на себя всю полноту государственной власти. В это время она получила признаки президентской формы правления. Думаю, что это как раз и помогло нам не только спасти экономику, но и вывести ее на качественно новый уровень реформирования.
А другого выхода и не было. Весной 1998 г. прошли выборы в Верховную Раду. Сначала избирательная кампания, потом решение организационных вопросов, избрание руководства парламента совсем застопорили законодательную деятельность. Корабль тонул на глазах. Его нужно было спасать. В самые критические месяцы 1998 г. мы вынуждены были перейти на режим ручного управления. По понедельникам я проводил специальные совещания с участием премьер-министра, председателя НБУ, руководителей экономического блока правительства. По итогам совещаний издавались указы Президента, постановления правительства и документы НБУ. Решения по самым актуальным вопросам принимались на заседаниях Совета национальной безопасности и обороны, а также Совета регионов. В тот период я издал около 100 указов по самым острым вопросам экономической политики. Если бы их пришлось принимать в Верховной Раде, потребовалось бы несколько лет. Но такой роскоши, как время, в условиях обострения мирового кризиса у нас не было.
Немало указов, касающихся финансовой политики, действительно далеко не во всем соответствовали полномочиям, которые были предоставлены Президенту переходными положениями Конституции Украины. Но необходимо было выбирать: либо идти на такой шаг, либо нас ожидала неминуемая катастрофа. Ведь Верховная Рада, которая должна была регулировать эти вопросы законами, как я говорил, была практически парализована. Я выбрал первое, взяв на себя и всю полноту ответственности.
Мои действия вызывали безумное противодействие левых, и не только левых, фракций парламента. Звучали даже призывы к импичменту. Одним из ключевых был Указ «О введении режима жесткого ограничения бюджетных расходов и других государственных расходов, мерах по обеспечению поступления доходов в бюджет и предотвращения финансового кризиса». Я подписал его 21 января 1998 г.
Это был комплексный документ, направленный на усиление бюджетной дисциплины. Это был очень радикальный документ, вызвавший чрезвычайно бурную реакцию. Он установил предельную границу дефицита государственного бюджета на уровне 2,5% ВВП, что имело большое значение. Такая норма дефицитности давала возможность вести конструктивный диалог с международными финансовыми институтами. Против нее выступали те, кто привык решать проблемы посредством бюджетного дефицита. Такую реакцию можно понять. Во-первых, секвестр бюджета -- это функция законодательной власти. Во-вторых, дефицит 1997 г. составлял 6,7%, а здесь -- сокращение на протяжении только одного года в 2,7 раза.
… По моему мнению, именно поэтому в 1998 г. экономические процессы в Украине развивались по несколько иному, более оптимистическому сценарию, чем в России. Кстати, в начале 1998 г. российское правительство также пыталось прибегнуть к секвестру бюджета. Однако Государственная Дума, где преобладали левые взгляды, не поддержала эту меру. Последствия российского кризиса были катастрофические: реальные доходы населения упали более чем вдвое. Такой была цена позиции «защитников» народа.
… Мы собирались еженедельно, иногда дважды в неделю, обсуждали текущую ситуацию в государстве. Главное было -- удержать курс гривни, не допустить ее резкого падения. Гривня была девальвирована в два этапа и подешевела втрое. Но обвала -- такого резкого и значительного, как в России, -- мы избежали. И впоследствии опередили Россию в динамике экономического роста. Мне кажется, что это тоже в значительной мере связано с теми жесткими мерами, которые мы использовали в годы мирового финансового кризиса.
1999 г. стал не только последним годом экономического кризиса, но и годом начала экономического роста. В четвертом квартале ВВП вырос более чем на 3%. 104% годовых составляли объемы промышленной продукции, а производство товаров народного потребления -- 107,2%. Второй год подряд наращивались инвестиции в основной капитал. Инфляция не выходила за рамки прогнозов 19,2%. В 1999 г. впервые за годы независимости мы получили позитивное сальдо платежного баланса -- 3% ВВП. Дефицит сводного бюджета был минимизирован -- 1,5% ВВП. Трудно передать те эмоции, которые охватывали меня, когда мне докладывали эти сухие статистические данные. Ведь мои усилия наконец начали приносить отдачу. В то время заканчивался срок моего президентства, поэтому для меня было так важно завершить его достойно, с «плюсом».
Начавшийся рост стал в известном смысле итогом моей работы по выведению экономики из кризиса. Я шел на новые президентские выборы 1999 г. с серьезным багажом. И мне было опять оказано высокое доверие: я во второй раз выиграл выборы Президента Украины.
… 22 февраля 2000 г. в ежегодном Послании Президента Верховной Раде я представил документ, называвшийся «Стратегия экономического и социального развития на 2000--2004 годы». В его основе лежала моя предвыборная программа, с которой я одержал победу в президентской кампании 1999 г. Главная идея этой стратегии -- обеспечить окончательную стабилизацию экономики и создать условия для ускоренного роста.
… В целом по темпам роста экономических показателей 2000--2003 гг. Украина вошла в группу стран, которые сегодня лидируют в мире. У нас когда-то очень любили сравнивать современные достижения с прошлым -- то с 1913, то с довоенным периодом. Так вот, специально для любителей таких сравнений скажу, что экономика независимой Украины развивается значительно более динамично, чем УССР.
… Эти четыре года не только вскрыли резервы украинской экономики, но и проиллюстрировали эффективность наших преобразований. Украинская модель экономической политики, сформировавшаяся после 1994 г. , оказалась одной из самых эффективных на постсоветском пространстве. В настоящее время в странах СНГ, в частности в России, а также государствах Центральной и Восточной Европы украинский опыт привлекает внимание специалистов.
… Но сколько бы мы ни говорили об экономическом росте в общеукраинских масштабах, для большинства людей он будет оставаться пустым звуком, если они не почувствуют этого на собственном, семейном бюджете.
За последние годы нам наконец удалось реализовать политику так называемого опережающего роста доходов населения -- сравнительно с увеличением ВВП. Реальная зарплата за четыре года повысилась в 1,6 раза, в частности в 2003 г. -- на 15,2%. Открываются новые рабочие места. В 2003 году общая численность безработных уменьшилась на 10,4%. Если коротко охарактеризовать главные причины этого сдвига, то, как говорят экономисты, в Украине накопилась критическая масса рыночных преобразований. В первую очередь позитивный эффект дала политика макроэкономической стабилизации.
… В стратегическом измерении, начиная с 1994 г. , мы не делали ошибок, хотя далеко не во всем были последовательными, не все смогли реализовать. Повторю: все страны с переходной экономикой продемонстрировали, что трансформационный кризис аккумулирует весомый потенциал роста. Но в каком направлении двинется энергия роста, зависит от экономической политики правительства, от людей, осуществляющих ее, от их решительности и готовности брать на себя ответственность.