Необычное увлечение помогло 67-летнему киевскому конструктору-самоучке и художнику Владимиру Халабурде укрепить больную ногу, сохранить здоровье, открыть в себе дар целителя и ясновидца
Увидев недавно на одной их столичных улиц этот странный аппарат, я обомлел. Двигался он мне навстречу. Тема, считай, плыла в руки.
Пока я разворачивал машину, «луноход» исчез из виду. Я сбросил скорость, стал заглядывать в боковые улицы. Может, повернул? Но, проехав с километр, далеко впереди заметил знакомый зеленый силуэт. Вот это прыть!
Пожилой хозяин, наверное, привыкший к восторгам и расспросам, согласился встретиться. «Если дома меня не будет, найдете днем на Майдане или в «Трубе», где художники. Я там тоже работаю… »
-- До выхода на пенсию я работал электриком, -- рассказывает Владимир Халабурда. -- В молодости обнаружились способности к музыке, сам освоил гитару, баян. И рисовать любил. Даже поступил в художественное училище. Правда, его пришлось бросить. Вырос в Таганроге в простой многодетной семье рабочего-металлурга, родители жили далеко и не имели возможности мне помогать. Пытался совмещать учебу с работой, но вскоре понял, что не сдюжу -- вовсе потеряю здоровье, которое и без того нельзя было назвать крепким.
В детстве с двух до четырнадцати лет я проходил с костылем, рос калекой. Кто-то из взрослых подбрасывал меня маленького и, как говорится, подбросил два раза, а поймал один. Я крепко ударился коленкой. Наверное, повредил, кроме чашечки, какой-то нерв. Нога согнулась под прямым углом и не разгибалась. Начала усыхать. А болела так, что я ночами не спал, криком кричал и молил Бога.
Когда же стал подростком и начал на девочек поглядывать, добавились муки моральные. Кто обратит внимание на инвалида? Врачи ничего не могли сделать. Однажды мама забрала меня из больницы под расписку -- хотели ногу вообще отрезать. Вроде бы опасность гангрены существовала. Словом, иногда жить не хотелось.
Но как-то мы с братом пошли рвать траву для домашней живности. День был очень жаркий. Я все время старался стоять к солнцу спиной. И ноги сзади обгорели: на мне были коротенькие шорты. Казалось, жилы под коленками прожгло.
К вечеру поднялась температура. Не мог уснуть, ворочался. Вдруг в больной ноге что-то хрустнуло и она… разогнулась!
Я закричал от радости и боли. Прибежала мама, заплакала.
А вот сгибалась нога с трудом. Сказали, надо разрабатывать. Ну, ради такого дела родители купили мне велосипед. Большой, взрослый. Ох и понабивал же я шишек, пока научился ездить, ведь и ходить без костыля смог не сразу. Но нога постепенно разработалась, хоть и была на четыре сантиметра короче. Видите, хожу почти нормально.
Со временем я заметил, что тренироваться надо постоянно. Для нормального кровообращения. Купил себе спортивный велосипед «Турист». Потом понял, что он -- трактор по сравнению со «Старт-шоссе».
На «Старте» я нарезал по 200 километров в день! Увлекся дальними путешествиями. За 12 дней проехал две тысячи километров по маршруту Киев--Ялта--Таганрог. Было мне тогда сорок пять лет.
Но опять начались неприятности со здоровьем. Во время длительных поездок застудился. Медики обнаружили воспаление предстательной железы и сказали, что велосипед -- дело хорошее, но злоупотреблять им нельзя.
Тогда я взялся за веломобиль. Там посадка совершенно другая, можно установить мягкое сиденье, ветер не обдувает, дождь не мочит.
Взял коляску от старого мотоцикла «Ява», легкую, из стеклоткани. Распилил на четыре части, чтобы корпус попросторнее сделать. Промежутки заполнил вставками из дюраля и пластика. На авиазаводе был магазин, в котором продавались отходы -- обрезки авиационных материалов. Дверцу сделал, лобовое стекло из плексигласа. А идею откидного верха-кабинки взял от детской коляски, сшил его из парашютной ткани.
Получилась трехместная машинка с велосипедным и ручным приводом. Для пассажира, сидящего рядом, тоже оборудовал педали. Конечно, не обходилось без проблем. Начал совершенствовать конструкцию, строить новые веломобили. На седьмом даже в столицу Литвы ездил -- 1200 километров за восемь дней. Мы отправились туда с товарищем, каждый на своем веломобиле. Приятель хвастался своей ручной тягой, говорил, что я не доеду на моих шнурках. И как мотанул вперед -- исчез из виду. Я все-таки инвалид, а он бегун, по 100 километров бегает. Ну, потихоньку еду себе, подъезжаю к Чернигову -- вижу, стоит: шпонка в колесе полетела. Я починил. Доехали до Литвы. Товарищ снова умчался вперед. И в ста километрах от Вильнюса у него… лопнул вал.
А я остановился в лесу. Где, думаю, ночевать? Нашел домик лесника. Хозяева оказались людьми гостеприимными, хлебосольными. Пока я рисовал портрет жены лесника, он вместе с сыном приготовил ужин. Лесник тоже был музыкантом, играл на пианино. А я взял гитару. И мы с ним такой концерт закатили! Словом, расстались друзьями.
В Литве на соревнованиях веломобилистов я показал очень неплохой для инвалида результат -- среднюю скорость движения 32 километра в час. Дома же, установив веломобиль на тренажер, оборудованный спидометром, развивал скорость до 90 километров в час! Ролики ревели, как реактивный самолет.
-- А на шоссе слабо?
-- Иногда и на шоссе получается. Особенно если с горки. Однажды я даже разбился. Подвеска переднего колеса не выдержала, конструкция оказалась несовершенной. Потом, оклемавшись, сделал ее похожей на конструкцию подвески носового шасси самолета. Постоянно что-то переделываю, совершенствую…
Детвора интересуется моими машинками. Одно время даже кружки бесплатно вел при жэке и в ПТУ. Пока деньги на материалы давали. Потом настали трудные времена. Но сейчас многие ребята по старой памяти заходят ко мне в гараж или домой.
-- Одна из кроватей в вашей однокомнатной квартире сделана, как антресоль, под потолком…
-- Ее я использую не только как кровать для гостя. На ней храню литературу, коробки с материалами. А когда в гараже места не хватает, то и сам веломобиль.
-- Но сколько же он весит?
-- Шестьдесят килограммов. Зато может везти двух взрослых и двух детей. На базар на нем удобно ездить, или к бювету за водой.
-- Веломобиль -- это, как говорится, занятие для души. Но ведь многим пенсионерам и на жизнь не хватает. Где вы берете деньги, чтобы еще и дочери-студентке помогать?
-- Зарабатываю. Рисую портреты в «Трубе» на Майдане Незалежности. Людям нравится. Мои работы уехали в Германию и Америку. Когда-то в выставках участвовал…
-- Вы знакомы с певицей Натальей Могилевской? Портрет красивый…
-- Так и женщина же красивая! Увы, я с ней не знаком. Но нравится мне. И как певица. К сожалению, портрет мог бы получиться лучше, если бы писался с натуры, а не с журнальной фотографии. Может быть, Наташа когда-нибудь узнает, что есть ее портрет работы неизвестного художника.
-- Так вы могли бы и веломобили строить на продажу…
-- Нет, это слишком хлопотно и вряд ли выгодно. Но я за деньгами не гонюсь. Понимаете, однажды заметил, что после катания со мной многим больным становится лучше. Некоторые способности целителя у себя обнаружил. И даже ясновидца. Одного товарища, страдающего тяжелой депрессией, из психбольницы вытащил. У него уже даже речь была плохая. Врачи не могли помочь, а я помог -- беседами, системой оздоровления Иванова, предполагающей закаливание, правильное воздержание от пищи и т. д. Человек вернулся на работу, наладилась личная жизнь. У себя же, кстати, благодаря особой посадке в веломобиле я вылечил еще и паховую грыжу.
Другим людям посоветовал заменить замок на двери в квартиру. Предчувствие было, что их обворуют. И я даже знал, кто. Они не вняли моему предупреждению. Через некоторое время эту семью обокрали люди, которых я подозревал, хотя никогда в глаза не видел. Порчу умею снимать, определяю даже имя человека, который навел ее… Предсказал, что отец, хоть его и парализовало на старости лет, проживет долго, а мама, несмотря на то, что еще была здорова, умрет раньше него. Представляете, отец не мог ходить. Попросил меня пригласить сестру, которая делала ему массаж. «Сам пойдешь», -- отвечаю. Поговорили с ним, отец уснул. И через час встал! Через три дня начал потихонечку ходить по комнате. А на десятый -- и на улицу вышел.
То ли в руках у меня что-то есть, то ли в голосе… Как-то в транспорте почувствовал, что у одной женщины начинается приступ эпилепсии. Взял ее за руку -- полегчало! Когда она рассказала о своей болезни, захотелось ей помочь. Познакомились, стали встречаться. Всякий раз при приближении приступа я начинал воздействовать то ли голосом, то ли рукой, и он прекращался. Сейчас заочно учусь на курсах народных целителей.
Вы знаете, когда портреты детей рисую -- они засыпают. Мамаша разбудить не может! А я говорю: не волнуйтесь, ребенок проснется, все будет хорошо. И дети просыпаются -- в прекрасном настроении.