уверяет львовянка Надежда Мричко, которая, родив тройню, отказалась выписываться и живет в лечебном учреждении
Во Львовской городской детской клинической больнице сложилась, выражаясь казенным языком, нестандартная ситуация: 38-летняя львовянка Надежда Мричко, родив трех девочек -- Веру, Надежду и Любовь, -- категорически отказалась выписываться и осталась жить со своими малышками прямо в палате. Врачи больницы лишь растерянно разводят руками -- в их многолетней практике это первый такой случай.
-- Надя родила девочек в родильном отделении Львовской областной клинической больницы еще в конце июня, -- рассказывает «ФАКТАМ» врач-педиатр Львовской городской детской клинической больницы Виктор Чирун. -- Роды были преждевременные, и дети появились на свет с маленьким весом: 1 килограмм 400 граммов, 1 килограмм 450 граммов и 1 килограмм 550 граммов. Ситуация была серьезная, поэтому через четыре дня после родов маму с дочками перевели в реанимационное отделение нашей больницы. Не скажу, что речь шла о жизни и смерти, но вся тройня находилась в стабильно тяжелом состоянии и требовала интенсивного индивидуального ухода. А одной из девочек мы вынуждены были делать некоторое время искусственную вентиляцию легких. Сейчас дети уверенно выходят из периода недоношенности. Вес каждой малышки уже превышает три килограмма. Они очень хорошо едят. Нам удалось сохранить у матери грудное молоко, но троим деткам его явно не хватало, поэтому мы докармливали их искусственным питанием. Да и маму, ослабленную после тяжелых родов (ей пришлось делать кесарево сечение), поддерживали усиленным питанием, а ухаживать за дочками ей помогал практически весь наш медицинский персонал. Но когда встал вопрос о выписке, женщина неожиданно отказалась покидать больничную палату.
-- До родов моя жизнь ничем не отличалась от судеб большинства наших женщин, -- рассказывает Надежда Мричко. -- Работала официанткой, продавцом на рынке, иногда ездила в Польшу за товаром, трудилась у своих сестер на огороде, порой присматривала за их детьми. Но так сложилось, что собственной крыши над головой я не имела -- жила у родственников, подруг, знакомых. Официально я прописана в квартире, которую получил отец, проработавший на автобусном заводе 44 года. Но жильем, по сути, завладел мой брат. У него очень неуравновешенный характер, иногда он буквально впадает в бешенство, начинает крушить все подряд. Доходило до того, что мы с мамой во время его приступов часто спасались, спускаясь по пожарной лестнице. Сейчас мама вынуждена жить на маленькой летней дачке в селе далеко от города. Квартира просто разгромлена после буйства брата: отключено электричество, газ, вода, отопление, двери и окна не закрываются -- выломаны. Ну не идти же, в самом деле, туда с моими маленькими девочками?! Я не могу рисковать их здоровьем, а может быть, и жизнью!
-- Господи, если бы я знала, что так все кончится! Наверное, как и каждая любовь, моя так красиво начиналась, -- вспоминает Надежда Мричко. -- На каком-то празднике у тети я познакомилась с моим будущим гражданским мужем. Он очень красиво ухаживал, был добрый, трудолюбивый, не гулящий, обожал возиться с маленькими детьми и мечтал о своих. Мы понимали друг друга с полуслова. Он просто меня покорил, хоть я человек религиозный и всегда старалась жить по церковным законам. Мы определили дату свадьбы, а пока поселились у его родителей в селе. Они приняли меня хорошо, пообещали нам дом купить. И тут на семью моего будущего мужа обрушиваются почти одновременно одна беда страшнее другой. Сначала от неполадок с электричеством сгорела часть дома и хозяйства. Затем тяжело заболела мама мужа, потом захворали сестры, умерла бабушка, а у него самого начались проблемы с ногами -- ели выходили. Так незаметно и растратились все наши сбережения. Но мы все вынесли! Муж, когда узнал, что я беременна, так обрадовался! Стал еще больше работать, чтобы отложить деньги к родам. А то, что у меня будет сразу несколько детей, предрекла его сестра. Погладила как-то мой живот и говорит: «Будет двойня». Потом подумала, погладила еще: «Нет, тройню жди!» Я тогда все это восприняла, как шутку, но УЗИ подтвердило «прогноз».
-- А 8 Марта он меня… предал. Теперь это самый ненавистный праздник в моей жизни, -- говорит Надежда. -- В тот день я приготовила праздничный стол. Ждала его, а он не пришел… Сбежал к другой женщине. Она побогаче, «покруче»: имеет несколько киосков и магазинов, машину… Бог им судья… Для меня это была трагедия, я впала в депрессию. Говорят, что в такой ситуации можно и от детей избавиться. Но я не решилась -- слишком большой грех! Столько раз сама отговаривала подружек от подобного шага. Узнав о поступке мужа, его родственники были в шоке и растерянности, они не ожидали от него такой подлости. Более того, его сестры стали крестными моих девочек.
До сих пор бывший Надин муж так ни разу и не появился в больнице. Конечно, дети не выбирают родителей, но Надежда считает, что отец обязан прийти и помочь своим дочкам. Выяснять с ним отношения она не собирается -- предатель умер в ее сердце. Но женщина не понимает, как можно отказаться от детей, о которых они вместе когда-то так мечтали!
-- Я замечаю, что мой характер сильно испортился, -- признается Надежда. -- Все молю: «Боже, дай мне терпения!» Но все равно иногда срываюсь. Боюсь сойти с ума от безысходности, сердце так и обливается кровью за моих малышек! Наплачусь, а потом беру себя в руки -- нужно держаться! Видно, это мой крест, судьба. Благо, врачи помогают. Я так им благодарна за все! Не забывают сестра, мама и родственники бывшего мужа. Когда появились мои крошки, я сперва боялась взять их на руки -- они же малюсенькие, как муравьи! Я их прекрасно различаю: Надюша глазами похожа на отца и характером в него -- такая же голосистая, а две ее сестрички -- кругленькие в маму и поспокойнее. Но если хоть одна из тройни начинает плакать, то тут же подхватывают остальные и дружно создают целый оркестр. Держусь только на силе воли.
Надя с тоской смотрит в окно больничной палаты, где вовсю гуляет томное львовское бабье лето.
-- У меня нет даже колясочки, чтобы своих девочек на свежий воздух, на солнышко вывезти, -- утирая слезу признается Надя. -- Так и сидим сутками в палате… А недавно мне приснился сон, -- оживляется женщина. -- Мне все стыдно было: всех выходящих из больницы мам мужья встречают, а меня -- некому. Так я, не имея коляски, якобы купила большой пенал и положила в каждый его отсек по ребенку. Получился один большой пакет. И вот, выхожу я, а меня встречают знакомые и с упреком спрашивают: мол, почему ты от остальных двух детей отказалась? Я им со смехом показываю, где спрятала девочек. Они мне: «Ты молодец! Тут придумала и в жизни найдешь выход!» И все идем домой праздновать… Только нет у нас дома. Вот только эта больница…
-- Мы понимаем безвыходную ситуацию Нади Мричко, -- уверяет Виктор Чирун. -- Но рано или поздно могут возникнуть неблагоприятные последствия долгого пребывания младенцев в стационаре. Существует высокая вероятность их инфицирования вирусными или гриппозными заболеваниями. Дети должны жить в домашних условиях, где формируется иммунитет.
-- Мы обязаны лечить людей, а не решать социальные проблемы города, -- говорит главный врач Львовской городской детской клинической больницы Дмитрий Квит. -- Но и выставить Надежду и ее детей на улицу мы не можем!
Надежда уже обращалась в горсовет. К ней приходили сотрудники социальной службы. Выслушали, пообещали подумать, чем можно помочь и, возможно, поспособствовать с коляской.
Собкор «ФАКТОВ» через пресс-службу Львовского горсовета попытался узнать, не могут ли власти выделить молодой маме с тройней хоть бы место в общежитии, но чиновники заявили, что они «не в курсе» Надиных проблем, поскольку никаких просьб от нее не поступало.