-- вспоминает капитан Виталий Чипляка, участвовавший в вывозе и уничтожении 960-тонной мины, 9 дней державшей в страхе весь Севастополь
С капитаном Виталием Чиплякой и сержантом Вячеславом Бабчуком из 70-й отдельной группы инженерного обеспечения бригады береговой обороны ВМС Украины, дислоцирующейся в Бахчисарае, -- теми, кто согласился обезвредить немецкую донную мину, 9 дней державшую в страхе весь Севастополь, я встретилась в их родной части. Увидеться еще с одним участником операции, крановщиком Юрием Шаховым, проживающим в поселке Новоозерном, помешали погодные условия -- на Крым обрушились снегопады.
Капитан Виталий Чипляка родом из Кировоградской области. В 1993 году окончил высшее инженерно-техническое училище в Каменце-Подольском. Профессию сапера выбрал сознательно.
-- Отец был заядлым охотником, и запах пороха нравился мне с детства, -- говорит Виталий.
На счету капитана Чипляка -- около 1000 уничтоженных «взрывоопасных предметов» времен Великой Отечественной войны. Так обычно в заявке военкоматов формулируется «задание» саперам.
-- Они ведь не специалисты и не знают, какой снаряд или бомбу надо обезвредить, -- объяснил Виталий.
-- Когда вы узнали о том, что произошло в Севастополе?
-- Командир части майор Роман Иванович Саковский позвонил мне на мобилку в субботу в 17. 00, через полчаса после взрыва, и сообщил, что надо ехать в Севастополь на разминирование. Я собрался, и около 7 часов вечера мы с ним выехали. Конечно, ночью я не видел последствий взрыва. А утром от картины, которая предстала передо мной, честно скажу, стало не по себе: мозги, чья-то голова, которая ударилась о стену дома на уровне второго этажа и как бы съехала… Видеть доводилось всякое, но такое -- впервые.
-- А мина ужас не вызывала? Ведь даже немецкие специалисты не советовали ее трогать.
-- В принципе, любой снаряд, если он прошел канал ствола, то есть выстрелил, трогать нельзя -- он может сработать в любое время. И с этой миной был большой риск. Я ведь сначала не знал, что мне придется ею заниматься, думал, это специфика морских специалистов. Но когда командир спросил, не против ли я ее обезвредить, ответил, что, в принципе, готов.
Спустя несколько дней, точнее, в четверг, майор Саковский сообщил Виталию, что его кандидатуру утвердила комиссия, и именно он будет обезвреживать мину.
-- Ты спокойно воспринял это известие?
-- Главное было -- настроиться. Правда, когда сначала операцию назначили на субботу, а потом перенесли на воскресенье, какой-то перелом произошел. Даже ночью плохо спал. Но перед воскресеньем сон был отличным, как обычно. В принципе, я с самого начала думал, что все пройдет нормально.
Кстати, Виталий никому из родных не сказал о том, что едет на обезвреживание такой страшной «штуковины». Даже жена Людмила ничего не знала.
-- Я предупредил ее, что участвую в обеспечении этой операции, а в субботу вечером стал намекать, мол, ты знала, за кого замуж шла, это мой долг. Она соглашалась: «Ну да, ну да… » А потом вдруг говорит: «Вот не повезло тем, кому предстоит эту мину вывозить… » Я даже подумал сначала, что она все поняла, а потом гляжу -- нет, не подозревает даже… Решил: не поняла -- и ладно. Только попросил, чтобы не звонила мне на мобилку, потому что я ее выключу -- напряженка будет. Потом, когда мы со Славиком уже вывезли эту мину, я позвонил Людмиле, сообщил, что все закончилось. А вернувшись домой, рассказал, что было на самом деле. Она -- в слезы, дошло до истерики! Родители позвонили -- мама рыдает, сестра (она учится в Днепропетровске в медицинском) кричит:» Что ты делаешь?! Чего тебе еще не хватает?».
-- Людей эвакуировали, движение перекрыли, наступила жуткая тишина, -- вспоминает Виталий начало операции. -- Вокруг -- ни души, лишь вой собак в оставленных домах по ушам бьет… Чтобы крановщик смог поднять мину, мне сначала нужно было ее подкопать и зачалить -- обвязать тросом. А для этого ее нужно было «обнять» -- обхватить руками. Я все это делаю, а в голове крутится: «Ведь она в любую минуту может взорваться, и тогда даже нечего будет хоронить… » Еще один очень напряженный момент был, когда мину поднимали, и ее надо было сорвать с места. У водителя и крановщика глаза такие были! Потом уже легче стало. Хотя где-то на расстоянии 30--40 сантиметров от земли мину перекрутило. Но самое главное, что она нигде «не сыграла», ровненько поднялась. Я давал команды крановщику, центр тяжести был хорошо найден. Юрий -- отличный специалист, все сделал как надо. Потом подъехала машина, мы мину, словно младенца, уложили на песок, по бокам -- мешки с песком, чтобы не качалась во время перевозки, и доложил, что можно везти.
Момент, когда машина тронулась с места, Виталий определил как еще один «пик». Хотя и в пути, по его словам, тоже было нелегко:
-- В кабине все окна открыли. Головам холодно, а ниже -- все потом обливается… Когда въехали в ложбинку, вдруг навстречу нам стая птиц полетела. И снова тишина, небо тучами затянуло. Славик -- за рулем, говорит: «Я ног не чувствую». У меня ноги тоже стали ватными. Когда спрыгивал с кузова, упал. Прибыли на полигон в Хмельницкое. Я взял ящик тротила, положил в кузов аккуратненько, установил заряд. В общем сделали мы все, уходим, метров через 60--70 оглянулись, а она лежит страшная такая, разрисованная белой краской, чтобы издали в бинокль можно было отслеживать движение…
Виталий не помнит, как прошел сам взрыв. Впрочем, это для них с Вячеславом и для всех севастопольцев было уже не важно.
Прощаясь, спросила у капитана: верит ли он в Бога?
-- Да, наверное… В принципе, как все… Когда Владыка Лазарь нас освящал и читал перед началом операции молитвы, у него даже слезы на глазах выступили. Икона, которую он нам подарил, с нами в машине была, а сейчас в моем кабинете висит.
-- Вячеслав, какие чувства владели вами во время операции?
-- Конечно, страшно было, -- признается сержант Вячеслав Бабчук. -- Особенно, когда Виталик начал подкапывать мину. Смотрю -- а у него руки в крови -- под мину натекла после взрыва.
Опасных моментов в те несколько часов капитан Вячеслав Чипляка и сержант Вячеслав Бабчук, сидевший за рулем грузовика со смертоносным грузом, пережили немало. И лишь слаженность их действий (они в одной «связке», как водитель и штурман на гонках, работают уже около трех лет), понимание с полувзгляда, с полуслова помогла успешно выйти из экстремальной ситуации.
-- Все продумывали до мелочей, -- вспоминает Вячеслав. -- К примеру, мину предлагали перевозить по верхней дороге, а мы с Виталием обследовали ее и сказали, что по этой дороге не поедем -- там скальные породы выступают, и дорожники ничего не смогут с ними сделать. Выбрали нижнюю, которая планировалась как запасной вариант.
-- Вячеслав, своей супруге Анжеле вы, как и Виталий, не сказали об истинной цели своей поездки в Севастополь?
-- Да, она все узнала из теленовостей. Вернулся домой -- слезы рекой. И родители плакали -- я ведь у них единственный сын.
-- Какой момент операции был для вас самым сложным?
-- Завести машину и тронуться с места. Ведь неизвестно было, как мина себя поведет, могла и на звук мотора среагировать.
Только медики, наверное, смогли бы точно определить, какой стресс пережили Виталий и Вячеслав.
-- Мы на следующий день ходить не могли, -- говорит Вячеслав. Виталик говорил, что еле спустился с пятого этажа, держась за перила.
К слову, и Виталий и Вячеслав могли отказаться от столь опасного дела. Но они этого не сделали. «Мы же военные, -- говорят ребята. -- Это наша работа».
Виталий и Вячеслав, смеясь, рассказали мне, что в Бахчисарае ходят слухи, будто им чуть ли не по 50 тысяч гривен заплатили за участие в операции. Конечно же, это неправда. Два дня наши герои отдыхали -- и снова на службу пошли.
P. S. Командование подготовило представления на Виталия Чипляка и Вячеслава Бабчука. Героев ждут заслуженные награды.
Автор благодарит начальника пресс-группы войск береговой обороны ВМС Вооруженных Сил Украины подполковника Георгия Вервеса за помощь в подготовке материала.