Мастер вернулся из Вены, где с огромным успехом прошла его выставка бронзовых скульптур
Творения, украшающие самые престижные галереи Европы и Америки, рождаются в обычном спальном районе Киева. В его небольшой мастерской собраны только «знаковые» вещи: антикварный мраморный стол, старинные стулья с высокими, напоминающие императорские кресла, спинками, множество различных горшочков, зеркала девятнадцатого века и, конечно же, собственные работы. За тем, как в руках мастера рождаются произведения искусства, наблюдают святые, изображенные на старинных иконах. В Украине имя Владислава Грицюка, как говорят, широко известно в узких кругах. Зато в Европе и Америке он чувствует себя, как рыба в воде. Говорит, что за рубежом его бронзовые скульптуры ценятся больше, чем на родине. Один из хитов мастера -- джазовая композиция -- находится в частной коллекции директора Венской оперы, еще одна скульптура -- у президента одной всемирно известной спортивной фирмы.
-- Неужели в Киеве ваши работы не продаются?
-- Почему же, вот недавно одному бизнесмену очень понравилась скульптура «Джазовая композиция». Он решил украсить ею свой дом. И не только украсить, но и использовать скульптуру вместо… вешалки. А почему бы и нет? Но я считаю, что искусство нельзя рассматривать, как товар. Это же не шампунь, не напиток… Хотя многие мои коллеги активно занимаются раскруткой своего имени, а потом продают работы за бешеные деньги. Я же этим не занимаюсь. Моя жена, профессиональный рекламист, давно подбивает меня на какие-то акции. Но я этого не приемлю.
-- Как же тогда продвигать себя в Европе?
-- Там проще: лучше показать хорошую работу, чем много говорить о ней. Жена директора Венской оперы, которая работает в одной из самых престижных галерей в центре австрийской столицы «Каренина», часто спрашивает: «Как тебя представлять?» Я отвечаю: «Не меня, а мои работы, их стилистику». Она только плечами пожимает, так и не может определиться, в каком же стиле я работаю.
-- Как вы сами определяете свой стиль?
-- Я и сам его еще не знаю… Раньше ведь тоже спорили, к какому направлению отнести Пикассо -- к кубизму, реализму? Сальвадора Дали, хотя он и считал себя сюрреалистом, представители этого направления не считали своим. Говорили, что он слишком реалистичен. Если художник во время работы думает о каком-то «изме», это уже не искусство. Я никогда не задумывался, в каком стиле творю. Просто делаю так, как чувствую, как вижу мир… Многие сравнивают меня по технике с Сальвадором Дали.
-- Наверное, это приятно…
-- Но я изначально никогда не пытался втиснуть себя в какие-то рамки. За это и поплатился. В институте меня обвинили в абстракционизме и попросили взять академический отпуск на неопределенное время. Был жуткий скандал… А разгорелся он из-за, на мой взгляд, безобидной работы «Старик и море». Я осмелился показать ее на выставке, посвященной Ленинскому комсомолу. Прибежал мой профессор, орет: «Что ты такое принес?.. Срочно забирай свою рыбу, не порть экспозицию!»
Потом я повез свою работу в Америку, «Рыбу» выставляли в самой престижной галерее Чикаго. Это была единственная работа, которую купили. На полученные деньги я мог приобрести новую машину или квартиру в Киеве. Для меня это была колоссальная сумма! Моя «Рыба» также понравилась американскому обществу Хемингуэя. Общество купило скульптуру (всего их у меня три) и предложило стать его почетным членом. Правда, я должен каждый месяц вносить по 25 долларов. А где я их мог тогда взять?
-- Ваш отец Михаил Грицюк был известным киевским скульптором.
-- Он умер, когда я был еще на первом курсе. Я пошел по его стопам. Хотя сначала увлекался живописью. Мои работы брали на все художественные выставки, а первые картины украшали школьные стены.
-- С первого класса?
-- Ну, не с первого -- с пятого… Знаете, когда после 11 класса я решил стать скульптором, мой преподаватель очень жалел. Говорил, что я подавал большие надежды именно как живописец.
-- Может, мы еще увидим и выставку картин?
-- Живопись и скульптура… Многие художники часто занимались этим параллельно: Микеланджело, Пикассо… И у меня часто руки тянутся к кисти. Очень много идей!
-- Что-то я не вижу в мастерской холста и красок!
-- Сейчас все свое вдохновение и время отдаю скульптуре. Почти живу в мастерской. Сплю по восемь часов в неделю. Могу и вовсе не спать. Когда приходит творческий азарт, я вижу будущую работу с закрытыми глазами. Даже эскизы не делаю. Работаю по маленьким рисункам, а потом импровизирую. Многие мои коллеги считают, что это неправильно и довольно сложно.
Но это очень интересно. Появляется свобода. Это как джаз -- никаких рамок, полная свобода! Благодаря импровизации родилась и моя «Джазовая композиция».
-- Это одна из самых знаменитых ваших скульптур…
-- Можно сказать, мой стокилограммовый хит -- аж четыре повтора! Четвертая копия стоит у меня в мастерской.
-- Как долго приходится трудиться над скульптурой?
-- В азарте я работаю месяца два. Это очень долго. Но что поделаешь, быстро стокилограммовую скульптуру не сделаешь. С одной стороны, это хорошо -- можно проявить больше фантазии, быть единственным в своем роде. С другой, из-за объемности и веса мои работы трудно транспортировать. Когда летел на выставку в Вену, загрузил весь багажный отсек самолета. Это больше 600 килограммов чистой бронзы. Перевозчики на компьютере составляли схему расположения ящиков со скульптурами.
Перед выставкой в Вене я работал над третьим повтором скульптуры «Старик и море». Никак не мог остановиться. Мне все казалось, что работа не закончена. Привел жену: Нора, посмотри… А она говорит: «Да все в порядке… Чего ты еще хочешь?»
Думаю, мне пора переходить на японский метод работы. Ставить лимит времени: не успел закончить -- бросай и начинай другое. Так получается продуктивнее. Иногда нужно отступать от начатого. Жизнь проходит быстро. На каждую работу тратить месяцы непозволительно. Ведь вместо одной своей скульптуры я мог бы сделать десять небольших. Раньше мог работать до бесконечности… Сейчас чувствую, что это меня просто измотало. Физически. Я не мог уже видеть «Рыбу»… Просто впадал в стресс!
-- Как расслабляетесь после стресса?
-- Очень тяжело! Работаю в основном ночью. Часто засиживаюсь до утра. Чувствую, что физически уже «готов», а мозги еще работают! В такие моменты очень тяжело уснуть. Чтобы расслабиться по-настоящему, мне надо хоть один день не работать или куда-то уехать. Раз в год я так и делаю.