Многодетная семья известного в Днепропетровске хирурга, а ныне инвалида, Олега Макарова после пожара в соседнем с их квартирой офисе осталась практически без крыши над головой
Этот двухэтажный домишко по улице Красной в самом центре Днепропетровска построен еще до революции. Большинство подобных ему купеческих особняков уже давно раскупили «новые украинцы» и отреставрировали на свой вкус. А дом номер 6, облепленный со всех сторон пристройками да бронированными дверьми обосновавшихся во многих квартирах фирм, так и остался дряхлым: с неработающим водопроводом, сквозными трещинами в стенах и шаткими скрипучими ступенями. Многие жильцы продав квартиры под офисы, с облегчением покинули престижный центр. Приходили покупатели и в небольшую квартирку Макаровых -- но уж больно мало давали. А Олег и Аида мечтали купить собственный дом, чтобы у каждого из шести их детей был свой уголок и место для прогулок. Теперь, похоже, и продавать-то нечего…
Запах дыма обитатели второго этажа почувствовали вскоре после обеда. Но, видно, на первом, где в трех квартирах разместился Центр здоровья доктора Селезнева, огонь разгорелся не сразу, -- с ним пытались бороться самостоятельно. А когда стихия все же вырвалась из-под контроля, момент для эвакуации был упущен. В агентстве по недвижимости, которое занимало одну из квартир второго этажа, люди нашли спасение на балконе. В соседней же квартире балкона не было. Отрезанными от выхода огнем там остались супруги Олег и Аида Макаровы и четверо их детей: 2-летняя Надя, 4-летняя Кристина, 5-летняя Оля и 6-летняя Маритта.
Какое-то время Аида лихорадочно пыталась законопатить мокрыми тряпками щели, из которых пробивался едкий дым. Но он фонтанчиками бил уже из-под каждой половицы (перекрытия в доме деревянные), проникая сквозь ветхую входную дверь, и в квартире с каждой минутой дышать становилось все труднее. Спокойствие сохраняла пока только самая младшая -- белокурая Надюшка. Остальные три сестренки, смуглые и черноглазые, дружно ревели.
Отец семейства Олег Яковлевич в буквальном смысле слова только-только встал на ноги после очередного обострения болезни позвоночника. Он пока и ходил-то с трудом, опираясь на самодельные костыли, а уж поднимать тяжести, наклоняться человеку, имеющему инвалидность, было категорически противопоказано.
-- Я как раз в эти дни пытался после долгой болезни найти работу, иногда отлучался из дому, -- рассказывает Олег Макаров. -- Аида тоже подрабатывает, где может, хотя сейчас она в отпуске по уходу за ребенком. Поэтому бывает, что малышкам приходится час-другой оставаться одним или со старшими детьми -- Юрой и Яной. Это просто счастье, что мы с женой в тот день были дома. На раздумье времени не осталось -- квартира минут за двадцать наполнилась густым черным дымом. Даже детские тапочки в кромешной тьме отыскать не удалось. Мы с женой, схватив детей в охапку, бросились в самую отдаленную от входа комнату и открыли там окно. От сквозняка дым просто повалил в квартиру, и я понял, что эта небольшая отдушина нас не спасет.
Выход был один. Поставив четверых девчонок на узкий подоконник и приладив под мышки костыли, отец обхватил ревущее на все голоса семейство руками и свесил детей за окно -- они испуганно притихли, только шумно дышали, хватая открытыми ротиками свежий воздух. Рядом Аида, как могла, поддерживала малышек. А высыпавшие во двор соседи с ужасом наблюдали за этой картиной, не зная, чем помочь. Этаж хоть и второй, но квартиры в старых домах высокие. Не дай Бог, какая-то из крошек испугается, дернется…
-- Пожарных уже вызвали, держитесь, -- крикнул кто-то.
Сообщение о пожаре на пульт Главного управления МЧС в Днепропетровской области поступило около 14 часов. В это время огонь на первом этаже уже бушевал вовсю. Поэтому примчавшимся на вызов трем пожарным экипажам пришлось разделиться: одни бросились в горевший офис, а начальник караула пожарной части N 2 прапорщик Юрий Сирота стал по выдвижной лестнице подниматься к перепуганным детям.
-- Первыми прапорщик снес на руках плакс Кристинку и Олю и вернулся за Мариттой и Надей, -- рассказывает Олег. -- Что удивительно, молчавшая все это время Надюшка вдруг заревела и вцепилась в меня -- еле уговорили ее пойти на руки к чужому дяде. Потом пожарные помогли спуститься Аиде. О том, чтобы мне на костылях сойти по пожарной лестнице, нечего было и думать. Когда я объяснил это поднявшемуся за мной прапорщику, он побежал к машине и принес мне свой кислородный аппарат с баллоном: «Дышите глубже». Потом я видел, как этот молодой мужчина бросился в горевшее помещение -- без маски, которая осталась у меня…
Очевидно, Центр здоровья был буквально нашпигован пластиком, потому что гарь и копоть заволокла пол-улицы. Каково же было в этом чаду 50-летнему инвалиду?
-- Минут через двадцать меня даже маска перестала спасать, -- вспоминает Олег Яковлевич. -- Вдохну воздух из аппарата, а выдохнуть не могу, дым врывался в легкие. Вдруг -- тяжелые удары в дверь, и луч фонаря прорезал темноту. Пожарные нашли меня и на руках вынесли из подъезда. Один прижимал маску к моему лицу, второй держал баллон.
Все семейство Олег Яковлевич застал во дворе. Малышки испуганно жались к матери, школьники Яна и Юра, прибежавшие домой после экзаменов, растеряно смотрели на окна квартиры. Так они и простояли во дворе до самого вечера -- Надя и Кристинка в одних трусиках и без тапочек, потерянных во время бегства из квартиры.
Когда пожарные уехали и Аида поднялась на второй этаж, она ужаснулась: из едва рассеявшегося дыма проступала покрытая жирной черной сажей мебель. Даже одежда, ковры, постели пропитались копотью. Когда Аида позднее попыталась очистить от нее Надину эмалированную ванночку, не помогли никакие порошки, сажа словно въелась в поверхность.
Когда-то семья Макаровых жила в коммунальной квартире в центре города. Решив разменяться, родители Олега выбрали старинный особняк на улице Красной. Да и статус трехкомнатной квартиры подкупал -- хоть и крошечные комнатушки, но отдельные. Сюда Олег и привел молодую жену. Когда дом в начале 90-х стал рушиться, родителей Олега Яковлевича уже не было в живых. А сам он успешно работал хирургом в одной из городских больниц. О враче Макарове даже писала местная «Вечерка»: «хирург от Бога, золотые руки».
Олег Яковлевич вспоминает случай, происшедший в начале его медицинской карьеры. Молодые врачи поехали как-то в выходные отдохнуть на Самару. И надо же случиться, что рядом с их компанией какой-то подвыпивший мужичок подавился чебуреком. Как ни стучали его друзья по спине, пытаясь восстановить дыхание, ничего не помогало -- человек посинел и потерял сознание. «Скорую» из ближайшего села вызвали, но она все равно бы не успела. И тут Олег, схватив лежащий на расстеленном одеяле нож и плеснув на него водкой, подбежал к лежащему мужчине. Никто и ахнуть не успел, как рука хирурга рассекла пострадавшему гортань и, раздвинув хрящ, зафиксировала отверстие ручкой ножа. Мужчина судорожно захрипел и… начал дышать. Врачи подъехавшей «скорой» констатировали, что кусок пищи перекрыл дыхательные пути и если бы не своевременная помощь, человека бы уже не было в живых.
-- Как меня потом ругали друзья, -- рассказывает Олег Яковлевич. -- Мол, мужчина мог умереть у меня на руках. Он и так умер, отвечал я, а у меня на руках ожил.
Подобных экстремальных случаев в практике доктора Макарова было не так уж много. Просто оперировал, никому не отказывая в помощи. «Я типичный советский врач, в жизни не брал никаких взяток», -- говорит он.
Тем обиднее и непостижимее для Олега Яковлевича та атмосфера равнодушия, которая сложилась вокруг его семьи. Признанный еще в 1993 году аварийным дом N 6 на улице Красной так и стоит без ремонта. Вода после реконструкции под Центр здоровья первого этажа пропала. Старшие дети Макаровых носят ее ведрами их своей школы, расположенной через дорогу. «Хоть рой во дворе колодец», -- невесело шутит Олег. Но, оказалось, что все это были лишь цветочки по сравнению с теми условиями, в которых семья оказалась нынче.
После перенесенного стресса и напряжения Олег Яковлевич опять слег. В пропитанной гарью квартире он остался один. Боится, что от дружного топота малышек подточенные огнем деревянные перекрытия могут рухнуть: Бог его знает, в каком они состоянии, Центр-то теперь закрыт. Жену с детьми приютила старенькая соседка. А поскольку липкие от копоти детские вещи постирать нечем, младшую Надюшку обрядили в соседкину блузку, подвернув рукава. Так и бегает малышка по квартире босиком, подметая одежкой пол.
Когда я постучала в сломанную, открытую дверь, хозяин квартиры едва поднялся с постели, опираясь на костыли. Девчонки, зайдя с Аидой в квартиру, стали хныкать: «Мама, нечем дышать… »
Кто побеспокоится об этой большой семье, пока неизвестно. Как ни странно, но семья даже не имеет статуса многодетной, а Аида, родившая и воспитывающая нежно и самоотверженно шестерых детей, не является «Матерью-героиней».
Малышки морщили носы и растерянно озирались в полуразрушенной квартире со сваленными в кучу вещами и выбитыми стеклами (рамы из-за перекошенных стен уже давно не открываются, вот и пришлось таким образом «проветривать»). Директор Центра здоровья, наведавшись в пострадавшую из-за них семью, предложила… 300 гривен на новые двери.
-- Но столяр из ЖЭКа, осмотрев дверной проем, сказал, что за такую работу не берется: от малейшего удара стена может рухнуть, -- говорит Олег. -- Теперь живем -- душа нараспашку. И, главное, никто нес пострадавшими не считает.
… После пожара, вернувшаяся с работы соседка Макаровых вынесла из квартиры завернутое в тряпочку тело любимой собаки, которая задохнулась в дыму. «Кошка с котятами только чудом уцелели, -- со слезами рассказала она соседям, -- представляете: догадалась вытащить свое потомство за шкирку на балкон… »