Четверо суток старушку искали 120 (!) сотрудников милиции
До катастрофы на Чернобыльской АЭС в селе Парышев, расположенном в тридцатикилометровой зоне, проживало около полутора тысяч человек. Сегодня осталось всего двадцать четыре. В основном это старушки в возрасте около семидесяти лет и старше. Некоторые уже с трудом передвигаются по селу.
В Парышеве еще очень хорошо сохранилось асфальтовое покрытие, а на въезде стоит поржавевший дорожный указатель с названием села. Для случайно забредших сюда мародеров на заборах некоторых домов красуются надписи: «Тут живет хозяин», -- чтобы не беспокоили лишний раз стариков.
У побывавшего в Парышеве может создаться впечатление, что те, кто здесь живет, никому не нужны. Тем не менее, когда 80-летняя Евхимия Мироновна пошла в лес за черемшой и не вернулась, на ноги был поднят фактически весь личный состав милиции Чернобыльской зоны. Бабушку Химу искали четверо суток.
-- Вот так попутешествовала баба, -- улыбается Евхимия Мироновна. -- Разве могла подумать, что на старости лет мне такое приключение будет? Я-то в Парышеве, наверное, старше всех. Вон по соседству живут две сестры, по сравнению со мной -- молодухи еще. Одна совсем не ходит, а другая еле-еле передвигается.
Именно у сестер-соседок мы и нашли бабу Химу. Старушка давно уже взяла шефство над ними (одной 69, а другой 73 года). Что-нибудь по хозяйству помочь, или в центр села в автолавку сходить за продуктами -- всегда пожалуйста.
-- Сейчас хуже стало с магазином, чем в первые годы после аварии, -- рассказывает Евхимия Мироновна. -- Раньше машина с товаром по два-три раза в неделю приходила, а сейчас -- всего один раз. А нам и так хорошо. Хоть наговоримся, пока ждем машину. Нас-то не так и много осталось. Все уже старики. Село большое, живем друг от друга далеко, все в своих хатах, в которых жили раньше. Редко видимся.
… В тот день баба Хима решила сходить в лес за черемшой -- себе нарвать, да и соседок решила первыми весенними витаминами побаловать. Вышла из хаты сразу же после обеда. До леса идти километра три. Даже если не очень спешить, можно вернуться засветло. Но ни к вечеру, ни на следующее утро бабушка Хима домой не вернулась.
-- Тревогу забили соседки, те самые, которые почти не ходят, -- рассказывает старший участковый инспектор милиции отдела зоны ЧАЭС Игорь Бондаренко. -- Евхимия Мироновна каждый вечер приходила к ним на посиделки, а тут -- нет ее. Соседки знали, что баба Хима собиралась в лес идти и почувствовали неладное. Тут на все село даже есть один радиотелефон, чтобы сообщать об экстренных ситуациях.
Искали бабушку до глубокой ночи, но даже и следов ее не нашли.
-- Наверное волки съели, -- высказывали предположение односельчане, но Игорь Бондаренко предложил продолжить поиски и на следующий день. Мол, если бы бабу Химу волки съели, то хоть обувь ее нашли бы в лесу.
На третий день после исчезновения бабушки Химы ее разыскивали около ста двадцати сотрудников милиции. Прочесали весь лес в округе километров на 20 вглубь, но все безрезультатно.
-- Какие там волки? -- удивляется бабушка Хима. -- Сколько лет здесь живу, а их отродясь не видела. Дикие кабаны есть, лоси встречаются. Вот из-за сохатых-то я и заблудилась. Заморочили они меня. Играть начали, а я засмотрелась. Долго за ними наблюдала, а, когда они ушли, я уже не смогла определить, в какой стороне мое село находится.
Несмотря на теплые дни, в конце апреля ночью, а особенно в лесу, было еще довольно прохладно. Так как баба Хима не рассчитывала здесь ночевать, то и взяла с собой лишь легкий пиджачок.
-- Еды совсем не брала -- ужинать собиралась дома, -- продолжает свой рассказ Евхимия Мироновна. -- Так заблудилась, что не знала, куда идти. И собачка моя Каштан, который со мной увязался, дорогу домой не показывает. Скулит только и жмется ко мне. Первую ночь переночевали мы с Каштаном, прижавшись друг к другу, прямо на голой земле. А утром вышли к какому-то заброшенному селу, я погрелась в чужой хате и пошла дальше дорогу искать.
-- Четверо суток вас не было. А в лесу в это время даже ягод нет…
-- Кушать сильно хотелось и мне, и Каштану. Приходилось терпеть, а что поделаешь. У меня в кармане, правда, несколько конфет было -- вот и вся еда за эти дни.
Бабушка Хима шла по дороге, когда-то проложенной трактором, думая, что возвращается к дому. А между тем уходила от него все дальше.
На четвертые сутки Евхимия Мироновна наконец-то вышла из леса.
-- Смотрю -- подвода едет, на ней старик какой-то сидит, -- вспоминает бабушка Хима. -- Я обрадовалась, подошла. А старик на меня как-то странно смотрит. Я и говорю: «Нет ли у вас чего покушать?» А он наверное подумал, что я какая-то сумасшедшая или нищенка. Но все же отломил большой кусок хлеба и дал мне. А когда начал говорить, мне показалось, что он как-то странно украинские слова коверкает. «Куда же я попала?» -- спрашиваю. «Это -- Белоруссия, бабка. Сама-то откуда будешь?» Ну и рассказала деду, как заблудилась.
Попав на территорию другого государства, бабушка Хима не растерялась, посчитав, что самое худшее уже позади. Постучалась в крайнюю хату, попросила хозяев, чтобы те разрешили ей немного полежать у них на лавке. Хозяева удивились, но все-таки позволили бабушке отдохнуть в доме. А узнав, что она заблудилась и прошла пешком из Украины около сорока километров, накормили обедом.
-- Как же вы домой вернулись?
-- Так я домой сразу-то и не пошла. Спрашиваю у людей, которые меня приютили, как их село называется. «Карловка», -- говорят. «А Комарин от вас недалеко?» Оказалось, что километров пять. У меня в Комарине кум живет. Вот я с Каштаном отдохнула и снова отправилась в путь. Как же так, побывать в Белоруссии и кума не повидать?
Появившись в Комарине, бабушка Хима вызвала большой переполох в семье кума. Оказывается, что из Украины уже пришла ориентировка на заблудившуюся в лесу 80-летнюю старушку.
-- Кум думал, что меня уже и в живых нет, -- говорит Евхимия Мироновна. -- Плакать начал. А я довольна, что на старости лет в гостях побывала за границей.
В Украину путешественницу на своей машине отвез сын кума.
-- На КПП меня встречали, как героиню, -- довольно усмехается бабушка Хима.
А дома Евхимию Мироновну ждала неприятность: едва не сгорела ее деревянная хата. Причину пожара и по сей день не установили. Но, вероятнее всего, возгорание было случайным. Огонь уничтожил несколько пустых домов на протяжении километра в одну сторону и, обогнув хату старушки, остановился на соседском огороде. Пожарные несколько часов боролись со стихией.
-- Сарай сгорел, -- вздыхает бабушка Хима. -- Вот это настоящее несчастье, а не то, что я потерялась. Со мной-то ничего не стало. Жива-здорова. Курочка одна в огне сгорела, да кошка где-то пропала. Тоже нет, наверное, уже в живых.
-- Сразу, как авария случилась, нас всех эвакуировали кого-куда, -- вспоминает Евхимия Мироновна. -- Меня к родственникам под Боярку отправили. Но я даже и не переночевала у племянника. В тот же день вернулась в родное село. Всю жизнь в этой хате прожила, как же могу ее покинуть? А потом и другие стали возвращаться. С того времени многие поумирали. А я почти всю жизнь сама живу, привыкла уже. И детей пережила, и мужа.
-- А не страшно тут одиноким старикам?
-- Так не бывает тут гостей. Плохих людей не пускают, а хорошие сами не едут.
Вспомнив про гостей, баба Хима засуетилась.
-- Мне вас и угостить-то нечем. Берите хоть семечки гарбузовые. Сама жарила.
С некоторой опаской, памятуя о радиации, но не желая обидеть хозяйку, взял горсть семечек. Увидев мое замешательство, бабушка Хима рассмеялась:
-- Да вы не бойтесь. Мне уже 80 лет, а умирать еще не собираюсь. И картошку с этой земли едим, и молоко пьем от коров, которые здесь пасутся.
-- У вас, наверное, и телевизора нет, не знаете, что в мире происходит…
-- Отчего же нет? Есть, конечно, и телевизор, и радио, -- с гордостью говорит бабушка Хима. -- Так что мы тут люди образованные. И за электричество не платим. Местная рада помогает.
На прощание спрашиваю:
-- В лес, Евхимия Мироновна, снова не собираетесь?
-- Как же не собираюсь? Скоро грибы пойдут, ягоды. Но постараюсь больше не теряться, чтобы людям хлопот не создавать.