Из 18 детей, доставленных в столичный Институт нейрохирургии, девять пострадали на детских площадках. За минувший год только в этой клинике побывало более тысячи таких пациентов
Когда Артем уже вдоволь накатался на качелях и просто сидел на них, болтая ножками, Лена решилась оставить сынишку под присмотром соседок и сбегать на пару минут домой.
-- Я поставила молоко в холодильник -- и сразу вернулась. Только вышла в коридор, а мне навстречу соседка: «Леночка, Артем с качелей упал, что-то плохо с ним… » А он у нее на руках будто неживой лежит, как кукла тряпичная, -- Лена отворачивается, старается не плакать, но слезы льются сами собой. -- Я взяла сыночка на руки, стала его тормошить. Артем открыл глаза, а меня как будто не видит. И взгляд у него такой странный, нездешний: смотрит пристально и как-то сквозь меня. Я его зову: «Артемочка, очнись», но он не откликается…
-- Мальчика привезла к нам «скорая» около десяти часов вечера в тяжелом состоянии. Ему необходима была срочная операция. Из-за сильного удара у ребенка произошел вдавленный перелом черепа, появилась обширная гематома, -- рассказывает заведующий отделением ургентной нейрохирургии детского возраста Института нейрохирургии им. А. Ромоданова АМН Украины Георгий Кеворков. -- Во время операции были удалены поврежденные участки костей черепа, которые сдавливали мозг. Но лечение еще не завершено. Примерно через месяц, когда мальчик восстановится, встанет вопрос о второй операции -- мы закроем дефект костей черепа, поврежденного качелями, специальной пластинкой.
В прошлом году по «скорой» в это отделение было госпитализировано более тысячи таких детей. Сейчас в отделении находятся восемнадцать ребят: девять из них попали в больницу после дорожно-транспортных происшествий, и девять -- с детских площадок, на которых особую опасность представляют железобетонные ограждения, острые углы, торчащая арматура.
Артемка, за жизнь которого всего неделю назад боролись хирурги клиники, на удивление быстро пошел на поправку. Он вприпрыжку скачет по больничному коридору, а его ушки смешно торчат из-под бинтовой повязки на голове. Мальчик не может усидеть на месте ни минуты, теребит то свою маму, то мой диктофон. И, покрутившись в кресле, вдруг начинает напевать на веселый мотив какой-то детской песенки слова своего собственного сочинения: «Я упал, упал, упал -- ох. Я у-у-упал, у-у-упал»…
-- Я сутки напролет прокручиваю в памяти тот страшный вечер, -- рассказывает Елена. -- Ведь еще утром у меня было какое-то странное предчувствие. Вдруг закололо сердце, появилось ощущение, что у меня комок в горле. Но я решила, что это давление в связи с переменой погоды скачет. А сейчас понимаю: материнское сердце почувствовало беду. Но кто же мог подумать…
Артемка ничего не помнит о случившемся и весело зовет маму на улицу, говорит, что хочет на качелях покататься.
-- А у меня сердце разрывается, -- говорит Елена. -- Не могу даже думать, что он опять на той площадке будет играть. Но ничего не поделаешь, другой-то нет и не будет. Ведь наш дом считается холостяцким общежитием, где дети не предусмотрены. Так сказали в фабричной конторе, объясняя, почему нам не положена нормальная детская площадка. Вот и гуляют тридцать маленьких ребятишек на пустыре с заброшенными погребами. В прошлом году в один из них провалился трактор, его потом вытягивали краном. А те железные качели еще с былых времен остались, стоят посреди двора, вся ребятня вокруг них и крутится.
-- Такие тяжелые травмы головного мозга, как у Артема, требуют немедленного хирургического вмешательства, -- говорит Георгий Кеворков. -- Хорошо, что мама мальчика не растерялась, сразу вызвала «скорую». Если бы малыш попал к нам позже, не знаю, удалось ли его спасти… Череп ребенка был пробит, очевидно, острым углом качелей, образовался «пролом» размером три на шесть сантиметров, а осколки кости вошли в мозг. У мальчика сильный ушиб головного мозга, который нужно долго лечить. Поэтому только месяца через два можно будет закрыть дефект черепа пластинкой из полиэфирной пластмассы.
Теперь все зависит от самого Артема -- детский мозг очень пластичный, и бывает, он быстро справляется с последствиями травмы. Сейчас Артему необходим щадящий режим: не бегать и не прыгать, не падать, не смотреть телевизор, как можно больше отдыхать. Но как удержать такого сорванца?
-- Если с ребенком произошло такое несчастье, как с Артемом, чем ему можно помочь до приезда «скорой»? -- спрашиваю Георгия Кеворкова.
-- Пострадавшего ребенка нужно уложить на ровную поверхность и внимательно за ним наблюдать, чтобы потом рассказать врачу, как он вел себя (терял ли сознание, были ли судороги, рвота). Это очень важно для определения тяжести травмы. Если у пострадавшего возникли судороги, главное -- предупредить повторную травму, бережно удерживая ребенка от резких движений, ударов головой. Если началась рвота, то ребенка необходимо аккуратно повернуть на бок. При сильном кровотечении нужно пережать рукой сосуды.
-- А если малыш ударился головой не так сильно, у него просто выскочила «шишка»…
-- Показать ребенка районному педиатру, невропатологу, хирургу необходимо. Особенно, если поведение пострадавшего изменилось: ребенок стал сонным, вялым или, наоборот, беспокойным и плаксивым, отказывается от еды, жалуется на тошноту. Врач, если нужно, назначит лечение, а родители должны обеспечить ребенку покой: ему нельзя смотреть телевизор, играть в компьютерные и спортивные игры, находиться на солнце. Все это может спровоцировать осложнения. Постельный режим и сон -- один из важных моментов лечения при травмах головы.
Маленьких детей, получивших травму, ни в коем случае нельзя укачивать. Это совсем не полезно и здоровым детям: укачивание вызывает угнетение функций мозга и искусственно погружает малыша в сон. Вместо помощи ребенок получает «встряску». А ведь достаточно просто прижать его к груди, и малыш успокоится.
-- Где чаще всего дети получают травмы?
-- Раньше самые тяжелые пациенты к нам поступали после ДТП, но в последнее время городские детские площадки стали их «соперником». Я не видел в Киеве ни одного дворика, где посоветовал бы гулять детям, на площадках любое неловкое движение ребенка может привести к тяжелой травме. Для медиков остается загадкой, кто придумал и кто утвердил такие градостроительные нормы для детских площадок.
Настоящая детская площадка должна быть сделана из пластика и дерева, а все острые углы закрываться мягкими пенополиуретановыми «подушками». Во всем мире горки делают с двойным ограждением, так что упасть оттуда просто невозможно. Пусть они обойдутся дороже, но их цена несопоставима с ценностью здоровья ребенка. Кроме того, человек, получивший в детстве травму черепа и мозга, часто страдает из-за нее всю жизнь: становится метеозависимым, мучается головными болями, у него может пострадать интеллект. Общество и семья тратят огромные средства на лечение и реабилитацию таких людей.