Накануне своего 70-летия спортсмен занял пятое место на международных гонках инвалидов-колясочников в Германии
Бронзовый чемпион мира по мотокроссу, восьмикратный чемпион Советского Союза Игорь Григорьев прикован к коляске с 1967 года. После перелома позвоночника он десять лет пытался встать на ноги. Неутомимо, по четырнадцать часов в сутки, тренировался. В спорт Григорьев вернулся лишь в 1989-м, правда, уже на инвалидной коляске. Несмотря на то, что скоро ему исполнится семьдесят, Игорь Михайлович по-прежнему остается самым быстрым в стране гонщиком-инвалидом.
-- Игорь Михайлович, вас можно поздравить с победой?
-- Можно. Пятое место для меня -- победа. Результат неплохой: за час двадцать я проехал на коляске 21 километр. Ну а чемпионом стал 27-летний негр. Двухметровый парень, ручищи огромные. Такого возраста, как я, там никого и близко не было. Практически все спортсмены-инвалиды прекращают тренироваться, когда им нет и шестидесяти. А в первую десятку на мировых первенствах и подавно попадают лишь молодые ребята.
-- Вы в Германию на своей машине ездили? Сами за рулем были?
-- Менялись с женой. Четыре дня дороги туда, четыре обратно. Две тысячи километров проехали на моей инвалидной «Таврии». Все взяли с собой -- сало, хлеб, помидоры. Ели в машине всухомятку. Но заправляться все равно ведь надо. А в Германии бензин 1 евро! По-нашему -- 6 гривен. С ума сойти! Гостиница -- 70 евро! Слава Богу, познакомились с казахстанскими немцами. Эти ребята сами инвалиды, они нас на две ночи и приютили.
Еще мы везли с собой целый ящик запчастей. Кто эту «Таврию» в Европе чинить будет? Поэтому все с собой взяли! Но, к счастью, только крышка багажника от вибрации открутилась. Машинка маленькая -- трясет ее очень. Устали мы страшно. Несколько дней назад вернулись в Киев и решили: все, баста! Без денег участвовать в соревнованиях одно мучение. А жаль, сил еще полно!
-- Но ведь на эту поездку деньги нашлись?
-- Это мне друг дал! Ни инвалидному спорту Украины, ни Госкомспорту, ни Международной ассоциации ветеранов физкультуры и спорта до меня дела нет. А друг сказал: ладно, Игорек, раз ты так просишь, я тебе две с половиной тысячи гривен дам. Мы с женой их поменяли на евро и вот поехали…
-- Вы ехали вдвоем с женой?
-- А с кем же еще? Без жены мне вообще нельзя. На седьмой день после того, как меня парализовало, я спросил ее: остаешься? Она ответила: остаюсь! И вот через пару лет мы отметим золотую свадьбу. И хоть бы один раз поссорились! Я без нее никуда. Сесть в машину -- нужна ее помощь. Да что там! Чтобы в кровать лечь, надо клеенку постелить, утку поставить. Малейшая складка -- будет пролежень. Но мы бойцы! Альбина ведь тоже мастер спорта по мотоспорту. Это я ее на мотоцикл посадил. А норму мастера спорта жена выполнила на четвертом месяце беременности. Она семикратная чемпионка Украины. За какое место ее не возьмешь, она везде каменная. Мышцы стальные. А сейчас жена у меня и запасной водитель, и механик. Надо, к примеру, колесо поменять. Кто это, кроме нее, сделает?
-- Игорь Михайлович, страсть к гонкам у вас с детства?
-- В детстве я вообще-то занимался плаванием. Был даже чемпионом Львова. А мотоциклом увлекся с осени 1951-го. У отца мое друга был мотоцикл. Он как-то раз меня прокатил, и я заразился. Болячка эта у меня до конца дней. Зараза самая настоящая.
Уже на второй своей гонке я стал чемпионом Украины. Помню, февраль был, лед. Опытные ребята выехали на шипованной резине, а я на обычной. Вот они шипами себе колеса прокололи -- и первым к финишу пришел я. Ну а дальше я уже никому не уступал. Папа мне сказал: смотри вперед, никогда не оглядывайся. Восемь раз я становился чемпионом СССР. Ездил и на чемпионаты мира по мотокроссу. В 1959 году в Чехословакии выиграл золотую медаль. А в следующем году разбился. Трасса проходила в горах, ночь была холодная, конденсат попал в жиклеры. Чтобы прочистить их, я открутил тягу тормоза и… забыл закрутить ее обратно. Лечу со спуска, а тормоза не работают. Врезаюсь в кучу щебня. Пять минут лежу без сознания -- голова разбита, нога поломана, мотоцикл покорежен. Зрители подняли меня, помогли сесть на мотоцикл, и я поехал дальше -- только тормозил не носочком, а пяткой, потому что был вывихнут голеностоп. В итоге все равно пришел третьим.
-- Это падение не отбило у вас желание гонять на мотоцикле?
-- В мотоспорте падения и травмы -- обычное дело. Я семь раз был на грани смерти. В 1955 году во Львове упал с мотоцикла так, что череп у меня треснул, словно орех. Врачи потом его сшили. Шлем был смят, как газета… И ноги ломал, и руки. А как-то по мне проехал грузовик. Я мчался по скользкой дороге и угодил прямо ему под брюхо. Переднее колесо наехало мне на лицо. Еще чуть-чуть, и череп треснул бы. Или прыгал однажды с трамплина: лопнула тяга тормоза, и мотоцикл взлетел вместо положенных трех-четырех метров на целых семь. Колеса погнулись, спицы поломались, но я в седле усидел. А сколько моих друзей разбивались насмерть!
-- Но вы упрямо садились за руль?!
-- Это был какой-то необъяснимый фанатизм! Поехать на завод и прямо с испытательного стенда стянуть самый мощный мотор. Залить сотый бензин! Еще в те годы я гонял на сотом, которым тогда заправлялись только вертолеты…
Это неповторимое чувство -- открыть полный газ и оставить всех позади! Знаете, после перелома позвоночника я лежал в Октябрськой больнице, и санитары выносили меня на улицу подышать воздухом, послушать птичек. Был май, зеленела травка. И когда я увидел эту траву и склон, первым моим желанием было дать полный газ и прыгнуть вниз. Хотя в тот момент я был практически трупом.
-- А как вы разбились в последний раз?
-- Последняя моя гонка на мотоцикле происходила под Киевом, в Пирогово. Я построил на заводе Дегтярева мотоцикл, которого не было ни у кого в мире. В классе до 500 кубиков он развивал мощность 42 лошадиные силы. На то время это была фантастика! При подготовке к чемпионату мира я на этом мотоцикле выиграл пять гонок подряд. И вечером того злополучного дня я должен был ехать в Польшу, где проводились гонки. Был уверен, что стану чемпионом. Именно на этом мотоцикле! Поэтому его и пожалел, что меня, в общем-то, и погубило. В карбюратор попал песочек, и заклинил газ. Мощность большая -- затормозить невозможно. Но бросать мотоцикл жалко. Положил я его аккуратно набок, а сам упал. К несчастью, очень неудачно -- загремел в овраг прямо вниз головой. Очнувшись через пару минут, увидел, что живот раздут, ноги ватные. Значит, перелом позвоночника. Вокруг народ собрался, а я им сказал: «Все ребята, откатался Григорьев».
-- Песочек вам не подсыпали?
-- Нет, это я сам. Нужно было фильтр почистить. Хотя бывали случаи, когда мне цепь подпиливали. Свои же ребята из команды. То гайку открутят в карбюраторе, то еще какую гадость сделают. Но это в Союзе. На международных соревнованиях идем руль в руль, между нами сантиметров десять, но никто тебя даже не толкнет! Такое было понятие о чести!
-- Знаю, что вы трижды пережили клиническую смерть.
-- Да, когда меня привезли в больницу, я еще был в порядке. Только дрожал сильно, мне и сейчас, спустя три с половиной десятка лет, холодно. Врачи констатировали разрыв спинного мозга на уровне сосков. Как раз на этом уровне происходит контроль сердца и легких. Я мог просто выключиться, и все. Но был крепким и выжил… После операции мне врач сказал: «А что я тебе могу сделать с помощью топора и кувалды?» Нужны были пластмассовые позвонки, плазменный скальпель…
А потом действительно началось: я три раза подряд пережил клиническую смерть. После операции проглотил язык. Полчетвертого утра -- самое время для смерти. Я уже не дышу, синий, пена идет. Хорошо, что случайно шла нянечка. Увидела, что со мной происходит, и вытащила язык. А на седьмой день мне совсем плохо стало. Пульс сорок, давление ноль. Жена к врачу, а он ей говорит: «Мужайтесь, сейчас отойдет в мир иной». Повезло, что нашлась сердобольная сестричка, которая вколола мне какой-то коктейль. Чувствую, сердце тук-тук, снова пошло. Двенадцать ночей я не мог заснуть -- боялся, что умру.
-- После выписки из больницы не чувствовали себя никому не нужным?
-- Поначалу нет! Каждый день дома друзей было по пятьдесят человек. Столы накрывали, водочку ставили, закусь. Пока деньги не кончились. А потом всех как ветром сдуло. Сейчас никто не заходит.
-- Вы пытались встать на ноги?
-- Кто меня только не лечил за те десять лет! И гомеопаты, и экстрасенсы. Раз лекари меня чуть на сварили. Приготовили в ванной какой-то отвар, похожий на холодец, и положили меня в него. Кожа потом вся целиком слезла. И пчельники как-то приходили. Дали мне пыльцу, прополис, положили в гипсовую кроватку и сказали, что через две недели буду ходить…
Жена моталась по всей стране, чтобы кто-то мне помог. Лондонские гонщики, хорошо меня знавшие, прислали вызов на лечение. Но ЦК ДОСААФ из Москвы ответило: «Никуда он не поедет, мы его еще сами не лечили»… Йоги у меня были. Вот им спасибо, подарили улыбку и веру в жизнь. Вместе с ними я голодал 21 день, занялся сыроедством. В результате нормализовалась моча, до этого из трубки шел какой-то вишневый кисель. А потом из Москвы вызвали известного доктора Красова. Целый месяц он жил у нас, мы превратили квартиру в спортзал. В течение десяти лет по четырнадцать часов в сутки я подтягивался, поднимал гантели, растягивал резинки. И Красов все-таки поставил меня на ноги. На протезах, весивших 16 килограммов, я мог передвигаться по улице, опираясь на манежик. Но после того как сломал ногу, эти эксперименты мы прекратили. Попытки подняться я оставил и занялся работой. Помогал нашим спортсменам форсировать двигатели. У себя в гараже настраивал карбюраторы, пилил цилиндры…
-- Но вы еще и тренируетесь?
-- А как же! На международных соревнованиях без подготовки сдохнешь через пять километров. Тренируюсь я на велотрассе Чабаны. У меня там дача недалеко. Правда, асфальт плохой -- рваный, ямы кругом, машины мимо пролетают под 150 километров в час. Хорошо, что я ярко одет. После тренировки приезжаю в Киев и работаю целый день в гараже. Замерзаю так, что потом до трех часов ночи не сплю -- грелками отогреваюсь.
-- Ну хоть на коляске вас падения не преследуют?
-- Довольно серьезно упал в Гамбурге три года назад. У нас была общая трасса с ребятами, соревновавшимися на роликах. На спуске я разогнался где-то до 40 километров в час. И тут передо мной упали несколько человек. Я попытался их объехать и не смог. Вылетел на обочину и получил сотрясение мозга. Хорошо, что ноги не переломал. Врачи сказали: еще один перелом и делаем ампутацию, потому что под гипсом нога начинает гнить. И вот на последних соревнованиях в Германии у меня треснула пополам ось коляски. Я на ней столько нагонял, что металл просто устал. Если бы это случилось на трассе, меня уже не собрали бы…
-- Вы неисправимы!
-- Я же говорил, что гонки у меня в крови. На ежегодном пробеге против СПИДА я выезжаю на Крещатик. Рядом -- человек тридцать молодых ребят на коляске. А я все равно первый! Злятся на меня. Мы тебя, дед, сделаем! Но не могут. У меня и обручи смолой намазаны, и развал-схождение присутствует. А главное: я тренируюсь, а не водку пью!
P. S. За помощь в подготовке материала редакция выражает благодарность Ассоциации чемпионов Украины, Европы, мира и Олимпийских игр, а также лично ее президенту Юрию Ивановичу Чижу.