Пока украинские религиеведы сомневаются в опасности харизматических церквей, наши сограждане перед ними безоружны
Когда в маленький крымский городок приехали верующие и установили палатку на пустыре вблизи дома Елены Дмитриевны (имена героев по этическим соображениям изменены. -- Авт. ), она и представить не могла, во что это выльется для ее семьи. Женщина ходила с соседями слушать проповеди пастыря, разъяснявшего слово Божье. Но вскоре палатка исчезла, о проповеднике забыли…
А через какое-то время стало известно, что проповедник переехал в город, где жила с сыном дочь Елены Дмитриевны Светлана. Она тоже стала ходить к верующим, однако, в отличие от матери, после отъезда проповедника пошла в церковь «Любовь Христа». Елена Дмитриевна сначала не видела в этом ничего плохого. Верит человек в Иисуса, и пусть. Хотя можно верить и не забывать о своих обязанностях по отношению к родным. Светлана забыла.
«Что же это за церковь такая, что от нормальной человеческой жизни отлучает?» -- в отчаянии спрашивала Елена Дмитриевна, придя в редакцию за советом и помощью.
Елена Дмитриевна слышала, что есть такие церкви, которые называют сектами, и их лучше обходить стороной. Но будь они опасны, разве разрешили бы их проповедникам выступать на телевидении? И она не вникала в то, что пишут иной раз в газетах: мол, харизматы завлекают людей, а потом отбирают у них квартиры…
-- Я думала: наверное, такие слухи распускают православные священники -- из зависти, -- говорит Елена Дмитриевна. -- У них в церкви все скучно, а в харизматических песни поют. Они современнее и потому ближе людям. Но вот в очередной раз я приехала к дочери и увидела заплаканного внука, беспорядок в квартире. Мальчику нечего есть -- три макаронины на сковородке вызвали у меня слезы. «Мама уехала прославлять Бога», -- сказал мне Сережа. Я увезла внука с собой, а дочка хватилась его только через несколько дней, когда вернулась с группой прославления.
У молодых одиноких женщин из группы, видимо, не было никаких обязанностей ни в семье, ни на работе. Моя же Светлана преподавала в музыкальной школе. Дети к ней тянулись, и у нее все получалось. Когда в школу повадились «братья и сестры», которых нужно было обучать петь и играть на гитаре, у дочери не стало хватать времени на работу. Из школы дочь ушла, лишившись средств к существованию.
Елена Дмитриевна пошла к местному пастырю и попыталась его усовестить, но тот смотрел на нее пустыми глазами, вроде бы не понимая, о чем речь. А Светлана все больше погружалась в церковную жизнь. Бесчисленные служения не оставляли времени даже на уборку и стирку -- где уж уроки у сына проверять? Елена Дмитриевна снова к пастырю, повела его в школу, где учитель посетовала на безнадзорность ребенка. Пастырь выслушал, зашел к директору и… подарил ему несколько томиков «Библии».
-- Правда, после этого дочери стали платить небольшую зарплату -- 90 гривен, -- вспоминает Елена Дмитриевна. -- Но она не столько приносила в дом, сколько выносила из него. По всему городу я искала вещи, которыми она «благословляла» всех подряд -- так принято в этой церкви. Пуховое одеяло, подушки, простыни, наволочки, обнаруженные у новоявленных «сестер», я забрала и вернула в квартиру. Но дочь отдала «сестрам» и 100 долларов, полученных от отца -- чтобы купить Сереже к учебному году все необходимое. Деньги, конечно же, пропали.
Дальше -- хуже. Дочке подыскали… жениха из числа «братьев», «помолвили» их в церкви. Это я еще пережила, но когда в один прекрасный день узнала, что маленькая квартирка дочери продана, и внук остался без крыши над головой, чуть не умерла от безысходности.
Квартира была продана за… 200 долларов. Куда ушли деньги, дочь не ответила, сказала только: «Но ведь нам сняли жилье». Муж ее, однако, понял, что к чему, и из церкви ушел. Они развелись, и дочка подалась в Северодонецк. Там понадобился человек для создания группы прославления вновь открытой церкви. Послали мою дочь, а она и рада…
Елена Дмитриевна ринулась за дочкой -- с ней ведь ребенок! Приехала и ужаснулась: в однокомнатной квартире металлическая кровать, стол, и матрац на полу. На кровати спала дочь, на матраце -- внук. Только Елена Дмитриевна на порог: как появилась «сестра» и… давай совестить: мол, надо бы дочери помочь, посмотрите, в каком она положении!
-- Забрала я внука, а уж с дочкой, решила: будь, что будет, -- говорит Елена Дмитриевна. -- Но Светлана приехала. Поскольку после продажи квартиры она лишилась прописки, я прописала ее у себя. Уплатила штрафы, восстановила паспорт. Думала: может, одумалась? Не тут-то было! Работу я ей нашла -- отказалась. А однажды говорит: еду в Киев. Зачем? Почему? Долго мы с внуком ждали от нее звонков или писем. Но Светлана как в воду канула. Появилась… через год, забрала ребенка -- и снова в Киев. Оказалось, снова нашла своих «братьев и сестер», у одной из них и поселилась.
У Елены Дмитриевны как раз подошел срок идти на пенсию. Она уволилась с работы и отправилась вслед за дочерью.
-- Я дала объявление о продаже своей квартиры, -- вспоминает женщина. -- Решила: хоть какую-то конуру куплю в Киеве или пригороде, чтобы быть ближе к дочери и внуку. И вот приезжаю в Киев, захожу в квартиру, где поселилась Светлана. Оказалось, в этой квартире проходят репетиции хора -- по четвергам приходят 5--10 человек и занимаются по три часа. Здесь же проводятся собрания домашних групп. Делать уроки внуку негде и некогда. А Светлане не до него. Со вторника на среду у нее ночная молитва, в четверг и пятницу -- вечерняя, а с субботы на воскресенье опять ночная, и на нее она ходит уже с сыном.
Дочь моя хорошо поет, играет на музыкальных инструментах. Работает здесь же, в церкви, по 30 процентов зарплаты отдает обратно -- на нищих, на защиту от проклятий… А собственный ребенок ходит полуголодным. Жаль Сережу: мать он не видит сутками, месяцами недоедает. Практически бросил школу, и я вылавливаю его по компьютерным клубам, куда он норовит улизнуть ночью, когда пускают бесплатно.
Елена Дмитриевна спросила нас: куда можно обратиться за помощью? А действительно куда? Есть такая организация, как Правозащитный центр семьи и личности «Диалог». Да ведь сложность в том, что за психологической помощью должен обратиться сам верующий, а он не может, потому что уже не осознает, что с ним происходит. Таких людей в Украине все больше…
-- Тоталитарные сектанты легко вербуют людей, задавленных социальными проблемами, -- говорит председатель правления общественного объединения «Запорожский городской центр помощи жертвам деструктивных культов «Диалог» Павел Бройде. -- Потенциальному верующему рисуют соблазнительные перспективы решения этих проблем, но ни слова о том, что произойдет с ним, когда он придет в церковь. О том, что он будет оторван от родных, лишится друзей, потеряет работу и квартиру -- это чаще всего и случается с теми, кто неспособен критически осмыслить действия «пастырей». В обстановке повальной безработицы и безденежья секта дает надежду на «гуманитарку» от общины, обещает отправить со временем за границу детей. Но такую перспективу имеют лишь те, кто оказывается способным к лидерству, то есть к работе по вербовке новых «братьев» и «сестер». А таких единицы.
Когда же мы рассказываем о сектах правду, нас пытаются обвинить в том, что «сеем межрелигиозную рознь». Это неправда! Мы не боремся с другими конфессиями. Например, в конференции, которую мы недавно провели при поддержке Черкасской епархии Украинской православной церкви «Защита общества, семьи и личности от тоталитарных сект», принимало участие представительство Ассоциации еврейских общинных организаций Украины. А представители Католической церкви были основными фигурантами на проходившей в мае прошлого года в Барселоне конференции «Секты и дети».
Общие позиции у нас и с баптистами, хотя с точки зрения православия это секта. Но не тоталитарная! Хорошие отношения у нас с немецкой Лютеранской церковью, пастор которой Томас Гандоу -- президент берлинского «Диалог-центра». Так что мы вовсе не разжигаем межрелигиозную рознь.
А когда говорим, что «Свидетели Иеговы» запрещают переливание крови, и умерли конкретные люди, или что неохаризматы используют трансовые техники воздействия на своих сеансах, что на совести «Общества сознания Кришны» ряд изнасилований детей и торговля наркотиками, а церковь сайентологии неоднократно осуждалась как преступная организация, занимавшаяся шпионажем, вымогательством и заказывала убийства -- речь идет о конкретных фактах.
Один из итоговых документов конференции был посвящен лидеру ряда неохаризматических сект Сандею Аделаджи. Вот уже десять лет он проповедует в Украине и, что бы о нем ни говорили, по-прежнему на коне. На церковь поступает ряд жалоб в связи с ночными богослужениями, в которых участвуют дети, власти ясно указывают, что Сандей Аделаджи нарушает ст. 24 Закона «О свободе совести и религиозных организациях», касающуюся религиозной деятельности иностранцев в Украине. Однако попытка депортации проповедника из страны заканчивалась тем, что он привлек для своей защиты сильных мира сего. И остался.
В прошлом году более 50 народных депутатов поставили свои подписи под заявлением, в котором требовали… оставить Сандея в Украине. Когда его виза истекла, он получил новую -- в украинском посольстве в Москве. В следующий раз, чтобы остаться в Украине, Сандей подал иск на Госкомитет по делам религий, который его якобы притесняет, и остался в стране на время судебного разбирательства. Потом повторил этот прием.
Затем не смог уехать, потому что женат на гражданке Украины, имеет ребенка, который болеет и на состоянии которого тяжело скажется африканский климат. В конце концов, Аделаджи получает вид на жительство в Украине, что не удивительно при наличии покровителей из числа депутатов.
Генпрокуратура в очередной раз пыталась депортировать Сандея, когда во время войны в Ираке его деятельность приняла характер активного вмешательства в политическую жизнь Украины и России он призвал Джорджа Буша начать скорейшую операцию в Ираке. Но Сандей поныне здесь.
А по Украине успешно путешествует «Посольство Божье» (оно же «Слово веры»). Недавно в Черкассах появились «посольские» «агитки» под слащавым (и тревожным одновременно) названием «Золотая пора» -- вроде бы и не проходила здесь вышеупомянутая конференция.
Выходит, слово правды бессильно перед методиками, используемыми харизматами? Дело, видимо, еще и в том, кто это слово произносит. Если, выступая на телевидении, Сандей Аделаджи чувствует себя более чем уверенно перед лицом тем людей, кто пытается ему противостоять, значит, чувствует себя защищенным? Конечно! Ему покровительствуют государственные мужи. Но у них железное алиби -- украинские религиоведы не подтверждают тревоги, которую бьют СМИ.
Вся Европа уже борется с харизматами, а у нас? В Комитете по делам религий, где хотелось получить комментарии к происходящему, одному из авторов этих строк предложили ознакомиться со сборником материалов «Новые религиозные течения в Украине»: дескать там ответы на все вопросы. Действительно, позиция составителей сборника религиеведов Надежды Дударь и Людмилы Филипович многое проясняет. «Мы не отрицаем, что в деятельности некоторых новых религиозных течений (НРТ) проявляется антисоциальная ориентация, -- пишут они, -- не исключаем, что у кого-то пребывание в новейших религиозных сообществах оказалось деструктивным. Больше того, можно даже предвидеть, что в дальнейшем определенные религиозные новообразования будут представлять собой некоторую угрозу обществу. Но, исходя из «некоторых», «отдельных», нельзя делать выводы обо всех». Обо всех и не надо. Но давно пора разобраться с конкретными.
И российские ученые (не говоря уже о канадских, французских, немецких) это уже делают. Во многих странах за основу классификации сект берут не вероучение, а способы воздействия на человека, покушение на его свободу и независимость. Что же до этих самых способов, то они прекрасно изучены и вот что пишет, в частности, кандидат философских наук Александр Скородумов: «В результате изоляции адептов тоталитарных сект от внешнего мира, ежедневного воздействия на них со стороны лидеров сект, постоянного недосыпания и физического изнурения, многоразового исполнения различного рода «богослужений»… сознание адептов меняется настолько, что они становятся живыми роботами, способными исполнять только указания лидеров».
Погрузившись в жизнь общины, их члены становятся, что называется, дезадаптированными личностями, у которых наблюдаются различные психоэмоциональные сдвиги, приводящие к изменению в организме, которые фиксируются приборами. При биохимическом анализе у верующих определяются изменения уровня белков, гормонов, а в процессе клинического обследования фиксируются ухудшения показателей гемодинамики, кардиодинамики, электрической активности миокарда…
Ну а то, что у них наблюдаются искажения эмоциональных, интеллектуальных и иных психологических связей с окружающим миром, это видно без приборов, а что называется, невооруженным глазом. И это касается не отдельных членов харизматических общин, как утверждают Филипович и Дударь, а большинства!
Вот уже который год в исследованиях украинских ученых фигурирует цифра 2 процента-- якобы именно столько людей сегодня находится под влиянием НРТ. Вряд ли эта цифра отвечает действительности. В редакцию то и дело обращаются люди, чьи близкие, попав к харизматам, разрушают семьи, бросают учебу, теряют работу, остаются без жилья, ставя под угрозу благополучие близких…
Вот и вчера в редакции раздался звонок -- из Славутича. Там распадается очередная семья, где жена попала под влияние харизматов. «Приезжайте, посмотрите, что у нас творится», -- взывает о помощи ее муж. Мы-то готовы. Но, может быть, нам составят компанию и те исследователи новых религиозных течений, которые, несмотря ни на какие факты, продолжают утверждать, что благополучию страны пока они не угрожают?