На днях члены экипажа, о которых трогательно заботились турецкие спасатели, вернулись на родину
В минувшее воскресенье судовой моторист с парохода «Святой Пантелеймон» Юрий Ващенко отметил свой 48-й день рождения. Юрий Иванович в беседе с корреспондентом «ФАКТОВ» сказал, что теперь у него два дня рождения, и оба в -- ноябре: первый -- 23 ноября, а 11 ноября, когда турецкие спасатели доставили на берег команду «Святого Пантелеймона», севшего на риф в Босфорском проливе и разломавшегося надвое, недалеко от порта Стамбул, -- второй. Юрия Ващенко фотокорреспонденты зарубежных изданий почему-то фотографировали чаще, чем других: может, потому что он высокий и с бородкой -- ну прямо классический моряк! Однако о том, что произошло, и Юрий, и его товарищи по команде вспоминают со слезами на глазах. Пароход, в который они вложили столько труда, уже не вернешь… Капитан и старшие офицеры все еще не вернулись на родину: они останутся в Турции до окончания расследования причин кораблекрушения.
-- Когда примерно в 21. 30 10 ноября прозвучала команда -- «Всем собраться на палубе и надеть спасательные жилеты», -- я как раз сменился с вахты и собирался на ужин, но так и не успел ни крошки в рот положить, -- вспоминает Юрий Ващенко, судовой моторист с парохода «Святой Пантелеймон», шедшего под флагом Грузии. -- Побежал в каюту за удобной одеждой и обувью и уже с трудом зашнуровал ботинки -- так судно болтало на волнах. А на палубе было жутко…
От шквального, 25 метров в секунду, ветра по мокрой от дождя палубе скользили бочки с мусором и швартовые концы. К счастью, все тяжелое было закреплено. Высота волны достигала четырех метров! При такой сильной качке не сразу заметили, как судно село на мель -- удар был не сильнее, чем удары волн. Но когда команда собралась на палубе под навесом, защищавшим от дождя, всем сразу стало понятно, что корабль «причалил».
-- Нос нашего парохода был практически на берегу -- мы сели на риф, -- говорит Юрий Ващенко. -- Но высадиться на берег не могли. Спущенный нами плот сразу вынесло на рифы, где камни торчали, как пики. Окажись мы на том плоту, нас бы порезало на кусочки. Вокруг была темнота и бурлящее море.
К счастью, спасателей морякам пришлось ждать недолго. «Святой Пантелеймон» выбросило на берег как раз неподалеку от поселка, где находится турецкая спасательная станция.
Когда началась операция по доставке команды на берег, все члены экипажа уже собрались на баке, были одеты в спасательные жилеты и… дочерна измазаны мазутом.
-- Мы не «маскировались», -- смеется судовой токарь Эрен Калошин. -- Просто, когда судно наскочило на риф, образовалась пробоина, и волны намывали на палубу топливо, которым пароход был заправлен.
При такой силе ветра бросить линеметом (ракета с привязанным к ней тросом) какой-то «багор» на неизведанный берег команда не смогла. Ракеты улетали в пустоту, и закрепить «багор» там было некому. Да и турецкие спасатели «расстреляли» 20(!) линеметов, прежде чем закрепили на судне роликовое устройство для своеобразной канатки. Кроме того, им пришлось сначала спуститься со скал до уровня судна, чтобы тащить моряков по этой «канатной дороге». Почти отвесные скалы достигали высоты 12-этажного дома. Прежде чем начать операцию, спасатели спустились на уровень «третьего этажа» -- чуть выше уровня палубы судна.
Когда моряков по одному тащили на берег по импровизированной подвесной дороге в «корзине» (устройство из ремней, на котором закрепляется спасаемый), в середине пути (там, где трос провисал) пассажир волей-неволей по пояс погружался в воду.
-- Вода была градусов 12, а на поверхности -- 13, но из-за шквального ветра и дождя казалось, что очень холодно, -- продолжает Эрен Калошин. -- Погружаясь по пояс в воду, мы… грелись. Но недолго: весь стометровый путь по канатке занимал считанные минуты! Главное было поджимать ноги, чтобы не удариться о камни, выступавшие из-под воды.
После доставки на берег спасенным приходилось вслед за спасателями преодолевать «девять этажей» вверх -- чтобы добраться до поселка. Судовой дневальной и буфетчице по размытым глинистым тропкам на скалах пришлось подниматься босиком -- женщины не успели переобуться, и обувь просто смыло у них с ног.
-- Когда я поднимался, казалось, что скала подо мной ходит ходуном -- ощущение шторма от перенесенного потрясения не проходило еще сутки, -- вспоминает Юрий Ващенко. -- Но это было не самое страшное. Ужас меня и моих товарищей охватил, когда судно… переломилось надвое.
Моряки видели, что надстройку, которая не «выехала» на риф вместе с кормой, болтало. Судно начало прогибаться, грозя разломиться в любую минуту. Но до последнего команда надеялась, что каким-то чудом «Святой Пантелеймон» «выживет».
-- Я думал, что либо шторм прекратится, либо судно полностью вынесет на берег и оно устойчиво сядет на рифы, но все же не разломится, -- говорит Юрий Ващенко, на глаза его наворачиваются слезы. -- Я еще до весны хотел на «Святом Пантелеймоне» походить. Мы разгрузили серу в Тунисе и снова шли под погрузку в Керчь.
Моряки успели полюбить свое судно, потому что вложили в него всю душу. Да и судовладельцы не скупились -- обеспечивали команду всем необходимым, чтобы моряки могли поддерживать балкер в хорошем состоянии. Перед отправкой в рейс из порта «Кавказ» (Керчь) экипаж долго трудился над тем, чтобы каждый винтик судна работал исправно, чтобы корпус сиял, как новенький.
-- Даже когда машинное отделение было затоплено, двигатель продолжал работать. Мы из нашего парохода куколку сделали, но… нет теперь нашей «Барби», -- тяжело вздыхает Юрий Ващенко, моряк с 25-летним стажем.
Тревожила команду и судьба капитана. Он ведь был в «отплывающей», оторванной от корпуса надстройке. Не мог покинуть своего поста, пока руководил действиями спасающегося экипажа. Обшивка бортов судна с жутким треском, как консервная банка, лопнула ближе к полуночи, когда турецкие спасатели уже укрепляли роликовое устройство для «подвесной дороги» на берег.
Надстройка откололась и отошла от носовой части судна на глазах у экипажа. Она сильно накренилась. Находившийся на мостике капитан Владимир Пахниц вполне мог утонуть. Когда смотришь на снимок, сделанный с вертолета и помещенный в турецкой газете (его показал корреспонденту «ФАКТОВ» судовой кок Владимир Костин), просто мороз по коже идет. В «убиваемой» огромными волнами отколовшейся надстройке находился живой человек! Экипаж не мог прийти на помощь к капитану. А отколовшаяся часть тем временем легла на бок, каюты заливало водой. Капитан подавал световые сигналы на берег, сообщая спасателям, что он жив. К счастью, надстройку не унесло далеко в море -- вероятно, она застряла между подводных скал, но спасать капитана пришлось уже военным вертолетчикам. Как это происходило, команда не видела -- весь экипаж был доставлен в общежитие на берегу. Но моряки ни секунды не сомневались, что турецкие спасатели сделают все, чтобы доставить на берег и капитана.
Те, кому удалось спасти мобильные телефоны, сразу же принялись звонить домой.
«Судна нет. Мы уже на берегу, вечером я перезвоню и все тебе расскажу», -- успокоил жену Эрен Калошин, решив, что лучше сам ее предупредит, чем она будет дрожать после выпуска вечерних новостей. Когда Эрен уходил в рейс, его младшему сыну пошел только четвертый месяц. Жена Елена все 15 лет морской карьеры Эрена волнуется за своего супруга. Ведь моряки все чаще подвергаются опасности: то судно арестуют за неведомые им долги, то пираты нападут, то -- крушение…
Впрочем, по словам моряков, паники не было, даже когда судно раскололось.
-- Я был уверен, что не останусь на этом рифе, -- говорит моторист Ващенко. -- Сразу подумал, как же останутся моя жена, дочь и внук без меня, и начал молиться святому Николаю, покровителю путников и моряков. Молитву эту я вожу с собой всегда, и в этот раз спас ее вместе с документами.
Сохранять спокойствие в сложившейся ситуации команде помогали офицеры, руководившие действиями экипажа при спасении. Они покинули судно последними. А еще моряки не теряли присутствия духа благодаря трогательной заботе турецких спасателей.
-- Они так тепло к нам отнеслись, -- с улыбкой вспоминают члены команды. -- Ребята, которые общались с нами больше жестами, чем словами, понимали наше состояние и старались поддержать, чем только можно. Сразу же предложили нам успокоительное (раненых на судне не было, поэтому медицинская помощь не потребовалась), гамбургеры и теплые напитки, переодели.
К утру в общежитии спасателей появился и капитан. Владимир Пахниц успел даже прихватить хранившиеся у него паспорта всей команды, кроме своего собственного. По иронии судьбы, его паспорт лежал отдельно -- в столе. Капитан просто о нем забыл. Утром к морякам, ходившим под флагом Грузии, прибыл представитель этой страны. Он выдал команде материальную помощь, положенную в случае форс-мажорных обстоятельств, и она отправилась по магазинам -- переодеваться. Наших моряков было видно за версту.
-- Большинству членов экипажа пришлось расстаться с пропитанной мазутом одеждой. А у спасателей в запасе были только пижамы «веселеньких» расцветок и тапочки, -- улыбается Эрен Калошин. -- Юрию Ващенко, например, досталась пижама в цветочек. Это скорее даже не пижамы, а мужское нательное белье. Вот в в такой «экипировке» мы и двинулись в магазины.
К счастью, уже через неделю наши ребята воссоединились со своими семьями. За четыре дня, при всем гостеприимстве и заботливости турецких граждан, морякам (большинство из них родом из Мариуполя Донецкой области) чужбина надоела.
-- Когда три дня подряд питаешься национальными блюдами, непривычно щедро сдобренными неведомыми специями, то даже великолепный турецкий шашлык надоедает. Начинаешь скучать по самой простой отечественной колбасе, которая не имеет ни вкуса, ни запаха, -- заметил Эрен Калошин.
-- Вдруг бы судно село на мель далеко от берега? -- до сих пор не перестают сокрушаться жены. -- А если бы они еще остались в Турции, когда там теракты начались?
Все с нетерпением ждут окончания расследования и возвращения на родину капитана и его помощников. Морякам, пробывшим в рейсе с апреля, уже выплатили заработанные деньги. И многие бывшие члены экипажа «Святого Пантелеймона» снова захаживают в крюинговую компанию (кадровое агентство по набору экипажей), интересуясь, не набирают ли команду на какое-нибудь другое судно.
-- Бывают ситуации и похуже, -- говорят моряки. -- Мы еще легко отделались. А теперь надо снова думать, как дальше кормить свои семьи.