На каждого судью Судебной палаты по гражданским делам в прошлом году приходилось более 900 дел. Можно ли ожидать надлежащего качества правосудия от такого вала дел? А ведь конечный итог любого рассмотрения дела -- это выверенное на основании закона решение. Вот судьи и сидят денно и нощно, но при этом все равно не успевают. Однако, как утверждает заместитель Председателя Верховного Суда, председатель Судебной палаты по гражданским делам Петр Шевчук, вопрос, кто будет заниматься другими проблемами, которые относятся к компетенции Верховного Суда, остается открытым.
-- Петр Иванович, вы кроме дел что-то еще читаете?
-- Когда был студентом, читал много и запоем. Тогда времени было больше. А в последние 20 лет в основном только поэзию. Иногда, под настроение, конечно, и прозу, но чаще лирику…
-- Поэтому и портрет Шевченко висит над вашим рабочим столом?..
-- Нет. Когда-то здесь у меня висели и другие портреты. Мы же часто их меняли. Особенно в советскую эпоху, на ее закате. И я в конце концов решил: что бы где ни случалось, а Шевченко, пожалуй, один из немногих, кого не сметут ветры истории. Тарас Григорьевич -- гениальный поэт, наш философ, человек, который действительно олицетворяет Украину, его поэзию люблю.
-- А чья лирика вам импонирует?
-- Как-то так вышло, что я полюбил поэзию Фета, Майкова, Тютчева, Блока, Жемчужникова, Рубцова, Есенина. Кстати, в свое время событием для меня стали стихи великого князя Константина Романова. Я читал где-то, что до революции 1917 года его имя гремело. Но с творчеством знаком не был. А тут как-то в «Букинисте» на Крещатике обнаружил трехтомник дореволюционного издания с криптонимом «К. Р. ». Купил за довольно солидную для меня сумму. Но не пожалел. Стихи изумительные, в стиле Тютчева, Фета. Я, кстати, не всякие стихи люблю. В этом смысле я разборчив. Скажем, если японская поэзия, то только не современная, если китайская -- то только средневековая.
-- И кто же вас пристрастил к философской лирике?
-- Всему обязан только себе. Как-то еще в советское время я учился в институте на курсах повышения квалификации в Москве. Там была библиотека. И я брал книги, чтобы бороться со скукой. Случайно на стеллажах нашел -- я же не знал тогда японскую поэзию Средневековья -- томик Басе. Прочитал его трехстишья. Так понравило-о-ось!.. И я увлекся. Кстати, совершил неправомерное действие -- «умыкнул» из библиотеки томик Басе! Так что Россия может предъявить ко мне претензии имущественного характера. Ну, не удержался, не находил таких книг в Украине! Она же стала первой в моей библиотеке китайской и японской поэзии. Сейчас у меня сборников такой поэзии около сотни. Украинскую, к сожалению, знаю хуже. Возможно, оттого, что у нас в средней школе украинскую литературу читала учительница, пусть земля ей будет пухом, как-то нудновато. А русскую преподавали очень интересно! И я увлекся больше русской поэзией. Стихи Фета считаю вершиной любовной лирики. Пробовал, знаете, читать Ахматову, Цветаеву… Как-то женщины-поэты не идут на душу… Наверное, не дорос до понимания тонкой женской натуры. А вот у Бунина прекрасные стихи. Когда попал в Париж по работе, искал там два места -- книжный магазин, где продается русская литература, и кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, где могила Бунина. Все, что хотел, нашел. Правда, в книжном магазине ничего особенного не было, продавались книги только изданные в России.
-- Какие строки характеризуют вашу жизнь?
-- Трудно сказать… У каждого из любимых мной поэтов есть строки, которые в определенной мере касаются моих взглядов на жизнь. К жизни я отношусь философски. Считаю, что обязанность каждого человека в жизни -- выполнять библейские заповеди. Тогда и суды, наверное, не были бы нужны. И жилось бы спокойнее на этой земле. А у меня сложная жизненная дорога. Родился в селе в бедной даже по советским меркам семье. Отец умер очень рано -- в 49 лет. На руках у матери осталось шестеро детей. Поэтому после школы по комсомольской путевке поехал в Сибирь, где работал на разных объектах Братска, объездил значительную часть Сибири. В то время внедрялся институт помощников прокуроров на общественных началах, и комсомольской организацией я был выдвинут для такой работы. После трех лет пребывания в Сибири возвратился на Украину, поступил на юрфак. Хотя до того, как ознакомился с работой следователей и прокурорских работников, больше тянуло к исторической науке. Даже немножко стихи писал. Но когда почитал Есенина, бросил. Понял, что в этой области я дилетант. Распределили меня в Киев, в Подольский суд. Сейчас вот в Верховном. Тяжелая работа…
-- А что больше всего в ней тяготит?
-- То, что не могу в силу каких-то объективных причин сделать необходимое. Это хуже всего. Наверное, закваска сказывается крестьянская: если работать, так качественно! Мучаюсь оттого, что не успел вовремя сделать что-то нужное, важное. А в судебной работе все, чем занимается судья, очень важно, потому что за делами, которые он рассматривает, всегда стоит человек, он ждет быстрого и справедливого правосудия. И хотя знаю, что, может быть, от меня-то это и не зависит, но вот мучаюсь… Такой характер. О выходных давно забыл, работа, ее объем заставляет и выходные дни проводить на рабочем месте.
- Петр Иванович, почему, на ваш взгляд, участились случаи привлечения судей к уголовной ответственности, увольнения их с должности за порочащие звание судьи поступки?
-- Требования к судье у нас регламентированы специальными законами. Но в конечном итоге все зависит от личности, которая занимает судейское место. Если судья -- порядочный, высококвалифицированный, с определенными моральными устоями человек, то, естественно, он занимает свое место по праву. В противном случае нельзя говорить о том, что он полноценный судья, даже если он уже отправляет правосудие. Кстати, в советский период случаи привлечения судей и не только к уголовной ответственности носили единичный характер. Если что-то подобное происходило -- это было ЧП на весь Союз!
-- Может, тогда просто не хотели выносить сор из избы?
-- Дело не в этом. Тогда существовала четкая система подбора и контроль за судейскими кадрами… Например, в советское время периодически -- раз в три года -- в суды наведывались комиссии в составе судей и работников юстиции, которые проверяли весь массив дел, рассмотренных за определенный период. Одновременно пристально изучались поступившие жалобы на работу судьи, его поведение. Затем по итогам проверки принималось какое-то решение, и выполнение этого решения в дальнейшем контролировалось. То есть каждый судья, начиная с судей райсудов, знал, что через какое-то время к нему нагрянут с проверкой и все свои действия придется объяснять. Сейчас это, к сожалению, не делается. И, наверное, в этом наша беда. Может быть, если бы подобный контроль существовал, у нас не было бы такого негатива вокруг судебной ветви власти.
-- То есть вы предлагаете создать контролирующий орган, который реагировал бы на жалобы граждан относительно работы судей?
-- Да, но этот орган должен был бы заниматься не только рассмотрением жалоб граждан на судебную деятельность, но и на поведение судьи вне работы. Верховный Суд уже направил парламенту предложения на этот счет. А как там законодатель сработает -- сказать затрудняюсь. Но то, что подобный контроль необходим, уверен.
-- Может, все дело в подборе кадров?
-- А где брать лучшие кадры, скажите? Если бы юристов, которые стремятся стать судьями, было достаточно, можно было бы говорить об улучшении подбора и расстановки кадров и так далее… Но, к сожалению, они неохотно идут работать судьями. Их отпугивает в первую очередь огромная загруженность. И она возрастает из года в год, особенно по гражданским делам.
Я когда-то взял данные за десять лет и посмотрел, увеличивается ли количество гражданских дел? Что выяснилось: в 92-м году все суды Украины рассмотрели чуть больше 500 тысяч гражданских дел. В 2002 году -- уже более полутора миллионов! А в перспективе, после вступления в силу Гражданского кодекса, их будет больше. Дойдет и до трех миллионов в год. Ведь согласно Конституции, основной защитник граждан и юридических лиц -- суд, и все правоотношения между гражданами и государством подлежат рассмотрению только в этой инстанции. В результате нагрузка на суды -- неимоверная. И в каких условиях они работают?
Несвоевременно выплаченная судьям заработная плата стала традицией. В судах низших инстанций нет денег на конверты и бумагу. Я уж не говорю о помещениях, оснащении техническими средствами, теми же компьютерами. А ведь инструментарий в суде -- это не только компьютер, это и нормативный материал. Чтобы судья работал хорошо, периодически надо обобщать судебную практику на уровне областных и Верховного Суда, оказывать методическую помощь местным судам. Верховным Судом в этом плане делается немало, но беда в том, что сейчас он в связи с загруженностью не в состоянии оказывать надлежащую методическую помощь низшим звеньям. А с января следующего года вступают в действие новые Гражданский, Хозяйственный, Семейный кодексы -- объемные нормативно-правовые документы, в которых заложена совершенно новая философия правовых отношений. Чтобы работать с этими кодексами, надо их досконально изучить, проанализировать, растолковать. А кто будет этим заниматься? Системы повышения квалификации судей нет! При Союзе была, хорошая или плохая, но была. Сейчас нет никакой.
-- Как же разгрузить суды?
-- Теоретически такой механизм заложен в судебной системе: местные, апелляционные, Апелляционный, Кассационный и Верховный суды. И если бы эта система заработала, то положение более или менее прояснилось бы. Верховный Суд освободился бы от не свойственных ему функций по рассмотрению огромного количества дел и свои усилия направил бы на выполнение полномочий, предусмотренных законом, например, аналитической помощью судам и так далее. А дела, которые Верховный Суд рассматривает ныне в кассационном порядке, рассматривал бы Кассационный суд. Для этого все, кажется, есть. Деньги в бюджете выделены. Но, к сожалению, ничего не движется. И складывается впечатление, что подобное положение надолго. В этом вопросе должен проявить волю законодатель. Потому что сейчас опять пошли разговоры: мол, зачем нам Кассационный суд, это не совсем хорошо, просто надо кассационные функции передать в нынешние апелляционные суды. То есть фактически система еще не начала работать, но уже подвергается критике. Количество же не рассмотренных только в Верховном Суде дел уже исчисляется почти шестью тысячами.
По натуре я всегда был оптимистом, но когда нет движения вперед и мы только топчемся на месте или, что самое плохое, -- катимся назад, руки опускаются. Ведь от некачественной работы судебной системы пострадают в первую очередь люди, да и само государство! Разве чиновники не знают ответа на вопрос, почему западные партнеры неохотно инвестируют украинскую экономику? Да потому, что не уверены в стабильности нашего законодательства. Ведь инвесторы смотрят прежде всего на стабильность государства, а она зависит от стабильной правовой системы, в том числе и от стабильной деятельности судов.