Техногенная катастрофа на атомной станции 26 апреля 1986 года стала… логическим завершением безответственного отношения тогдашнего руководства страны к энергии атома
26 апреля 1986 года мир потрясла страшная новость -- в этот день произошла трагедия, вошедшая в историю под названием Чернобыльская катастрофа. Взрыв на четвертом энергоблоке атомной электростанции унес жизни десятков и сделал инвалидами тысячи людей. Уже после трагедии было предпринято немало попыток исследовать ее причины и предпосылки. Однако немногие знают, что катастрофа на Чернобыльской АЭС, как ни жестоко это звучит, стала всего лишь логическим завершением беспечного и небрежного отношения к атомной энергии в Советском Союзе.
Накануне 17-й годовщины этой трагедии Служба безопасности Украины обнародовала архивные данные украинского Комитета госбезопасности о состоянии дел во время строительства и эксплуатации Чернобыльской АЭС. Документы под грифом «секретно» были предназначены, естественно, для узкого круга лиц, в частности, для властной верхушки тогдашнего Союза. Но особенность архива в том, что в документах отражены не только масштабы самой катастрофы, а, что не менее важно, предпосылки, обстоятельства и последствия обрушившегося на страну бедствия. Оказывается, Чернобыльская АЭС еще во время ее строительства стала, образно говоря, заложницей системы, при которой процветали халатность и нерадивость как на производстве, так и в проектировании важнейших и потенциально опасных объектов.
Так, еще в сообщении КГБ вышестоящим партийным органам от 17 августа 1976 года читаем, что Кураховский котельно-механический завод поставил на строительство станции 182 тонны сварных труб, на которых «при проверке качества сварных швов… были обнаружены трещины и раковины, вследствие чего они оказались непригодными к эксплуатации». А Ижорский завод им. Жданова обеспечил строительство непригодным для установки напорным коллектором для… атомного реактора. Бучанский завод систематически (!) присылал некачественный кирпич, у которого вместо 75 единиц прочности было 45. А однажды сварщики так заварили одну из частей реактора, что это могло привести к появлению трещин на швах и утечке радиоактивных компонентов во время его эксплуатации. Брак позже был ликвидирован, но это, как свидетельствуют документы КГБ, отнюдь не повлияло на отношение к строительству столь серьезного объекта. Оно было просто-таки наплевательским. По той же причине станция стала «пожинать плоды» нерадивости еще до своего пуска. В докладной записке управления КГБ по Киевской области от 17 января 1979 года говорится, что из-за недостаточного контроля за состоянием техники безопасности только за третий квартал 1978 года производственные травмы получили 170 человек.
Небрежное отношение к строительству серьезного объекта не замедлило сказаться на безопасности работы реакторов станции. Уже через два года после введения в эксплуатацию ЧАЭС, в феврале 1979 года, украинские органы КГБ докладывали об аварийной остановке первого реактора станции, который был остановлен из-за отключения главных насосов, подающих воду для охлаждения реактора. Причина -- в техническом несовершенстве дренажного устройства, заложенном еще в проекте.
Всего же в период с 1977 по 1981 год, как говорится в докладной записке чекистов от 16 октября 1981 года, было зафиксировано 29 аварийных остановок, из которых только 8 произошло по вине обслуживающего персонала. Остальные -- из-за технических неполадок. Расследование этих ситуаций показало, что в большинстве случаев «электрооборудование, включая контрольно-измерительные приборы, применяемые на электростанции, по качеству не соответствуют требованиям надежности, предъявляемым к работе станций, и нуждаются в доработке… » Были и более серьезные недостатки: «… в системе управления и защиты реакторов, предназначенной для вывода реактора на мощность… основными недостатками являются: слабая надежность логических систем, выпуск которых из-за низкого качества снят с производства, несовершенство схем исполнительной части автоматических регуляторов». Именно по этим причинам и происходили аварийные остановки реакторов в 1979--81 годах. В завершение всего сотрудники КГБ констатировали: «ежегодно происходит до 20 случаев выходов из строя релейно-контакторных блоков, что приводит к нарушению ритма работы АЭС и к ядерноопасному режиму»(!).
9 сентября 1982 года органы КГБ докладывают об очередной аварийной остановке 1-го энергоблока АЭС. Именно эту остановку можно считать первым звонком, предупреждающим о Чернобыльской катастрофе. Во время проведения ремонтных работ был произведен пробный запуск реактора, и при подъеме его мощности до 20 процентов произошел разрыв одного из технологических каналов, в котором обнаружили трещину. Проведенные измерения выброса вредных частиц показали, что в районе села Чистогаловка, на расстоянии 5 километров от станции, «на почве регистрируются так называемые «горячие» частицы: их активность превышает допустимые нормы в сотни раз. А ведь именно «горячие» частицы представляют наибольшую радиационную опасность для населения. Попав в организм, они могут прожечь ткани, что приведет к серьезным последствиям вплоть до летального исхода. Однако даже при такой опасности тогдашние власти явно не торопились ликвидировать последствия этой аварии. Как говорится в том же сообщении, «количество выброшенных частиц ориентировочно будет определено через 14--15 дней. А решение о проведении мероприятий по дезактивации загрязненной территории «горячими» частицами зависит от 3-го Главного управления Минздрава СССР». Звучит так, словно процесс дезактивации совсем не обязателен, поэтому и отдан на откуп союзного Минздрава.
Второй серьезный звонок -- об опасности 4-го энергоблока -- прозвучал в марте 1984 года. В очередном спецсообщении органы КГБ информировали, что на 3-м и 4-м энергоблоках станции «на плитах перекрытий имеются трещины, отмечено смещение ригелей, плит перекрытий, навесных железобетонных и керамзитовых панелей». Предварительный анализ позволяет считать, что основной причиной этого является значительный перегрев стен барабанов-сепараторов из-за неэффективной работы теплоизоляции, которая разрушается под воздействием высоких температур и постоянного радиоактивного излучения. В результате органы КГБ делают явно неутешительный прогноз: «Создавшееся положение представляет опасность для главного корпуса энергоблока».
Однако, как показала история, бюрократическая система была не в состоянии предотвратить катастрофу. Ограничились полумерами в виде косметических ремонтов, трагическим результатом которых стало 26 апреля 1986 года -- день, когда неполадки в строительстве и технологии достигли критической массы, а мир содрогнулся от Чернобыля.
Чтобы как-то минимизировать последствия катастрофы, 4-й энергоблок станции был укрыт специальным саркофагом из бетона, который должен был предохранить от мощнейшего излучения внутри реактора и который в сводках КГБ получил название объект «Укрытие». Но поскольку саркофаг для 4-го энергоблока строился на 5 лет, а после аварии минуло 17, опасность все еще существует. Оценивая сегодняшнее состояние объекта «Укрытие», министр атомной энергетики России Александр Румянцев дал интервью российской «Независимой газете», в котором выступил с сенсационным и не менее тревожным заявлением о том, что «перспективы обрушения крыши саркофага совершенно реальны». По его словам, сейчас даже трудно говорить о том, что происходит за стенами саркофага. Чтобы обезопасить нынешний саркофаг, необходимо «строить над ним новое укрытие. Примеры реализации таких технологий имеются. Однако реализация подобного проекта, по мнению Александра Румянцева, может стоить Украине несколько сотен миллионов долларов.