Киевская цирковая семья ножеметателей снялась в триллере американского режиссера Скотти Фокса
Юрий и Вероника Шкуратько -- артисты цирка с почти тридцатилетним стажем. Работают в экстремальном жанре: Юра с мешком на голове бросает с шести метров в дощатую мишень острые, как бритва, 250-граммовые кинжалы. В центре мишени стоит его горячо любимая жена Вера. Ножи пробивают доску в нескольких сантиметрах от ее тела. Репетируют супруги дома -- на лестничной площадке. Там мы с ними и встретились…
-- Становись, -- сказал Юра, указывая на деревянный щит, из которого уже торчало несколько ножей, -- ты должен это прочувствовать.
-- А соседей не покалечим?
-- Они слышат стук ножей. И если хотят выйти, осторожно приоткрывают дверь и спрашивают… Они у нас привычные…
-- Не бойтесь, -- улыбнулась Вера, -- я стану перед вами…
-- Ну зачем же…
-- Буду держать вас. Редкий мужчина способен спокойно стоять, когда в него летят ножи. Вы можете рефлекторно дернуться и попасть под следующий нож -- Юра их бросает поочередно, то вправо, то влево… Помню, мы пришли показывать номер в клуб «Джосс» режиссеру Владу Котляру. Он стал к щиту, улыбаясь, мол, что вы тут за детские штучки показываете. Но после первых двух бросков его лицо побелело, потом он неожиданно прыгнул в сторону. Ему повезло -- Юра по счастливой случайности два раза подряд бросил нож в одну сторону…
-- А вот женщины испытание летящими ножами переносят спокойнее, -- добавил Юра…
-- Главное, не расслабляйтесь, -- подвела меня к щиту Вера, -- держите тело под контролем. Даже я с моим опытом иногда подергиваюсь -- срабатывает рефлекс самозащиты…
Юра размахнулся, и через мгновенье что-то тяжелое бухнуло над моим правым ухом. Тело передернуло, словно от неожиданного, очень болезненного укола, хотя никакой боли я не чувствовал. Вранье, что от страха сердце уходит в пятки, когда в человека стреляют, оно прячется в живот и там, превратившись в горячий каменный комок, трепещет. Каждый следующий нож выбивал из меня остатки мужества, я судорожно вздрагивал, и, видимо, заметив это, Вера скомандовала: «Хватит!»
-- Юра, кто вас научил так мастерски метать ножи?
-- Сам научился, -- ответила за мужа Вера.
-- Мы работали в Польше с артистами из Чехии, -- пояснил Юра. -- У них искусство метания ножа передается от отца к сыну. И чехи нам пожаловались, мол, молодежь не хочет учиться -- боится рисковать. Так номер и погибнет. А это сейчас большая редкость…
-- И Юра решил научиться метать, -- снова вмешалась Вера. -- У него долго ничего не получалось. Каждый день занимался. Пару ножей бросит -- уже счастье! Ножи, кстати, мы подбирали довольно долго. Первые муж купили в Арабских Эмиратах. Потом в Швейцарии… Но они нас не очень устраивали. А вот теперешние суперклассные ножи для нас изготовили киевские умельцы. Причем недорого взяли -- по 30 долларов за штуку… Не знаю, где они раздобыли такую сталь, но Юра бросал их в бетонный забор -- искры во все стороны летят, а у лезвий даже кончики не погнулись. Наш сосед работает в фирме по производству бронежилетов. Увидел, что мы репетируем, и принес один на пробу. Юра проткнул его, словно поролон. А в доску нож заходит примерно на три сантиметра.
-- И сколько времени понадобилось, чтобы в совершенстве овладеть искусством метания?
-- Когда у нас появилась возможность работать в репетиционном зале, Юра начал тренироваться по шесть часов в день. Делал более полутора тысяч бросков за репетицию. И за четыре месяца мы подготовили номер…
-- А вы что в это время делали?
-- Я стояла сбоку и смотрела, как идет траектория, где надо руку поднять, как кисть держать…
-- А потом он поставил к мишени вас!
-- Я был мокрая от страха -- потеряла, наверное, килограмма два.
-- У меня в момент броска нож свистит над ухом, -- заметил Юра. -- Что уж говорить о стоящем возле мишени…
-- Ко всему привыкаешь, -- подытожила Вера. -- Любое животное можно выдрессировать, почему бы и нам не привыкнуть…
-- Скажите, а на такой трюк надо получать разрешение? Где ваш журнал техники безопасности? Случись что, кто будет виноват?
-- Никто не виноват! -- заступилась Вероника за мужа. -- Можно по улице идти, упасть и голову сломать. Кто виноват?!
-- Мы не можем без риска, -- вздохнул Юра…
-- А я уже давно ловлю себя на мысли, -- сказал Верочка, -- ну, зашьют, ну, вылечат, умереть не дадут. Правда, мы сейчас подготовили номер с арбалетом. Во всем мире его делают всего пару человек. Юра стоит ко мне спиной, смотрит в зеркало, а потом, не поворачиваясь, выбивает стрелой у меня изо рта сигарету… Если уж попадет -- то все… Как-то в Минске арену посыпали опилками, подставку под арбалетом перекосило, и стрела ушла… в купол. Зал так и ахнул…
-- Вера, вы так говорите -- «ну зашьют», как-будто это с вами случалось не раз…
-- Конечно. Однажды мы работали с Валерием Леонтьевым в большом сборном концерте. Ставили старый свой номер -- эквилибр на катушках (Вера и Юра показывали сложнейшие акробатические трюки, стоя на доске, под которой катался бочонок-катушка. -- Авт. ) Ну и день выдался невезучий. Наш друг, сидевший в первом ряду, кричит: «Не делайте финальный трюк!» Юра отвечает: «Делаем». А работаем мы без страховки (представьте только, Вера на «ходулях» стоит на плечах у Юры, тот, тоже на «ходулях», стоит на доске, а под доской перекатывается катушка. -- Авт. ) Тут вся наша конструкция разваливается, и я лечу вниз -- разорвала связки, вся переломалась. Хотя, кажется, номер отработан до автоматизма…
-- А публика?
-- Все цветы, которые народ принес Леонтьеву, достались мне. Аплодисменты не стихали. Я шепчу Ноябреву, который вел программу: «Давай, отпускай нас -- у меня ноги пухнут, костюм придется ножницами разрезать… »
-- Представляю реакцию публики: не каждый день увидишь несчастный случай!
-- Людям нравится, когда на арене льется кровь. Видишь этот шрам? Мы работали в киевском ночном клубе «Джосс». Я несла мишень, в которую Юра метал ножи, выгнула спину, наклонилась назад и вдруг почувствовала, что падаю. Нет бы Юре дать знать! Он ведь не ожидал, что мишень сместится. Нет, я улыбнулась, сделала шаг назад, и нож вспорол мне руку… Я попробовала сжать руку в кулак -- не выходит, значит, думаю, задето сухожилие. Кровь хлещет, а публика довольна. Мы выбежали за кулисы -- и скорее в больницу! Врачи бросились зашивать, а я кричу: «Не надо! Я боюсь!»
-- Боитесь!?
-- Естественно! Я и самолетом боюсь летать -- сажусь и сразу засыпаю, чтобы было не так страшно. О парашюте и говорить нечего. Да и этим я согласилась заниматься из-за мужа. Только ему доверяю.
-- Даже после крупной ссоры?
-- Никто не верит -- мы никогда не ссоримся. Вот уже двадцать восемь лет живем вместе -- и ни одного скандала. Юра -- громоотвод. Я вспыхну, а он сидит и улыбается. Подождет, пока я успокоюсь, и спрашивает: «Ты уже?»
-- Юра, как вам это удается?
-- Самоанализ. Никому гадостей в жизни не делал. Желаю всем здоровья… Поэтому и спокойный такой.
-- А как вы попали в кино?
-- Американский режиссер Скотти -- помните, он играл толстяка в первой серии «Полицейской академии», -- пригласил нас в свой фильм о ножеметателе «Лара». Его премьера уже прошла в Америке, думаю, скоро покажут у нас. Сюжет такой: метатель ножей, кубинец, приезжает в Россию и влюбляется в укротительницу тигров. А свою бывшую жену он убил прямо на сцене. И теперь у него новая любовь…
-- И он ее снова -- чпок!
-- В конце его и самого убивают. Так вот, мы должны были дублировать главных героев. Скотти пересмотрел много цирковых метателей и в Америке и в Европе, но выбрал нас, потому что Юра метает ножи очень красиво. Обычно метатели делают одной ногой выпад вперед. Юра же стоит спокойно, только забрасывает руку за голову. Помню, Скотти пристал к Юре: бросай, мол, ближе, еще ближе! Нож уже в двух сантиметрах от шеи врезается. Я испугалась, может, не надо, говорю… А Скотти Юре рукой машет, смелее, мол, я хочу, чтобы нож самой шеи коснулся, потому что по сценарию он у нас сонную артерию перерезает. Вы что, кричу, обалдели? Где ваши хваленые спецэффекты? Ладно, отвечает Скотти, сейчас что-то придумаем. Мне, говорит, просто было интересно пощекотать себе нервы. В итоге они воткнули нож в доску и привязали к нему невидимую леску. Я прижалась к ножу шеей, после чего его выдернули. А потом при монтаже прокрутили пленку задом наперед…
-- Я их предупреждал, -- улыбается Юра, -- не лезьте вы с камерой прямо под нож. Но оператор не слушал, пока нож рикошетом не попал ему в голову… Хорошо, что тот сидел в шапке-ушанке, которую купил у барыг в качестве сувенира и носил ради смеха… Это оператора и спасло. С ножами шутки плохи!
-- Страшно, когда нож уходит в пустоту, -- замечает Вера.
-- Как это в пустоту?
-- Мимо! Но это происходит не по нашей вине. Вот, например, приезжаем мы в ночной клуб. Видим, сцена затемнена. Подсветка одним прожектором. Распорядитель говорит: «А на кой ему нужен свет? Он же все равно в мешке». Он-то, говорю, в мешке, а вот я не вижу, где у доски середина. И как мне правильно стать. А нас уже торопят -- ваш выход!
-- Когда я снял мешок, -- возбужденно сказал Юра, -- у меня волосы встали дыбом -- с одной стороны ножи ушли далеко, с другой торчат вплотную к Вере…
-- В темноте я вообще выступать не могу, -- добавила Вера. -- Должна видеть, как летит нож, тогда я спокойна. Увернуться не успею, но все-таки не так страшно…