Учителя и родители панически боятся соседства здоровых детей с таким ребенком, несмотря на заверения специалистов, что это не опасно, а изолировать ни в чем не виноватых детей антигуманно
Двадцать лет назад появились первые сведения о синдроме приобретенного иммунодефицита. С тех пор более 60 миллионов людей во всем мире заразились ВИЧ, из них 18 миллионов умерли. В Украине официально зарегистрировано 59 397 ВИЧ-инфицированных, в том числе 5 724 детей. По данным ВОЗ, эту цифру нужно умножить на десять, чтобы получить более приближенную к реальности картину. А это значит, что каждый сотый житель нашей страны ВИЧ-инфицирован.
К сожалению, эпидемия продолжает расти, и если ситуация не изменится, то в ближайшие 50 лет население планеты сократится на 400 миллионов. Если в начале эпидемии основным путем передачи ВИЧ-инфекции было использование нестерильных иголок и шприцев, и заражались в основном инъекционные наркоманы, то сегодня все чаще заражение происходит при половом контакте. Вместе с этим возрастает вероятность передачи вируса от матери новорожденному ребенку. Так, в столице зарегистрировано 28 ВИЧ-позитивных детей, четыре ребенка умерли.
Судьбу этого ребенка в Крыму, наверное, знают все. Сюжеты о нем очень часто показывали по местным каналам телевидения.
-- По документам этого мальчика зовут Андреем, -- рассказывает врач-педиатр Центра по профилактике и борьбе со СПИДом Галина Киселева. -- Но мы, когда увидели его впервые, еще не знали его имя. Решили подыскать то, которое поможет в жизни, придаст уверенность. И выбрали имя Федор, так как Федоры обычно обладают твердым характером.
-- Мать Феди -- наркоманка, -- продолжает Галина Киселева. -- Она состоит у нас в центре на учете. Мы показали ей фотографию сына, от которого она отказалась сразу после его рождения. Предложили проведать. Ведь для ребенка пообщаться с матерью, пусть даже в больничной палате, очень важно. Увы, женщина равнодушно глянула на фотографию сына и… отказалась встретиться.
У Феди есть старшая сестра. Она живет с отцом. Внешне дети очень похожи. Но девочка совершенно здорова.
-- Дело в том, что Федина мама страдает синдромом бродяжничества, -- говорит Галина Киселева. -- Она появляется дома на какое-то время, поживет пару месяцев и снова уходит. Отец сам растит дочь, девочка ухожена, ходит в школу. К нам в центр мужчина пришел, узнав, что жена ВИЧ-инфицирована. Мать проговорилась, что родила мальчика. Отец сразу же захотел посмотреть на него. Тогда Федю из роддома уже перевели в детскую инфекционную больницу. Встреча была очень трогательная… -- у Галины Леонидовны появились слезы на глазах. -- Извините, просто, работая здесь, иногда с таким сталкиваешься… Потом многое по-другому начинаешь оценивать в этой жизни. Отец несколько раз проведывал его, а затем перестал. К сожалению, он сам, как говорится, загнан этой жизнью в угол. Материальные проблемы одолевают. Да и очень молодой еще.
-- Федя страдает еще и прогрессирующим астигматизмом, -- продолжает Галина Киселева. -- Мы заметили это лишь тогда, когда пытались учить его читать. Показываем ему буквы, а он молчит. И лишь когда наклонился низко, почти уткнувшись в книгу носом, только тогда начал отвечать на вопросы. Мы направили Федю на консультацию к врачам-окулистам. Они не хотели осматривать ВИЧ-инфицированного ребенка, боялись, но потом выписали очки.
-- У Феди наблюдается некоторая умственная отсталость, -- дополняет заведующая эпидотделением центра Татьяна Непомнящая. -- Но она не врожденная. Скорее всего, отклонения у ребенка произошли из-за того, что он, как мы говорим, социально запущенный. С самого рождения жил в инфекционной больнице, поздно узнал, что такое телефон, телевизор, что по улицам ездят троллейбусы и машины… Всю свою жизнь видит лишь больничные койки, стены и людей в белых халатах. Поэтому Феде трудно объяснить, что такое, скажем, магазин, если он никогда в нем не был. Первый раз за пределы инфекционной больницы Федя попал года в четыре -- его везли на обследование к нам в центр. Когда он увидел у меня на столе телефон, то состояние у мальчишки было буквально шоковым. Во-первых, что есть такой аппарат. Потом Федя услышал, что телефон еще какие-то звуки издает, и я еще кому-то что-то говорю в трубку, -- это, поверьте, смех сквозь слезы. На ребенка было больно смотреть. Обычно дети в таком возрасте уже на компьютере играют.
Есть у Феди положительная черта, которой большинство детей вряд ли обладают. Мои собеседницы рассказывают об этом с восхищением.
-- С Федей в палате живут еще две ВИЧ-инфицированные девочки его возраста, -- говорит Галина Киселева. -- У них нет того детского эгоизма, который часто присущ детям, выросшим в семье. Они живут по типу маленькой коммуны. Если к ним кто-то приходит и приносит, например, карандаши, конфеты, мы отдаем их Феде как старшему, он тут же спрашивает: а Ларисе и Наде принесли? И пока не дадим девочкам то же самое, не успокоится. Для него эти девочки -- его семья, самые близкие ему люди. Это вообще очень открытые, добрые дети. Если на руки возьмешь, так ребенок весь сомлеет от счастья… Словом, ВИЧ-инфицированные дети благодарны любому знаку внимания к ним.
Прошло уже почти три месяца с начала учебного года, однако для Феди он до сих пор не начался. И неизвестно, начнется ли когда-нибудь.
-- 1 сентября Федя должен был пойти на занятия в соседнюю школу, -- рассказывает Галина Киселева. -- Начмед инфекционной больницы, в которой мальчик жил, неоднократно подавала документы в это учебное заведение, проводила разъяснительные беседы, рассказывала педагогам о том, как можно заразиться, а как нет. Увы… Федя в эту школу так и не пошел, и никто из ее педагогов не захотел заниматься с ним индивидуально. Узнав о судьбе Феди и других таких детей, живущих в инфекционной больнице, учить их согласилась психолог из другой школы. Пока она провела лишь несколько уроков для Феди, Ларисы и Нади. А буквально неделю назад ВИЧ-инфицированных детей, от которых отказались родители из инфекционной больницы перевели в республиканский Дом малютки «Елочка». Детям в этом детском учреждении будет намного комфортнее. Для них оборудованы специальные комнаты, с ребятами занимается подготовленный медперсонал. Малышей водят на прогулки. Сотрудники центра преподнесли им в подарок на новоселье телевизор… Но будет ли теперь ездить из другого конца Симферополя и проводить с ними занятия школьный психолог? Вряд ли. Захотят ли обучать Федю учителя близлежащих школ? И вообще, что будет дальше с этим маленьким человечком? С остальными такими же, как он?
-- Когда решался вопрос по поводу обучения Феди, представители Минобразования нас спросили: можем ли мы гарантировать, что если этот мальчик придет в школу, сядет рядом с неинфицированным ребенком, то не заразит его? -- говорит Галина Киселева. -- Но ведь вирус может попасть в организм только через кровь или при половом контакте. У нас на учете в центре состоят и ВИЧ-инфицированные учителя.
-- Сам собой напрашивается вывод, -- дополняет Татьяна Непомнящая. -- Если ВИЧ-инфицированный ребенок, от которого родители не отказались, идет в школу и о его статусе никто не знает (у нас сегодня около 50-ти таких детей), значит, не возникает никаких проблем ни для ребенка, ни для педагога, ни для родителей, ни для жизни внутри класса. Но если родители ребенка поступают так, как мы их учим, по закону, и предупреждают директора школы, врача о статусе своего ребенка, тут же возникают проблемы. И в первую очередь -- для ребенка. Он и так наказан тяжелым неизлечимым заболеванием, а его еще пытаются изолировать от сверстников, пересаживают на заднюю парту. Затем родителям предлагают перевести его на домашнее обучение. Таким образом малыш становится ограниченным социально. Каким же он вырастет?