Легендарному лидеру группы «Машина времени» исполнилось 50 лет
«Талантливый, многогранный, щедрый на творческие идеи человек, вы завоевали любовь миллионов!» -- так поздравил поэта, композитора и лидера группы «Машина времени», народного артиста РФ Андрея Макаревича с 50-летием президент России Владимир Путин и наградил орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
К человеку, разменявшему «полтинник», по правилам этикета положено обращаться по имени-отчеству. Но если этот степенный по летам гражданин носит фамилию Макаревич и принадлежит к сонму монстров отечественного рока? Упомянешь батюшку, а собеседник возьмет да обидится: мол, что это вы меня в старики зачисляете? Или забыли: не стареют душой ветераны… Словом, не стал я величать Макаревича Андреем Вадимовичем. В конце концов, главный «машинист» страны -- это не БГ, который стал для всех Борис Борисычем еще лет двадцать назад. Вот такую фишку себе придумал. На то он и Гребенщиков. Впрочем, БГ Макаревичу не указ.
-- Хочу в качестве аперитива предложить вам разговор о знаменательной дате, которую все прогрессивное человечество отмечает в этом году.
-- А что тут, собственно, обсуждать? В нашей стране все перевернуто с ног на голову: по идее, день рождения -- твой персональный праздник, когда окружающие, друзья и родные, должны избавить тебя от лишних хлопот, дав возможность отдохнуть, получить удовольствие. Ничего подобного! Ты сам без всякого на то желания бегаешь, высунув язык, и пытаешься организовать торжество в собственную честь. При этом постоянно испытываешь чувство ужаса: как бы не забыть позвать кого-нибудь на банкет. А то еще решат, будто специально зажал. Знаете, что самое трудное при подготовке юбилея? Составление списка приглашенных и размещение их за столиками.
-- Сколько в итоге народу набралось?
-- Три сотни человек. Это только те, кого мне в самом деле хотелось видеть рядом с собой в такой день.
-- Однако, немало.
-- Особенно, если учесть, что празднование обходится в весьма изрядную сумму.
-- За удовольствие принято платить.
-- Так ведь это я оплачиваю праздник другим! Для меня происходящее -- сплошные проблемы. Конечно, можно было бы попробовать минимизировать затраты при помощи спонсора. Но, на мой взгляд, совсем уж позорно ходить по богатым дядям и просить подарить тебе юбилей. Тем более что сделают они это небескорыстно, «скромненько» обозначив свои имена рядом с твоим на афише: вот, мол, кто отцы-кормильцы нашего героя…
-- БГ не постеснялся такого соседства, нашел готовых организовать его юбилейный концерт в Кремле.
-- Наверное, в этом смысле мы с Борей разные люди.
-- Какие у вас сейчас отношения?
-- Теплые.
-- Делить больше нечего, каждый занял собственное место в пантеоне?
-- Да мы и раньше не особенно соперничали. Мифы о жесткой конкуренции между нами следует оставить на совести журналистов, это все их заморочки. Нас пытались искусственно столкнуть лбами и посмотреть, посыплются ли искры. Боре и мне всегда хватало ума не поддаваться на провокации. И сейчас не поддамся.
-- В общем-то, я и не жду… Более того, заводя разговор о круглой дате, подразумевал другой полувековой юбилей. В этом году исполнилось 50 лет, как в мир иной ушел самый знаменитый курильщик трубок на планете.
-- Это вы о ком?
-- Не догадываетесь? Подсказываю: март 53-го, ближняя дача…
-- Иосиф Виссарионович, что ли? Ну вы нашли знатного курильщика! Такое скажете! Трубка, набитая папиросным табаком, -- трудно представить что-либо более отвратительное.
-- Пробовали?
-- Даже не думал об этом. «Герцеговину Флор», правда, хорошо помню, она еще продавалась, когда я заканчивал школу, и мы с пацанами ее покуривали. Кислые, некрепкие папиросы… А почему вы Сталина упомянули? Никакого желания разговаривать об этом персонаже у меня нет. Отвратительнейший тип, упырь. Если не знаете, могу сообщить: ненавижу диктаторов и тоталитарные режимы.
-- С этой ненавистью и прожили большую часть жизни?
-- Может, и еще придется пожить. В истории ведь все повторяется, только на качественно ином витке. С тех пор, как Сталин сошел в могилу, в стране мало что поменялось. Генетически мы были такими же и пятьсот лет назад, и триста.
-- Какими «такими»?
-- Раболепными, завистливыми, не терпимыми к чужим успехам, млеющими от сильной руки и упивающимися собственной беспомощностью…
-- Вы устали, Андрей?
-- В каком смысле?
-- В моральном.
-- Нет, я в нормальной форме. Правда, иногда раздражает необходимость произносить некие обязательные слова в пространство. Скажем, сейчас вышла моя сольная пластинка. Понимал: необходимо раскручивать диск, иначе потенциальные слушатели могут попросту не узнать о его существовании -- такое количество разнообразной музыкальной продукции сейчас выпускается. Стиснув зубы, две недели кряду ездил по радиостанциям, давал интервью, отвечал на разные вопросы. Наконец, пластинка пошла в продажу -- теперь могу позволить себе помолчать. Если вдруг снова возникнет желание что-либо сообщить миру, найду для этого способ: у меня есть два ансамбля, собственные телепрограммы, возможность писать и издавать книжки…
-- Вы многими обязательствами повязаны?
-- Конечно. Я же работаю с людьми, они от меня зависят.
-- Послать все к чертям собачьим поди хочется?
-- Вообще-то, будучи по своей природе натурой предельно эмоциональной, предпочитаю все душевные порывы проверять хоть каким-то отрезком времени. Сиюминутный импульс через час может бесследно раствориться. Наученный горьким опытом, даю желанию «отстояться», чтобы не наделать ошибок сгоряча.
-- Считаете до десяти?
-- Если не помогает, то и до ста.
-- Курение нервы успокаивает?
-- Абсолютно нет. На мой взгляд, настоящими курильщиками можно считать только тех, для кого это занятие служит подспорьем в работе. Со мной такой вариант не проходит. У меня с сигарой или сигаретой хорошо получается лишь расслабляться. Более того, я, похоже, повторяю генокод собственного отца, который лет до сорока пяти страстно дымил, а потом стал все реже тянуться к сигаретной пачке, пока к концу жизни совсем не завязал. И дело не в том, что на старости лет батя вдруг озаботился проблемой сохранения здоровья, нет. Пропало желание курить. Со мной происходит нечто подобное. Вспоминаю о сигаретах эпизодически. Сутками могу не курить. Если не выпил или вокруг нет курящих, вообще забываю о существовании табака.
-- А первую затяжку помните?
-- Ничего оригинального, все, как у всех. Школа, тлетворный пример старших товарищей… Правда, поначалу меня заставляли: не вписывался в рок-н-ролльный имидж -- надо было лихо пить портвейн, ругаться матом и курить «Приму». Очень хотелось соответствовать образу, и я достаточно быстро освоил все три рокерские ипостаси. «Приму» курил очень долго, вплоть до поры, пока в продаже в большом количестве не появились американские сигареты -- Pall Mall, Marlboro и все такое прочее. Еще употреблял кубинские Portages и Kim. Забористый табачок! Примерно тогда же, в середине 80-х, стал баловаться сигарами. Мы покупали их для выпендрежа, благо, стоило это добро копейки. Да и магазин «Гавана» располагался там же, где и сейчас, буквально в двух шагах от моего дома… Помню, в 88-м приехали в Америку с «Машиной времени»… Нет, вру, в 87-м и не в США, а в Японию… Словом, нас пригласили на большой рок-н-ролльный фестиваль. То держали на коротком поводке, а тут вдруг выпустили в тусовку, в которой участвовали очень серьезные артисты типа Джеймса Брауна, Джорджа Дюка, Дио. После концерта был грандиозный прием в каком-то ретро-клубе, где мы по-свойски выпивали с крутыми американскими продюсерами. А я как чувствовал: взял с собой в поездку коробочку Romeo & Jullieta, купленную в магазине «Гавана». С понтом достал сигары и говорю: «У вас в Америке такого нет, угощайтесь». С какой завистью на меня посмотрели посетители клуба, с какой скоростью они растащили сигары! В те несколько минут я чувствовал себя человеком одного сорта с суперуспешными шоуменами…
-- В курении сигар для вас есть элемент игры?
-- Нет, абсолютное удовлетворение вкусовых ощущений. Уважаю сигары и искренне считаю, что они заслуживают особого отношения. Ясно, что их нельзя курить на бегу, нужно соблюсти некий ритуал. К примеру, вчера был на дне рождения у Владимира Соловьева и после сытного ужина взял сигару, рюмку граппы, устроился в мягком кресле и поймал кайф…
Настоящее погружение в мир этого блаженства произошло несколько лет назад, когда я вместе с большой компанией друзей оказался в Гаване, на Кубе. Как-то поздним вечером мы очень крепко выпили и вышли подышать свежим воздухом на открытую веранду, неподалеку от которой звучала зажигательная латиноамериканская музыка и шли танцы. Я сидел в кресле-качалке, смотрел на луну, на море и тихо балдел. Ко мне подошел товарищ и спросил: «Хочешь испытать состояние абсолютного счастья?» Я ответил: «Ну-ка, дерзни». Приятель вложил мне в одну руку раскуренную Cohiba, а в другую -- стакан виски «Chivas» многолетней выдержки.
-- Полный стакан?!
-- Что вы! Граммов сто… В довесок я получил ценный совет: «Не глуши все залпом, тяни по капле. И затягивайся самую малость, тогда точно улетишь от кайфа». Так и сделал. Полет получился фантастический: за остаток ночи я выпил полбутылки виски и выкурил четыре сигары.
-- А поутру проснулись…
-- Без тени малейшего отвращения при воспоминании о содеянном накануне!
-- А какие, интересно, чувства вызывает у вас женщина, курящая сигару?
-- Могу наблюдать за ней со стороны как за эстетическим объектом, но целоваться вряд ли захочу.
-- Не возбуждает?
-- Сигара как фаллический символ? Банан в этом смысле выглядит куда более выигрышно. Впрочем, это дело вкуса…
-- Сигарные прибамбасы дома держите?
-- Конечно. Есть небольшой хьюмидорчик, в нем хранятся десятка три сигар…
-- Здесь покупаете или издалека привозите?
-- В Москве беру. Но только в проверенных местах, где гарантируют качество и умеют сохранять товар в лучшем виде. Тут ведь все важно: влажность воздуха в помещении, температурный режим… Кстати, на Кубе удивительный климат: там не нужны хьюмидоры, сигара остается «живой», даже если ее месяц таскать в заднем кармане джинсов…
-- Приходилось?
-- Не довелось, знаете ли. Все же не на Кубе живу, по большей части путешествую по стране с иными климатическими условиями.
-- Не утомились от гастролей, Андрей?
-- А нас никто не принуждает. Мы играем ровно столько концертов, сколько нужно для получения удовольствия.
-- И для поддержания штанов, наверное?
-- Это у меня не основной способ заработка. И давно.
-- Да?
-- Конечно. Телевидение приносит значительно больше. Кроме того, есть клуб «Батискаф», стоматологическая клиника, туристическая компания и множество прочих штук. Не буду все перечислять. Но это не мой личный бизнес, участвую в нем на паях.
-- В чем заключается ваш вклад в общее дело?
-- А то не догадываетесь! На мне имидж.
-- Создаете светлый образ, ставя свое имя рядом с лейблом компании?
-- По-вашему, в этом есть что-то недостойное, порочащее? Каждый делает, что умеет. Бог не дал таланта разбираться в цифрах, меня от них мутит.
-- Но чувствуете, когда вас хотят обмануть, обсчитать?
-- Разумеется. Однако перепроверять, устраивать разборки все равно не стану. Впрочем, не могу припомнить, когда меня пытались обмишурить.
-- Говорят, дензнаки способны поссорить лучших друзей. Рискуете…
-- Это уже от каждого конкретного человека зависит. Если он деньги ценит больше хороших отношений, то какой это друг?
-- В долг даете?
-- Могу. Сам брать не люблю и давно уже не одалживаюсь. Очень неприятно чувствовать себя обязанным кому-либо. Если на что-то не хватает средств, повременю. Это же не вопрос жизни и смерти. В конце концов, я не голодаю. Несбыточных материальных мечтаний у меня никогда не было, если не считать того, что в молодости хотел купить супергитару. Понятно, это желание не осуществилось.
-- Почему?
-- Вы так спрашиваете, словно не жили в семидесятые годы! Тогда качественный профессиональный музыкальный инструмент для рок-исполнителя было не достать ни за какие деньги. Их никто не вез из-за границы. Это же вам не килограмм апельсинов! Зато сегодня по каталогу можно заказать любую гитару и ее доставят в целости и сохранности. У меня есть все, о чем прежде даже не смел мечтать.
-- Коллекцию собрали?
-- У меня семь электрических и четыре акустические гитары, и на всех играю на концертах.
-- Говорят, если на машине долго не ездить, она начинает хандрить. А с гитарой как?
-- Точно так же. В каждом инструменте обязательно присутствует элемент жизни, его нужно поддерживать.
-- Для себя играете, Андрей? Для души?
-- Я же вам объяснил: только для себя и играю. И на сцене, и вне ее. Пока не надоело, как ни странно.
-- Сколько народу прошло через «Машину», помните?
-- Двадцать восемь человек. Из них двадцать два сменились за первые десять лет существования группы.
-- При встрече каждому руку пожмете?
-- Есть такая необходимость? Да, каждому. Без малейших усилий. Я не злопамятный.
-- Всех на юбилей позвали?
-- Нет, восьмерых. Остальных очень давно не видел.
-- Если бы даже встретили Петра Подгородецкого, вряд ли пригласили бы его на день рождения. Слишком много всяких слов сказал он в ваш адрес…
-- Это же он сказал, а не я… Петя -- такой человек. Зачем на него обижаться? Вы странные вопросы задаете. Я не страдаю склонностью к абстрактным рассуждениям, предпочитаю думать о вещах конкретных.
-- Например?
-- К весне хочу записать новый альбом с «Машиной времени», значит, нужно собирать материал, сочинять песни.
-- Кому нужно?
-- Мне. В 2004 году группе исполняется 35 лет, надо достойно отметить дату. Да и вообще мы давно уже ничего не выпускали -- около двух лет. За это время накопилось кое-что, самое время показать.
-- Наверняка храните где-нибудь дома вырезки с первыми публикациями о «Машине».
-- Когда-то собирал, не скрою. Нет, это не тщеславие. Думал, лет через двадцать будет интересно перечитать, что же о нас писали.
-- И как?
-- Ни разу к этим пыльным папкам не прикоснулся. Как в анекдоте: воды-то и не хочется…
-- А чего хочется?
-- Банально, но больше всего не хватает свободного времени. Полное ощущение, будто ритм постоянно ускоряется.
-- Выходит, не удалось вам построить машину, способную управлять временем.
-- Задачка не по зубам, хотя изо всех сил стараюсь успеть побольше. Сокращаю время на сон, ложусь не раньше двух, встаю не позже половины десятого.
-- Как-то не по-богемному.
-- А кто вам сказал, что я представитель богемы? Терпеть не могу бессмысленных ночных тусовок, шатаний из клуба в клуб. И, поверьте, не терплю. Делаю лишь то, что считаю нужным, не гонюсь за модой. Скажем, все сейчас увлеклись этим Паэльо…
-- Коэльо, наверное, все-таки.
-- Ну да, извините, оговорился… Кто такой Коэльо, из какой Бразилии взялся? Если называть вещи своими именами, это же Кастанеда для умственно отсталых. Скучно! Потом вокруг стали кричать о Мураками. Думаю: надо посмотреть. И что? Ну, купил, ну, почитал. Ничего особенного. Совершенно спокойно без этого можно обойтись. Еще, поддавшись чужому внушению, взял последнюю книжку Пелевина. На мой вкус, предыдущая, про generation, была лучше. После нее вообще трудно написать что-либо более крутое…
По большому счету, нормальный человек должен до тридцати лет прочесть все, что ему необходимо. Я, наверное, прочитал еще раньше… Сейчас, если будет свободная минута, лучше перелистаю что-нибудь гарантированно качественное.
-- Например?
-- Томик Василия Аксенова брал недавно в руки…
-- Вы знакомы с Василием Павловичем?
-- И с ним, и с Пелевиным…
-- А есть люди, с которыми хотите пообщаться, но судьба не сводит?
-- С Ленноном уже и не сведет. Если только там, на небесах… Впрочем, не думаю, что мое отношение к Джону как-то изменилось бы, если бы мы поговорили час или полтора. Как правило, мне вполне достаточно общаться с продуктом жизнедеятельности того человека, который интересен. Я же не бегал специально за Пелевиным или Аксеновым. Так получилось, что случайно оказались в одном кругу. И за Ленноном не побежал бы…
-- Неужели не захотелось бы пощупать, на зуб попробовать, каков он вблизи?
-- Зачем? Есть старое правило: если нравятся картины, не знакомься с их автором -- рискуешь испортить впечатление и о картинах, и о художнике… Терпеть не могу, когда после концерта ко мне подходят люди и начинаю навязываться в собеседники. Я жутко устал, отдал со сцены зрителям все, что мог, какие еще слова нужны? А человек обижается: ах, вот вы какой, да? На публике открытый и демократичный, а в действительности? Товарищ не понимает: таких, как он, в зале сидело еще двадцать тысяч, и я не готов общаться с каждым индивидуально. Представляю, как надоели Василию Аксенову поклонники его таланта, мечтающие познакомиться и запечатлеться на фоне кумира. Зачем же увеличивать их число? На фиг мне это нужно?
-- Неужели не попросили мэтра почитать вашу книжку?
-- Он прочел ее и отозвался очень тепло. Было безумно приятно.
-- А если бы раскритиковал?
-- Расстроился бы, конечно, но отношение к Василию Павловичу не изменил. Может, на книжку взглянул бы иными глазами… Хотя, если честно, во мне уже давно живет стойкое ощущение, что я сам всегда могу строго, трезво и непредвзято оценить свою работу и достаточно хорошо понимаю, как и что у меня получилось. Поэтому никогда не спрашиваю чужое мнение. Знаете, как зову друзей на презентацию нового альбома? «Выпускаю офигительную пластинку! Приходите слушать». Не представляю, как стану заглядывать в глаза и спрашивать: «Тебе понравилось, старичок?» Зачем? Разумные люди понимают: все равно надо хвалить, раз дело уже сделано. Переписывать пластинку я не буду, так к чему портить настроение? Ведь ясно же, что диск получился чумовой! Так и с книжкой. Она мне очень нравилась, пока работал над ней. Если бы оценил ее по-другому, то и издавать не стал бы.
-- Графику не забросили?
-- Как можно? К пятидесятилетию открыл персональную выставку в Манеже. Это вам не хухры-мухры.
-- И дайвингу, надо полагать, не изменили?
-- За границей ныряю с 1987 года, с момента, как советским гражданам разрешили ездить за рубеж. А увлекаюсь подводным плаванием с детства. Тогда это называлось легководолазным спортом при ДОСААФ. Мне было шесть лет, я посмотрел фильмы «Последний дюйм» и «Кусто в мире безмолвия» и, что называется, подсел. С тех пор и пошло…
-- Курение нырянию не помеха?
-- Абсолютно нет. Наоборот: самое сильное желание затянуться возникает именно, когда всплываешь на поверхность. Под водой в течение сорока минут дышишь чистым воздухом из баллона, наверное, организм им пресыщается, и ты с помощью дыма возвращаешь легкие в привычный рабочий режим.
-- Так понимаю, вы профессионально ныряете?
-- Имею звание инструктора, дайв-мастера.
-- И учениками обзавелись?
-- Многих втянул. Леньку Ярмольника, Сашу Любимова, Алену Свиридову, Гарика Сукачева, Вову Преснякова…
-- Есть излюбленные места для погружений?
-- Интереснее там, где еще не был. К сожалению, Мировой океан стремительно гибнет. Когда приезжаешь куда-то с интервалом в несколько лет, видишь это невооруженным глазом. Грустное зрелище…
-- Говорят, дайверы Красное море уважают?
-- Ерунда, бассейн для туристов! Настоящие места находятся на диаметрально противоположном конце земного шара. Мексика, Южная Америка, Микронезия, Австралия, Океания… Туда надо лететь сутки, а я с некоторых пор стал плохо переносить смену часовых поясов…
-- Годы, Андрей, годы… Под горку жизнь покатилась.
-- Я же не вагоны разгружаю, верно? Силенок еще надолго должно хватить. Во всяком случае, так рассчитываю. «Полтинник» -- не срок.
-- Какой подарок на пятидесятилетие хотели получить?
-- Смеетесь, да? Это все игры для маленьких. Как говорит знакомый президент банка, подарок должен быть очень громоздким, очень дорогим и абсолютно ненужным. Бабушка на день рождения всегда дарила мне шерстяные носки. Наверное, это и был лучший подарок в моей жизни. Во всяком случае, самый полезный…