Залог бурного послевоенного развития средиземноморской Швейцарии заключается в этом и в государственном устройстве, закрепившем конфессиональную систему разделения власти
Когда мы прилетели в Ливан, заканчивался священный для мусульман месяц Рамадан. Пустующие столики в многочисленных кафе, грустные арабы с темными кругами вокруг глаз, стоящие в дверях своих лавок и многочисленных ремонтных мастерских в ожидании пяти вечера… «Пять вечера» -- это не файф-о-клок, это время появления первой звезды и сигнал садиться за стол. А для врачей скорой помощи -- еще и повод готовиться к вызовам. Как рассказывают местные врачи, во время Рамадана по ночам они с ног сбиваются -- сплошные завороты кишок. Еда-то во всех домах привычная, обильная.
Немного иная картина в многоконфессиональном Бейруте (среди граждан Ливана христиане составляют 40 процентов, и в столице они очень заметны. В христианских кварталах города кафе -- с неизменным арабским кофе с кардамоном -- не пустуют даже днем. Дома выстроены в колониальном стиле, а нарядная, европейского вида публика, кажется, ничем не напоминает о том, что мы все же в мусульманском государстве. Ночная жизнь ливанской столицы влечет сюда туристов и деловых людей со всего мира. Сверкают огнями рестораны, дискотеки и даже самое большое в арабском мире «Casino du Liban». Но здесь, как и во всем Ливане, заметно оживляющееся к вечеру дорожное движение под девизом «все к столу» после пяти стихает. Чем неизменно пользуются любители быстрой езды, для которых темное время во время поста -- шанс. В принципе, сами дороги в стране хорошие и очень быстро строятся. Правда, в асфальтовую массу здесь принято добавлять битое стекло -- чтобы дороги не «текли» в летнюю жару. Эта «хитромудрость» в дождь делает их абсолютно стеклянными, как в гололед. А если учесть, что большая часть дорог проходит по высокогорью, езду в дождь можно представить, но лучше не испытывать.
Пешком по Ливану ходить не принято. Нет денег на машину -- садись на мопед. На них ездят, в основном, мальчишки, а каждый взрослый имеет хоть и старый, битый-перебитый, но автомобиль. Преимущественно «Мерседес». Он может быть с одной фарой, может и вовсе обходиться без подобных «архитектурных излишеств». За 10 дней пребывания в стране мы ни разу не видели, чтобы местный водитель включил сигнал поворота. Разметка здесь -- не более чем грязь на асфальте, понятие о дальнем и ближнем свете и вовсе отсутствует. Зачем, если человек едет по СВОЕЙ стране. Захотел -- развернулся в любом месте и поехал в обратном направлении, ослепляя дальним светом встречный транспорт. Ему так удобно, ему надо именно сюда! И в Бейруте, где блестящих новехоньких дорогих автомобилей значительно больше, чем на том же юге Ливана, всего три года как оставленном армией Израиля, ситуация не лучше… Бардак на ливанских дорогах -- конечно же, тяжкое наследие войны. Но и без ментальных особенностей здесь не обошлось. Правительство страны пытается навести порядок в этой области: в городах появились светофоры и регулировщики в белых перчатках, иногда по-крупному штрафующие нарушителей.
А около месяца назад по ливанскому телевидению показывали такой сюжет: установленная возле одного из бейрутских светофоров скрытая камера фиксировала автомобили, которые останавливаются на красный свет. Первый притормозивший водитель должен был стать обладателем 10 тысяч долларов, выделенных для этого случая. Наконец после нескольких десятков машин, промчавшихся мимо светофора, одна остановилась. «Поздравляем! Вы награждаетесь денежной премией!.. » Договорить телевизионщики не успели. «Кто? Я остановился на красный свет? Да у меня просто мотор заглох. Не дай Бог, друзья узнают, что я у светофора остановился. Не нужно мне ваших десяти тысяч!» Вывалив все это на головы телевизионщиков, возмущенный араб рванул с места.
Сравнительно недавно (около семи тысяч лет назад) все эти земли назывались Финикией. О том, что для истории Ливана восемь цивилизаций, прокатившиеся за эти тысячелетия, пролетели почти незаметно, свидетельствуют очень мило сохранившиеся очевидцы всей этой, почти доисторической, жизни. На побережье Средиземного моря к северу от Бейрута расположен Библос, самый старый город планеты. За семитысячелетнюю историю он никогда не оставался без населения. Южнее Бейрута -- второй по древности город страны Сайда (по-арабски, Сидон) -- ему шесть тысяч лет. Сайда -- родина нынешнего премьера страны, одного из богатейших ливанцев. Его история, приобретшая уже все признаки фольклора, пересказывается ливанцами, как сказка. Она о ливанской мечте, ненамного отличающейся от американской. Скажем, все народы мечтают о том, чтобы разбогатеть исключительно благодаря трудолюбию и способностям. Так и нынешний глава правительства Ливана, по рассказам, вырос в очень бедной семье, в детстве работал в чужих садах, но в 12 лет уехал в Саудовскую Аравию, где, много и тяжко трудясь, сколотил капитал, достаточный для того, чтобы жениться на… принцессе, сестре одного из многочисленных саудовских принцев. Капитал, умноженный на капитал, заработал. Но премьер не забывает город детства. Это на его деньги дорога от Сайды до Бейрута и набережная Сайды была засажена пальмами по тысяче долларов за штуку. Сейчас неподалеку от той же набережной он строит огромную мечеть в честь своего сына.
Едем дальше на юг. Супермагистраль сменяется дорогой, весьма похожей на украинские. Тир (по-арабски, Соур) помоложе Сайды, но история у него богаче. Царь Соломон в свое время заключил «договор о дружбе и сотрудничестве» с местным царем, Иерусалим был построен из кедра, вырубленного в окрестностях города. Да и сам ливанский кедр -- дерево библейское. В Библии крепких телом и духом людей сравнивали с «кедром, растущим в горах Ливана». Правда, в те времена им была занята вся территория страны. Но из-за того, что ценную древесину нещадно вывозили (из нее, кроме Иерусалима, построена еще и Венеция), сейчас осталось 150 экземпляров этого уникального растения. Дерево является национальным достоянием страны, украшает своим изображением государственный флаг Ливана и государством же охраняется. Кто только не завоевывал Тир: египтяне, персы, ассирийцы, вавилоняне, македонцы, римляне, арабы, крестоносцы, турки, англичане, французы, израильтяне. И все оставили «вещдоки» своего присутствия. Рядом, чуть выше в горах, в Кане Галилейской, сохранились даже доказательства того, что здесь побывал Иисус Христос. Здесь Сын Божий впервые проповедовал в пещере, здесь превратил воду в вино. Не имевшие другой возможности для того, чтобы увековечить эти явления, финикияне высекли на скалах рядом с той пещерой эпизоды из Евангелия: воскрешение Лазаря, двенадцать апостолов, Марию Магдалину, вытирающую своим платком лицо Иисуса, и, конечно, его самого с матушкой. Тысячелетия спустя фигуры эти обветрились, но еще вполне узнаваемы.
Солнце садится в море, как и семь тысяч (шесть тысяч, две тысячи и т. д. ) лет назад. За это время изменилось слишком много, хоть нынешние ливанцы, как и их предки, народ, в основном, торговый. Древние финикияне возили за три моря лес и, чтобы торговля шла лучше, овладевали языками соседей. Современные ливанцы лес завозят, и он здесь очень дорогой. Но языки -- по-прежнему их сильное место. В школах обязательно учат арабский, французский (Ливан -- бывшая колония Франции), английский. Половина Ливана говорит по-русски, потому что отучилась в свое время в советских вузах -- такова была политика Страны Советов, активно поддерживавшей арабские государства и продававшей им оружие. Сейчас тоже многие ливанцы учатся в Украине, России и Белоруссии. На улицах ливанских городов нарваться на русскоязычного -- раз плюнуть, кроме того, у наших девушек до сих пор не вышло из моды выходить замуж за арабов. Ливанцы основательно потрясли отечественный генофонд, вывезя из Украины самых стройных, красивых, певучих. И образованных. Наши девушки, выйдя замуж даже за шиитов (одна из самых строгих мусульманских ветвей), дома не сидят, лица не закрывают и платочков не носят. Они подтверждают свои дипломы, сдавая сложнейшие экзамены на арабском, английском или французском языках, открывают собственные аптеки, преподают и т. д. Исмаил, несколько лет назад привезший молодую жену из Черкасской области, вспоминает:
-- Моя теща очень не хотела, чтобы Наташа выходила за меня, и устроила мне испытания. Пригласила к себе в село, поселила в отдельном домике и неделю наблюдала, как я делаю всю необходимую работу. Ей понравилось, что я не пью, не курю как правоверный мусульманин. И она сказала: «Я согласна, чтобы вы поженились, но не хочу, чтобы ты увозил мою дочь к себе». Пришлось объяснить ей, что я хочу защищать свою жену, а здесь, в Украине, этого сделать не смогу -- не знаю ваших законов. Теперь тещу я люблю, как родную мать, она часто к нам приезжает.
До 1943 года Ливан был французской колонией. Праздник 60-летия освобождения от «ига» мы застали, он отмечался военным парадом. Остатки влияния Франции фундаменталисты-мусульмане оценивают как слишком большие, христиане же -- как явно недостаточные. Мы заметили лишь франкоговорящее население, набережную имени Парижа в Бейруте и многочисленные копии Эйфелевой башни, которыми украшены крыши ливанских домов. Да, еще, говорят, в Париже 6 тысяч ливанских ресторанов.
Когда наши политики жалуются, что благополучию и безопасности Украины могут угрожать нацменьшинства, которые не всегда мирят между собой, полезно вспомнить опыт Ливана. О том, какие проблемы возникли у страны, где 60 процентов населения составляют мусульмане (шииты и сунниты) и 40 -- христиане (католики, в том числе марониты, православные и протестанты). Кроме того, здесь живут друзы и иудеи. На этом небольшом клочке древней земли в 70-х годах прошлого века заварилась крутая каша гражданской войны. В процессе выяснения, чья религия лучше и кто есть истинный ливанец, удалось почти полностью разрушить Бейрут и экономику страны, основу которой составляли туризм и банковская деятельность.
Из досье «ФАКТОВ». Банкам удалось удержаться и в войну. И не в последнюю очередь благодаря тому, что в Ливане умеют хранить банковскую тайну. Ближневосточной Швейцарией страну называют не только из-за великолепных зеленых гор и лыжных курортов, но и за то, что здесь работает усиленная система банковской конфиденциальности. Она заключается в том, что налоги с прибыли, полученной за счет инвестирования в ливанскую экономику, не платятся, финансовые операции можно не декларировать, а законодательство полностью исключает возможность выдачи третьей стороне информации о депозитных счетах, их номерах и текущем балансе без письменного согласия хозяина. Реальностью являются анонимные счета, собственник которых определяется только идентификационным кодом, и депозитные ящики -- на тех же условиях строгой конфиденциальности. Банковская тайна не может быть нарушена даже в судебном порядке! Да что там, когда западные страны потребовали у Ливана выдачи счетов «Хамаза», местные банкиры выступили единым фронтом, заявив, что, если бы такое было в принципе возможно, банковская система страны войну не пережила бы. И, заметьте, при этом никаких проблем с FATF -- Ливану для этого достаточно было принять дополнительный закон о создании специальной комиссии по расследованию, призванной проверять сомнительные финансовые операции. Кстати, это совершенно не повлияло на общий режим соблюдения тайны вкладов.
Воевали все со всеми, пока жизнь не определила ливанцам общего врага -- Израиль. На том и помирились, заключив в 1989 году так называемый Таефский договор, определивший на годы вперед политическое устройство страны. С тех пор президентом Ливана может быть только маронит (конфессия, чем-то напоминающая наших греко-католиков, с подчинением Папе Римскому и местным обрядом), премьер-министром -- мусульманин-шиит, а спикером парламента -- суннит. Хрупкий баланс был достигнут и, несмотря на неоднократные попытки эти квоты пересмотреть, пока сохраняется. Зеленая линия, некогда разделявшая католические и мусульманские кварталы Бейрута, теперь не более чем пережиток прошлого. Христианин, испытывающий потребность помолиться, вполне может сделать это в мечети, и наоборот -- костелы архитектурно не отличаются от мечетей: круглые купола и крест на минарете, а внутри -- молящиеся мусульмане. Ведь Иисус -- один из пяти наиболее почитаемых в Исламе пророков, объясняют они.
Особое место и зона усиленного внимания -- Южный Ливан. Уже на подъезде к Тиру за рекой Литани начинается территория, контролируемая международными миротворческими силами UNIFIL, в состав которых входит и украинский инженерный батальон. Как говорится в аналитической справке посольства Украины в Ливане, проблема Юга этого государства -- один из элементов арабо-израильского конфликта и следствие 22-летней израильской оккупации региона. Миссия ООН в этой стране самая старая -- с 1978 года, но украинские миротворцы появились здесь только в 2000 году -- после внезапного вывода израильских войск из Южного Ливана. Заслугу в этом выводе приписывают себе радикальная мусульманская партия «Хизболлах» и более умеренная «Амаль», хоть не обошлось и без армии.
В освобожденных районах Юга обе партии взяли власть в свои руки, и теперь города и деревни вместо привычной рекламы украшают флаги обеих, на всех столбах развешаны портреты погибших боевиков, а заехав подальше в горы, легко встретить бородатых мужиков в тапочках и с автоматами в руках. Они колесят в камуфляжных маленьких джипах, патрулируя свою территорию и контролируя ливано-израильскую границу, как и ООНовцы. Иногда пальнут ракетой по израильской территории -- в основном, в ответ на аналогичные недружественные действия южного соседа. Кстати израильский самолет в ливанском небе, в том числе и над Бейрутом, -- совсем не редкость. Отличить их нетрудно -- в Ливане таких и близко нет, и мы видели эти полеты раз пять. Привычная и никого не удивляющая картина. Еще одна примета места и времени -- лагеря палестинских беженцев. По периметру их охраняет ливанская армия, выполняющая в стране, скорее, полицейские функции, но внутрь никто старается не ходить. Конечно, жизнь беженцев невесела: в лагерях правят бал криминал и наркотики. Ливан их не хочет: 400 тысяч палестинцев -- неподъемная проблема для перенаселенной страны, коренные жители которой составляют около 4 миллионов. Поэтому здесь совсем не в восторге от «Дорожной карты», плана урегулирования ближневосточного конфликта, предлагающего зафиксировать существующее положение вещей.
С миротворцами «Хизболлах» сосуществует довольно мирно. Депутат парламента Ливана от этой партии доктор Хусейн Аль Хаж Хасан заверил «ФАКТЫ», что ценит вклад UNIFIL, в том числе и его украинской миссии, в обеспечение безопасности Южного Ливана. Украинских миротворцев вообще здесь очень любят и ценят -- среди всех национальных миссий (а в стране присутствуют еще и подразделения Италии, Польши, Франции, Ганы, Индии) задачи, выполняемые нашими соотечественниками, наиболее опасные. Каждый день саперы, возглавляемые заместителем командира батальона по минно- подрывному делу полковником Владимиром Мисюренко, уходят в горы. Искать, находить, обезвреживать, взрывать. Кстати, о каждом планируемом взрыве обязательно сообщают и Израилю, и «Хизболлах», рассказал комбат Андрей Кухаренко. Чтобы не начинали пальбу, не разобравшись. Впрочем, кто-кто, а Израиль ситуацию контролирует. Его граница оборудована суперсовременной техникой, имеющей и «глаза», и «уши». Каждый километр границы стоит миллион долларов. В Ливане работают лучшие из лучших. Шестеро из них -- настоящие асы-саперы из Каменец-Подольского и Острога (Ровенская область).
По информации Центра координации разминирования UNIFIL, вдоль границы с Израилем ливанская земля нафарширована почти 400 тысячами мин. Ежегодно на них подрываются местные крестьяне и пастухи. В первый день нашего пребывания в укрбате подопечные Владимира Мисюренко подорвали 23 противопехотных мины, во второй -- 13 противотанковых (всего украинские саперы обезвредили уже более трех тысяч мин). Все прекрасно сохранились, даже 40-летней давности французские противопехотные, все могли принести смерть в чьи-то семьи. Ежедневно украинские саперы обезвреживают пять-шесть мин, продвигаясь осторожно, работая преимущественно щупом и кисточкой -- ведь современные пластиковые мины миноискателем не найдешь. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, но до сих пор обходилось без потерь. Хоть и снарядить наших ребят можно было бы и лучше. Тяжеленный отечественный бронежилет да каска и от разорвавшейся мины не защитят (при взрыве обычно страдает нижняя часть тела), и в обычную для ливанского лета сорокаградусную жару ухайдокают. То ли дело легкие кевларовые, защищающие человека с головы до пят костюмы и надежные пуленепробиваемые маски, в которых неподалеку от наших саперов работают сотрудники английских фирм «Бактек» и «Мак». В отличие от украинских миротворцев, фирмачи трудятся не бесплатно -- за каждую обезвреженную мину Ливан платит «Маку» и «Бактеку» по 500 долларов. К сожалению, ни прекрасное снаряжение, ни материальные стимулы не уберегли 11 человек, нанятых англичанами и подорвавшихся на минах.
Простые подсчеты. За каждого миротворца ООН платит государству, его пославшему, 3000 долларов в месяц. Французам и итальянцам их правительства еще доплачивают сверх, потому что зарплата военного в этих странах больше этой суммы. Меньше украинских миротворцев получают только ганийцы. Они здесь патрулируют дороги. По разным данным, кроме престижа и имиджа, деятельность укрбата приносит Украине от 14 до 70 миллионов долларов в год. Новое снаряжение для саперов батальона обойдется в 280 тысяч долларов. Но эту сумму почему-то найти не могут. Еще одна «головная боль» комбата -- перспектива. Вернее, ее отсутствие. Пока его лучшие саперы рискуют жизнью в Ливане, их острожский полк грозят расформировать по причине сокращения армии. Хоть опыт, приобретенный здесь, в Ливане, уникален, а в мире так неспокойно…
-- Я лично подбирал каждого из тех 190 человек, с которыми сейчас работаем. Блестящие ребята, профессионалы, -- говорит Андрей Кухаренко. -- Ни одной аварии, тогда как во всех других национальных контингентах -- десятки ДТП. Но что с нами будет, когда мы через семь месяцев вернемся? Окажемся не нужными армии? Мы могли бы принести пользу и здесь, работая наравне с «Бактеком» и зарабатывая Украине деньги, но, к сожалению, к гуманитарному разминированию украинцев не допускают. То сертификацию не прошли, то опоздали с оформлением документов для участия в тендере… Так и служим, не в силах никуда деться от этих дум. В батальон, кроме всего прочего, идут и за медицинской помощью. Да что там идут, едут -- из Бейрута, отдаленных горных районов. Медицинская помощь в Ливане страшно дорогая, хоть и качественная, и далеко не всем доступна. Украинские же врачи не отказывают. Более тысячи местных жителей уже получили в батальоне бесплатную медпомощь.
P. S. После Рамадана наступил праздник. В этот вечер свет в городах и деревнях не зажигали, чтобы не пропустить молодой месяц с первой звездой, располагавшиеся на небе, как на мусульманском флаге. Это знак того, что празднование можно начинать. У самой кромки Средиземного моря появления месяца ждали и мы, с нашими и российскими «голубыми беретами». И пропустили. Бледный серпик всего на полчаса появился на небе и исчез. Наутро все многочисленные ливанские ребятишки высыпали на улицы. Девочки чинно прохаживались, постреливая глазками, мальчишки, все как один вооруженные игрушечными ружьями, палили направо и налево. Несколько пуль попали и в нашу машину, и, надо сказать, звук удара от пули показался совсем нешуточным. А вечером небо озарилось фейерверками. Праздник, по-видимому, удался…
P. P. S. Автор благодарит за помощь в подготовке материала Посольство Украины в Ливане и пресс-офицера укрбата Игоря Конопацкого.
Из досье «ФАКТОВ»
Украина неоднократно заявляла о своем желании активней участвовать в процессе ближневосточного мирного урегулирования. Возможно, Ливан как раз и является тем государством, через сотрудничество с которым мы могли бы усиливать свое влияние в регионе. По товарообороту с Ливаном Украина находится в числе лидеров среди стран Центральной и Восточной Европы, правда, он на 99 процентов состоит из украинского экспорта, в котором преобладает продукция черной металлургии. И никаких, заметьте, антидемпинговых расследований, хоть определенное неудовольствие этим дисбалансом Ливан все же высказывает. Ливан для нас интересен и как перспективный инвестор, рынок товаров, услуг и технологий, а также посредник в стратегически важном регионе Ближнего Востока. Надо сказать, что история сотрудничества наших государств в международных организациях свидетельствует о том, что на Ливан можно положиться. Не раз при решении вопросов, касающихся интересов Украины, Ливан поддерживал нашу страну. Конечно, не по всем вопросам, касающимся международных отношений, позиции официальных Киева и Бейрута совпадают, но принципиальных разногласий между нами нет. Даже болезненный вопрос несовпадения традиций, существующих в наших странах, как оказалось, можно решать. Например, при разводе, согласно ливанскому законодательству, дети остаются с отцом. И даже в случае его смерти опекунами назначаются его родные. Можно себе представить положение, в котором оказывается украинская гражданка, которой приходится развестись с ливанским мужем. Подобные проблемы, которые время от времени приходится решать нашим дипломатам, могут быть урегулированы, подпиши Украина и Ливан договор о правовой помощи в гражданских делах. Последние предложения ливанской стороны к проекту этого соглашения сейчас рассматривает украинский Минюст.