Увидев себя на фотографиях киевского художника Юрия Соломко, молодая женщина воскликнула: «Хороша, чертовка!»
В тот день, в сентябре 1998 года, Лена вместе с приятелем Никитой возвращалась из поездки в Херсонес домой, в Киев. На остановке в Симферополе она вышла на станцию купить минеральной воды и подышать свежим воздухом. Увидев, что поезд тронулся с места, девушка попыталась вскочить в свой вагон. Неожиданно ее рука соскользнула с поручня, и Лена услышала чей-то пронзительный крик. Кричала женщина на перроне, увидевшая, как колеса в считанные секунды размололи на куски ноги девушки. Сама Лена, не понимая, что произошло, отстраненно смотрела на окровавленные колеса. Когда с подножки резко остановившегося поезда спрыгнул Никита, девушка подняла на него отрешенные глаза. «Видишь, что произошло с моими ногами», -- спокойно сказала она…
-- Перед тем как дочка уезжала в Крым, у меня было недоброе предчувствие, -- рассказывает Петр Степанович, отец Лены. -- Но, как бы я ее ни любил, не мог запретить ей эту поездку. Да и не принято в нашей семье запрещать детям жить своей жизнью. А у Лены с самого детства были свои интересы. Она занималась гимнастикой, была чемпионом Украины по танцевальной аэробике, объездила много городов, даже за границей выступала. После школы работала -- преподавала аэробику и танцы, занималась в театральной студии «Черный квадрат». Снималась в разных спортивных телепередачах, писала рассказы. Жизнь у дочки кипела! Как-то, когда она приехала из одной поездки и, не передохнув, начала собираться в другую, я ее стал уговаривать побыть дома: «Дочка, -- говорю, -- поедем с нами на дачу картошку копать». А Лена мне отвечает: «Папочка, картошку я буду копать на пенсии, а сейчас мне нужно многое успеть!» Понимаете, она как будто чувствовала, что ей готовит судьба, и пыталась провести с пользой каждую минуту.
-- В тот год она наконец-то поступила в театральный институт, -- вспоминает мама Лены, Екатерина Касьяновна. -- Пять лет после школы поступала на актерский факультет, но ей не везло. Это был какой-то рок! В 1995 году Лена снялась в фильме режиссера Кохана «Казненные рассветы», все говорили, что она очень талантлива. Когда же дело доходило до поступления, Лена… не проходила очередной тур. Наконец, в 1998 году дочь таки поступила, но уже на режиссерский. После экзаменов на нее было больно смотреть: худенькая, измученная. Поэтому, когда ее парень Никита позвал Лену в Севастополь, в Херсонес, мы с мужем не особо возражали. Пусть, думаем, отдохнет, наберется сил.
… В Херсонесе Лена с Никитой поселились на территории заповедника, который на ночь закрывался. Спали в домике археологов прямо на полу, на матрацах. Но Лена, привыкшая к спартанским условиям, не замечала этих неудобств. Выбегая ночью к беспокойному морю, она ныряла в светящуюся воду и растворялась в ней, чувствуя, как поет каждая клеточка ее гибкого загорелого тела. Потом выходила на берег и, поеживаясь от прохладного ветерка, бродила по безлюдному берегу, спящему у развалин древнего города. В те минуты мир казался ей таким прекрасным и полным тайн!
Ощущение, что все в ее жизни только начинается, будоражило душу настолько, что придя в домик, она не могла уснуть и долго пересказывала Никите свои ощущения. Приятель, который был на 12 лет старше Лены, снисходительно улыбался и гладил девушку по волосам. В ней было столько детской чистоты и женской мудрости, что он, не задумывающийся доселе о женитьбе, почувствовал, как теряет голову. Всем друзьям и знакомым, с которыми они встречались в Севастополе, Никита стал представлять Лену как свою будущую жену. Когда отдых закончился, он «по-семейному» сложил вещи девушки и свои в общий чемодан и взял такси на вокзал.
В поезде стояла страшная духота, и Лена решила во время стоянки в Симферополе подышать на перроне свежим воздухом и выпить воды. Ей казалось, что времени прошло совсем мало, но поезд вдруг тронулся с места и начал набирать ход. Лена -- подвижная, легкая -- в считанные секунды догнала удалявшуюся подножку и уже вскочила на нее, как вдруг влажная от жары рука соскользнула с поручня.
-- Все происходило, как в замедленной съемке, -- вспоминала Лена. -- Я видела, как поезд перерезает мои ноги, наматывая жилки и кожу на свои колеса, и… ничего не ощущала. Упала на перрон, но сознание не потеряла. Кто-то рванул стоп-кран. Одну женщину, на глазах которой все произошло, тут же с сердечным приступом забрала «скорая помощь». Когда поезд остановился и позвали Никиту, он, увидев меня, упал в обморок. Меня увезли… Поезд простоял полчаса. Перед отправлением проводники… порвали наши билеты, выбросили чемодан с нашими вещами на перрон, и поезд поехал дальше.
Четыре часа врачи симферопольской больницы, куда госпитализировали потерпевшую, не могли начать операцию. Девушка потеряла много крови, давление было катастрофически низким. Выведя больную из критического состояния, хирурги ампутировали ей размозженные конечности. Ничего другого в этой ситуации было невозможно предпринять.
Очнувшись на следующее утро в реанимации, Лена увидела белые стены и сидящего рядом врача-анестезиолога. Осмотрев палату и увидев, что Никиты рядом нет, она потерянно сказала: «Ой, меня все бросили, посидите возле меня… » Врач-анестезиолог Миша Павлов взял руку больной в свои руки: «Успокойся, Леночка, никто тебя не бросил… » Однако девушка то и дело смотрела на больничную дверь, ожидая, когда же придет Никита. Через пять часов ожиданий она почувствовала, как ее беспомощное маленькое сердце, так нуждающееся в поддержке и ласке близкого человека, превратилось в твердый камень. Когда Никита, которого допрашивали целый день в милиции, выясняя обстоятельства происшедшего, пришел, Лена уже держала себя в руках.
Увидев конечности девушки, Никита, стараясь не смотреть в глаза любимой, стал лепетать, что он не может в это поверить, говорил еще какие-то слова, но совсем не те, какие девушка хотела услышать. Лена не могла перенести этого зрелища: умный, сильный, взрослый мужчина, который называл ее своей женой и готов был достать звезды с неба, превратился в жалкого, малодушного мальчишку. Не в силах видеть его таким слабым, она взорвалась: «Если ты будешь здесь плакать, уходи. Мне и так тошно, а тут еще ты причитаешь!»
Воцарилась неловкая пауза. Никита немного еще посидел. Потом, извинившись, ушел, пообещав найти ей самых лучших врачей и помочь оплатить лечение. Больше Лена о нем ничего не слышала. Знала лишь, что он приехал в Киев, передал ей 400 гривен на лечение и… исчез.
-- Когда Никита позвонил из Симферополя нам домой в Киев и сообщил о случившемся, у меня был шок, -- вспоминает Виталий, старший брат Лены. -- Ведь в то время когда я ждал ее с поезда с бутылкой шампанского в холодильнике (Лена и Виталий живут вместе с родителями. -- Авт. ), она лежала уже без ног в симферопольской больнице… Я тут же поехал на дачу, где отдыхали родители и бабушка, это в 60 километрах от Киева. Чтобы не травмировать бабушку, ей было тогда 90 лет, усадил родителей в машину и только тогда рассказал, что произошло. Мама так плакала, что мне пришлось даже на нее накричать, чтобы она взяла себя в руки. В семье должен был оставаться хоть один здравомыслящий человек, который держал бы ситуацию под контролем. Отец после этого известия попал в больницу -- у него обострилась старая болезнь. Мы с мамой вернулись с дачи в Киев и оттуда на машине отправились в Симферополь.
… Зайдя в палату и увидев ноги дочери, Екатерина Касьяновна стала рыдать. «Что ж вы дитю-то ноги не спасли, профессура! -- с укором бросила она находившимся в палате врачам. -- К нам в Киев привозят отрезанные руки за двести километров, и людям их обратно пришивают, а вы не смогли ничего сделать!» В ответ врачи стали ей говорить: «С восьми вечера до полуночи Лена была без сознания, выжила только благодаря здоровому сердцу. В 12 ночи начали операцию. Там нечего было спасать -- вокзал, грязь. Не нужно вам и рассказывать… »
-- Вы не подавали в суд? Не требовали возмещение страховки?
-- Билеты проводники разорвали на клочки, чтобы мы не смогли доказать, что ехали в этом поезде, -- вспоминает Екатерина Касьяновна. -- Это было еще в то время, когда билеты не были именными. Требовать возмещения страховки не было ни времени, ни сил. Да и обвинять в случившемся тоже вроде бы некого -- несчастный случай… Но через три дня к нам в больницу пришла девочка -- молодая татарка, из поселка в пригороде Симферополя. Стоит, бедная, плачет: «Я все видела, тетя Катя, ее толкнули!» Оказывается, за поездом бежала не одна Лена. Вагон, где ехала дочка, догоняли несколько человек. И Лену кто-то из пассажиров просто столкнул с подножки. Когда мы рассказали это следователю, тот сказал: «Ну как вы докажете, кто столкнул, где будете искать этого человека?» Мы подумали, махнули рукой и решили не тратить времени на судебные разбирательства, а перевозить Лену в Киев.
Дочка так полюбила врачей и медсестер реанимационного отделения, которые за ней ухаживали, как за родной, что чуть не плакала, когда прощалась с ними. Когда мы сели в самолет, она прижалась к окошку. «Хоть в последний раз на море посмотрю… » «Доця, -- говорю, -- будет у тебя еще и море, и океан!» «Да, мама, у меня все будет, -- отвечает она. -- Но я уже никогда не смогу почувствовать своими ногами горячий песок». Она молодец, старалась мне не показывать, как переживает. Но эти слова сказала таким голосом, что у меня все внутри перевернулось…
-- Когда уезжала из Симферополя, говорила маме: я не поеду, там меня ждут друзья, но не могу приехать в таком виде! -- вспоминает Лена. -- Привыкла, что я нуждаюсь в друзьях, они -- во мне… А как буду теперь им помогать? И тут все они пришли мне на помощь. Друзья сказали: «Лена! Нас у тебя много, а ты у нас одна». Благодаря им меня лечили лучшие врачи. Позже они мне купили качественные немецкие протезы и по мере того, как формировались ноги, покупали новую пару. Каждый день в больницу приходили десять--двадцать человек. Было настолько здорово, я то время вспоминаю с такой теплотой и даже по нему скучаю. Ко мне долго собирался один мой хороший друг. Когда зашел, сказал: «Лен, я не боялся увидеть что-то физически неприятное, боялся увидеть твои безжизненные глаза. Но когда увидел тебя такую, с улыбкой на лице, у меня отлегло от сердца… » А вечером, когда все уходили, я оставалась наедине со своей болью. Это фантомные боли. Когда ты полностью ощущаешь то, чего у тебя нет. Тогда, сцепив зубы, мучилась до утра и только в 6 часов от бессилия засыпала….
Лена выписалась из больницы и вернулась домой. Чтобы не тратить времени попусту, потихоньку училась ходить на протезах и… заниматься танцами с детьми, которые приходили к ней домой. Танцевальным залом была гостиная, откуда родители убрали часть мебели, чтобы детям было просторно. Однажды Лена решила позвонить Никите -- у него была целая пленка фотоснимков, которые они сделали в Херсонесе. Она не знала, чего в этом звонке было больше -- желания получить снимки из того, счастливого, времени, надежды услышать родной голос, который не слышала уже два месяца, или простого человеческого любопытства: как он живет с ЭТИМ? В конце концов, она, юная девочка со стойким сердцем оловянного солдатика, имела право на такую слабость -- звонок в прошлое.
Разговор получился скомканным. На прощание Никита сказал: «Ну ты хоть какие-то протезы сделай, чтобы как-то с двумя палочками передвигаться». «Кто тебе сказал, что я с палочками буду передвигаться?» -- спросила Лена и, попрощавшись, положила трубку, ругая себя за звонок. Это был их последний телефонный разговор.
Через четыре месяца из подъезда дома на Петропавловской улице вышла стройная подтянутая девушка в элегантном брючном костюме и, чуть прихрамывая, направилась в сторону остановки. Глядя на Лену, трудно было поверить, что у нее нет ног. И только мама, которая с тревогой смотрела на дочь из окна, знала, сколько усилий пришлось приложить дочери, чтобы научиться ходить на протезах.
В тот день Лена поехала на работу в танцевальную студию. А вечером получила приглашение от друзей пойти на премьеру в оперный театр. Жизнь продолжалась. И девушка загружала ее до предела, стараясь не думать о том, что было раньше. Когда же почувствовала, что окрепла настолько, чтобы продолжить учебу в театральном, где должна была учиться на первом курсе, поехала в институт. В том, что ей разрешат продолжить учебу, Лена не сомневалась. Ведь когда с ней случилось несчастье, ее друзья поехали в ректорат, где им пообещали, что студентка после лечения сможет приступить к учебе в любой момент. Однако когда Лена приехала в институт, ей сказали, чтобы она опять сдавала экзамены в следующем году на… общих основаниях.
Она решила все перечеркнуть и забрала документы из института. Через год девушка поступила в Открытый международный университет развития человека «Украина» на специальность «издательское дело и редактирование».
-- Я почувствовала себя счастливой, -- говорит моя собеседница. -- В университете царит добрая, творческая атмосфера, тебе дают понять, что ты не выброшен из жизни, нужен, а это очень важно для таких людей, как я.
Ее жизнь стала напоминать беспрерывно вертящееся колесо. Она научилась водить машину, танцевать на коляске и на протезах, спать по четыре часа в сутки, прилежно выполняя все домашние задания преподавателей (Лена учится на отлично. -- Авт. ). Днем она занималась в университете, вечером бежала в балетно-спортивную студию, (у нее -- 25 учеников). Один Бог знает, как молоденькая наставница показывала, как нужно танцевать, как умудрялась тянуть носок. Но ее танцевальный коллектив «Гелиос» становился лауреатом двух фестивалей эстрадно-спортивного танца в Ивано-Франковске, Одесского фестиваля танцевальной аэробики «Бархатный сезон», неоднократным чемпионом среди подростковых клубов Киева. Когда они, уставшие, возвращались с выступлений, дети, влюбленные в свою молодую неутомимую учительницу, писали на запотевших стеклах ее машины: «Елена Петровна, вы лучшая!»
Лену не смущало ни то, что они занимаются в старом, аварийном зале подросткового клуба (райгосадминистрация Шевченковского района так и не выделяет деньги на ремонт), ни то, что зачастую заработанные средства она тратит на своих маленьких танцоров, покупая инвентарь и ткани для костюмов. Молодая женщина уверена: тот, кто последовательно и профессионально делает свое дело, добьется и признания, и успеха.
Сегодня 26-летняя Лена Чинка собирается защитить кандидатскую, снять фильм о своей судьбе, объездить весь мир и дожить до того времени, когда человечество научится делать протезы, «которые будут чувствовать росу под ногами». О любимом человеке Лена говорит не так открыто, как о своих планах, скрывая от посторонних глаз хрупкий росток любви.
Не называя его имени, девушка рассказывает, что это самый замечательный человек в мире, которого она очень любит и который очень любит ее: «Он очень образованный человек, своей цели в жизни достигает уверенно и последовательно, даже в некоторых моментах лучше, чем я».
Мы едем с Леной в автомобиле, который она ведет с хладнокровием опытного водителя.
Поколебавшись, я все же спрашиваю девушку, не мешала ли их отношениям ее инвалидность.
-- Вы знаете, -- спокойно уточняет она, остановившись на светофоре, -- одна знакомая мне сказала: «Тебе, Леночка, могут позавидовать многие женщины мира». Каждый день любимый говорит мне, какая я замечательная, и красивая. Каждый день спрашивает: «А как пальчик себя чувствует, а как глазик себя чувствует?» Он называет меня богиней. Когда человек не может быть вдали от меня, постоянно думает обо мне, он не задумывается о том, есть у меня ноги или нет. Я для него все и вся в этом мире, понимаете?
Наверное, эта уверенность в себе и чувство собственного достоинства, казалось, невероятные в ее положении, и заставили киевского художника Юрия Соломко пригласить девушку на роль фотомодели в его выставке.
-- Вам нравилось позировать? Вы не пытались спрятать ноги, выбрать выгодный ракурс?
-- Нет, абсолютно не стеснялась. Не думаю, что мне нужно было что-то прятать. Считаю, Господь меня лепил, очень стараясь и прикладывая к этому большие усилия. Кроме того, я полностью доверилась замыслу Юры, талантливого художника и очень деликатного человека. Творческий процесс был безумно интересен. Это было здорово! Когда пришла к Юре и увидела в большом формате все 11 фотографий, я без ложной скромности сказала: «Хороша, чертовка!»
Выставка Юрия Соломко «Регенерация», которая открылась 17 января в киевской галерее Марата Гельмана, многое Лене рассказала о людях. Одни посетители дарили девушке цветы, восхищаясь ее мужеством и красотой, другие называли ее в книге отзывов «эрзацем, который хочет нравиться» и писали, что и художник, и его безногая модель переступили порог.
-- Не понимаю, почему у людей была такая злобная реакция? -- закончила Елена свой рассказ. -- Я всего лишь пыталась объяснить простые вещи: красота -- это не количество рук и ног, а «огонь, мерцающий в сосуде», то, что исходит изнутри человека…
P. S. Когда материал был готов к печати, стало известно, что Лену Чинку пригласили сняться в передаче Андрея Малахова «Большая стирка». Тема передачи: «Женщины, которые нас удивили». Программу обещают показать на ОРТ 8 марта.