Вот уже почти два с половиной года семья пенсионеров из Симферополя воспитывает совершенно чужого мальчишку. Хотя в этом же городе живут и здравствуют его родные мать, отец и бабушка
В этой истории, увы, пока нет счастливого финала. Жизнь жестоко обошлась с трехлетним симферопольским мальчиком Игорем. В год и четыре месяца мать бросила его, подкинув пенсионерам Елене Николаевне и Михаилу Андреевичу Нейзманам. В редакцию «ФАКТОВ» обратилась воспитательница детского сада, где еще до недавнего времени находился Игорь. Она и поведала о бесконечных мытарствах 70-летних супругов, которые из-за своей доверчивости и душевной доброты стали дедушкой и бабушкой чужому мальчику. (Фамилии и имена всех остальных героев публикации изменены по этическим соображениям. -- Авт. )
-- Двоих своих детей воспитали, -- рассказывает Михаил Андреевич. -- До выхода на пенсию работал на стройке бригадиром, Елена Николаевна -- в торговле. Думали, что хоть на старости лет поживем, как говорится, в свое удовольствие -- двоих дочек уже выучили и на ноги поставили. А такое получилось -- в кино не придумаешь!
-- Расскажите, как у вас появился этот внучек?
-- Пришла как-то Валентина Яковлевна -- воспитательница из детского сада, где был Игорек, -- говорит Елена Николаевна, -- и упросила нас: «Прошу вас, забирайте ребенка в пять вечера, он один в группе остается, а мамаша его работает до восьми. Она согласна вам доплачивать за эти два-три часа, пока ребенок будет под присмотром». И привела мальчишку -- ему тогда был год и четыре месяца. Сразу бросилось в глаза, что ребенок неухоженный, одежонка на нем нестиранная, старенькая. Пожалели мы с Мишей его, тем более что его молодая мать снимала квартиру, с мужем разошлась, работала реализатором на Центральном рынке Симферополя. Какой уж там достаток при 80 гривнях зарплаты! А дитя нам сразу стало жаль. Такой смышленый мальчик. Все на ходу схватывает.
Эля, так зовут его маму, жила где придется: то у подруги переночует, то у кумы. В общем, Игорек ей обузой был, что и подтвердилось спустя несколько месяцев: Эльвира вообще перестала его у нас забирать. Хотя как-то ухитрялась оформлять документы на оплату за детсад. А вот последние два месяца от нее вообще никаких вестей не было. И в садик малыша перестали пускать, говорят, мол, у вас задолженность по оплате. Со своей пенсии мы не можем платить за детсад. Получаем по 140 гривен, но надо платить за квартиру, за коммунальные услуги. Кормить и одевать внучка тоже надо. Да и на лекарства деньги нужны -- я перенесла инфаркт и несколько операций.
Вначале соседи по дому нас уговаривали: «Да что ж вы мучаетесь? Отдайте мальчонка в детдом или приют, раз он никому не нужен! Кто он вам такой?!» А нам жалко: ну куда такую кроху отдавать -- пропадет ведь совсем малец. Кое-как нашли рабочий телефон мамаши, позвонили ей. Она забрала Игорька на неделю, а потом опять привела его к нам. Господи, а что он говорил нам по телефону: «Бабушка, родненькая, милая, забери меня -- я пропаду!» А до этого мой муж, Михаил Андреевич, как разошелся: «Ну зачем ты отдала мальчишку! Теперь не знаем, где там дите мучается! Ночами не могу спать!»
Наконец, привела она нам нашего Игорька. Спрятался он за деда, уцепился в него, глазенки бегают, слезы ручьем текут: «Деда! Бабулечка! Я уже никогда вас больше не брошу! Вы не переживайте». Словом, наревелись мы с мужем. А куда денешься? Люди мы или изверги! Вот так и живем уже два года и четыре месяца. Что будет дальше, одному Богу известно.
-- Елена Николаевна, вы рассказывали, что у Эльвиры есть своя квартира. Тогда почему она скитается по чужим людям?
-- Она сдала квартиру каким-то людям под честное слово. В результате -- ни денег, ни жилья. А теперь и без работы осталась. Хозяйка товара насчитала ей недостачу в 200 гривен, выгнала и паспорт забрала. Эля уже и в милицию обращалась. Там ей сказали: «Это ваш личный документ, никому не должны его отдавать. Разбирайтесь сами». Кто ее без документов на работу возьмет? И ребенка в детсад не берут. Заведующая разводит руками: «Если возьму Игорька в группу, мне самой придется платить за него. Живу одна, зарплата у педагогов сами знаете какая. А еще сына надо выучить, он у меня студент». Моя дочь Катя предложила: «Мама, давай я его переведу в другой детсад и сама буду платить!». Но это тоже не выход!
Мы уже и пугали маму Игорька, говорили, что сдадим его в детский дом. В ответ она только смеется: «Тетя Лена, знаю, что не сдадите, вы добрые».
-- Ребенок растет, его надо кормить, одевать. Как вы выкручиваетесь?
-- Весь дом знает, что мы взяли Игорька. Люди еще не очерствели: помогают кто чем может. Соседка купила шапку, еще одна женщина с другого подъезда новую обувь принесла.
-- Отец Игоря знает, что его сына воспитывают совершенно посторонние люди?
… Мальчик, который возился на полу с игрушками, сразу вклинился в разговор: «Маму я видел, а папу -- ни разу. А люблю я суп и кашу. Конфет много бы съел и мороженого. Вот столько!». (Разводит ручками).
-- Обо всем знает его папа, -- продолжает Елена Николаевна. -- Он женился второй раз. Жена -- стоматолог. У него теперь и свой бизнес есть -- открыл магазины на Центральном рынке. Словом, не бедствует. Мог бы заплатить 200 гривен долга за детсад. Но за эти годы он даже ни разу не проведал сына. Летом Игорьку исполнилось три годика, мы отмечали день рождения, но никто из родных его не поздравил. Правда, родная бабушка один раз приходила в детсад, чтобы навестить внука. Об этом даже вспоминать не хочется…
-- Почему?
-- Да не по-людски все это получилось! Пришла она в садик еще с двумя внуками (детьми своего второго сына), принесла две игрушечные машины, дала Игорьку поиграться. А через час, когда уходила, забрала игрушки с собой. Игорек так плакал, два часа его не могли успокоить. Воспитательница, которая все это видела, напоследок сказала родной бабушке, чтобы та к садику и близко не подходила. Правда, спустя время бабушка передала внуку игрушечный танк аж за 10 долларов. Она ездит в Москву на заработки, так что могла позволить себе такую щедрость.
-- Не понимаю я ее, -- продолжает Елена Николаевна. -- Ну разбежались дети, что-то у них не сложилось, но внук-то -- родная кровинушка! Живет на соседней улице и ни разу к нам не пришла. Какое ж надо каменное сердце иметь!
-- Такая неопределенность долго продолжаться не может: юридически вы не имеете прав на ребенка. В то же время родная мать не появляется месяцами. Вы не задумывались, например, оформить опекунство?
-- Как это не думали! -- удивляется Елена Николаевна. -- Я уже ходила в опекунский совет Симферопольского горсовета. Получила на руки все документы, собираю справки, что мы с дедушкой не наркоманы и не пьяницы. (Смеется). Самое интересное, что и в Киевском райотделе образования, и в горсовете инспектора удивлялись: «Как это вы никто этому мальчику! Правда, что вы не родные дедушка и бабушка!?». Отвечаю им: «Что здесь удивительного?». Они только переглядываются и недоумевают, но, слава Богу, не отказывают. Одного мы с дедом боимся: что родная мать откажет нам. Она какая-то неуравновешенная, бросается в крайности, и неизвестно, что ей завтра взбредет в голову. Ведь у нас нет даже свидетельства о рождении Игорька. Если бы удалось оформить опекунство -- он хотя бы в садик мог ходить бесплатно.
-- У женщин не принято спрашивать о возрасте, а Михаилу Андреевичу сколько лет?
-- Родился в 1929 году. Вот и считайте.
-- На здоровье не жалуюсь, -- говорит Михаил Андреевич и стучит по дереву. -- У Елены Николаевны, правда, похуже: перенесла инсульт, инфаркт, несколько операций, но держится молодцом. А внучек за эти два с половиной года, что живет у нас, ни разу не болел.
-- Кем ты был на Новый год? Зайчиком? -- задаю вопрос мальчику.
-- Нет, Хрюшей. У него такой розовый пятачок. Я ползал вокруг елочки, а дедушка с бабушкой давали сладкие гостинцы.
Разговор с мамой Игорька получился трудным. Эльвира сразу расплакалась: «Какое вы имеете право забирать у меня ребенка? У меня сейчас трудный период, так зачем сразу же лишать материнства!» Пришлось ее успокаивать, объясняя, что никто не настаивает на лишении родительских прав. Просто все мы хотим одного: чтобы ребенок не был сиротой при живых родителях, чтобы ходил в садик, как все дети.
Потом разговор перешел в спокойное русло, и молодая красивая женщина начала рассказывать:
-- Мой бывший муж не хотел этого ребенка, даже заставлял его оставить в роддоме. Я его не послушалась. Потом разошлись, и начались наши с Игорьком мытарства. На алименты не стала подавать: Виктор, мой бывший муж, пообещал мне платить на ребенка без решения суда. Но что такое 40 гривен в месяц? Разве можно на эти деньги прокормиться? Теперь вот собираю документы, чтобы получать полноценные алименты.
-- Так, может, встретиться с ним, рассказать, в каком бедственном положении вы оказались?
-- Умоляю вас, не делайте этого! Будет еще хуже. Он пообещал мне выплатить за эти годы около трех тысяч гривен. Если вмешаетесь -- все рухнет. У него новая семья, растет ребенок, и я хочу, чтобы у них было все хорошо. А мы выкрутимся, поверьте мне, я заработаю. А Елену Николаевну и Михаила Андреевича буду благодарить всю жизнь. Не поверите, но они для меня оказались самыми родными на этом свете, хотя есть и родная мать. Но это уже другой разговор.
… И все-таки мы разыскали отца Игорька, крутого бизнесмена, владельца магазина и торговых киосков на Центральном рынке Симферополя. Ему на мобильный телефон позвонила Елена Николаевна: «Виктор, это с тобой говорит та самая бабушка, которая уже два года бесплатно воспитывает твоего сына. Помоги нам заплатить за детский сад! Ситуация безвыходная -- денег неоткуда взять. Хоть в детдом сдавай ребенка». В ответ она услышала: «Я вам Игоря не отдавал и никаких денег платить не буду! Хватит того, что бывшей жене плачу алименты на воспитание сына! А если надумаете сдать его в детдом, я вам такое устрою!.. »
-- Только этого нам на старости лет не хватало, -- разводит руками Елена Николаевна. -- Что такое по нынешним временам 40 гривен? Да и эти гроши Эля не получает. Я вам уже говорила, что хозяйка торговой точки забрала у нее паспорт якобы за недостачу товара. Вначале говорила -- 200 гривен, теперь уже 300. Каждый месяц эта крутая дама едет с Элей на почту, там отдает ей паспорт, она получает алименты, а хозяйка сразу забирает и алименты, и паспорт, до тех пор, пока полностью не возместит сумму. Я уже грешным делом собралась пойти сама на почту и забрать паспорт Эльвиры. Ну какое она имеет право забирать чужой документ и эти детские копейки?! А потом побоялась. И вам с ней лучше не связываться -- она жена известного в городе работника прокуратуры.
На Новый год и Рождество никто, кроме нас с дедушкой, не поздравил Игорька. А недавно заявилась мама, стоит у порога такая жалкая, опять нигде не работает. А внучек просит: «Бабушка, пусти маму в квартиру. Видишь, она кушать хочет. А меня ей не отдавайте, а то тоже буду голодать и болеть». Горе, да и только, жалко нам и ее. Куда еще обращаться, не знаем. Последняя надежда осталась -- ваша газета.
Имена всех героев публикации (за исключением Нейзманов) изменены.
P. S. В редакции есть адрес и домашний телефон семьи Нейзман.