Односельчане и милиция разыскивали Марину по всей округе, а она находилась в… нескольких метрах от центра села
По традиции, 13 января Маринка Грубич вечером отправилась щедровать. Она зашла в несколько квартир единственной четырехэтажки в селе Тахтаулово под Полтавой и собиралась навестить дедушку, живущего неподалеку. Но как только девочка вышла из последнего подъезда, в темноте дорогу ей преградили трое каких-то ребят: «А ну, давай сюда то, что нащедровала!» «Может, ребята и пошутили, но я сильно испугалась и бросилась бежать от них, -- лежа под капельницей, рассказывала позже Маринка. -- Но побежала не по дороге, а через пустырь, чтобы сократить путь. И вдруг споткнулась о какую-то ветку, а когда очнулась, поняла, что нахожусь в глубокой, метров пять высотой, яме».
Когда-то в этой яме, площадью не менее двадцати квадратных метров, выложенной изнутри кирпичом, находилась вода. Так было предусмотрено нормами пожарной безопасности -- возле высотных домов на случай возгорания строили подземное водохранилище. Сверху, как обычно, его закрывала металлическая крышка. Но поскольку на изделия из металла давно охотятся любители легкой наживы, то эта крышка, скорее всего, пошла на переработку в мартеновскую печь. А отверстие прикрывали ветки. Слава Богу, вода из подземного помещения исчезла еще раньше. Иначе трагедии не удалось бы избежать.
--Я минуты две держалась за края ямы, а потом сорвалась вниз, -- вспоминает Марина. -- Звала на помощь, но никто не услышал. Наверное, я надолго потеряла сознание, а когда припомнила, что со мной случилось, на улице уже было светло. Очень болела голова. Осмотрела помещение, в котором оказалась, -- везде бетон, много битых кирпичей. Кирпичи мне очень пригодились -- ими я разбивала орехи. Они, как и конфеты, кончились очень быстро, в первый же день, но я так и не наелась. Попробовала допрыгнуть до выступающей на стенке скобы, но не смогла зацепиться. Если бы только мне это удалось, я бы выбралась или хотя бы долезла до поверхности, чтобы громко крикнуть, скобы, словно ступеньки лестницы, вели наверх.
Больше всего, пленница переживала о маме. Она представляла, как та волнуется, не дождавшись дочку к ужину, а потом и ночью. Да и старшего брата было жалко. В одном девочка была уверена: ее обязательно найдут. Мама поднимет всех на ноги. И она, поджидая своих спасителей, все время стояла напротив маленького отверстия вверху, через которое днем виднелось небо, а ночью луна. Устав стоять, девочка присаживалась на кирпичный выступ, как на лавку, и на несколько часов забывалась.
В какой-то день Марина совсем близко услышала детские голоса. Казалось, спасение вот оно, рядом. Но на ее крики так никто не подошел.
К счастью, девочка была довольно тепло одета -- в колготах, гамашах, в двух свитерах, куртке. На шапке сидела. Больше всего мерзли ноги. И тогда Марина вспомнила, как учительница рассказывала: «Чем больше места в обуви, тем теплее ноге». Девочка сняла носки. Правда, это не помогло -- колготы были с дырками. На третьи сутки заточения окончательно промокли и варежки. Марина сняла их и положила в кулек из-под щедровальных угощений, куда еще раньше бросила носки. Руки отогревала под мышками.
Хотелось кушать, мучила жажда. Однако девочке и в голову не пришло утолить ее снегом, которого было немного в подземелье. Когда-то она наелась его вдоволь и заболела. С тех пор мама ей строго-настрого запрещала есть снег.
От постоянного напряжения голосовых связок, плача и холода Маринка осипла, и то, что она называет криком, было лишь шепотом. Девочка постоянно читала молитву «Отче наш». Это не требовало громких слов.
А тем временем все Тахтаулово разыскивало неизвестно куда исчезнувшую пятиклассницу. Мама Маринки, Надежда Ивановна, обеспокоенная тем, что дочка не вернулась домой, уже ночью 13 января забила тревогу. Родственники успокаивали ее: девочку кто-то оставил заночевать у себя. Но утром выяснилось, что после того, как Маринка зашла пощедровать к своей учительнице Людмиле Дмитриевне Сердюк, живущей в четырехэтажном доме, ее никто больше не видел. Девочка словно сквозь землю провалилась.
Уже 14 января информация о розыске Марины Грубич прозвучала по местному радио и телевидению, листовки с ее фотографией были расклеены во всех людных местах.
-- Мы искали ее где только могли, -- вытирая слезы, вздыхает Надежда Ивановна. -- Всякое думали: может, машина сбила, может, кто-то поглумился над ней, может, держат ее как заложницу… С председателем сельсовета и с директором школы обошли все квартиры в многоэтажке, поднялись на чердак, спустились в подвал. Никаких следов… А старшеклассники проверили все пустующие здания в селе, овраги, даже на кладбище искали. И милиция занималась поисками -- безрезультатно. Я бросилась к гадалкам. «Жива твоя дочка, -- разложив карты, утешила меня одна. -- Она близко, в какой-то яме возле большого дома, но сама не сможет придти домой, ищите». Приблизительно то же сказала мне и другая гадалка. Только это меня немного успокоило.
Известие о внезапном исчезновении пятиклассницы Маринки Грубич потрясло многих, но особенно педагога Галину Карловну Запорожец, временно исполняющую обязанности классного руководителя 5-Б. В первый же день учебы случилось такое ЧП. Галина Карловна еле оправилась от пережитого два года назад шока, когда трагически погибли два ее ученика. «Вроде на мне какое-то проклятие лежит!» -- повторяла она без конца.
Подключился к активным поискам ученицы и муж Людмилы Дмитриевны частный предприниматель Николай Сердюк.
Вместе с младшей дочкой Оксаной Николай расклеили по селу объявления о розыске Маринки, и вдруг на четвертые сутки после случившегося вспомнил об отсутствующем люке на пожарной яме. Даже не дождавшись, когда семья закончит ужинать, Николай Сердюк, прихватив фонарик, решил проверить свое предположение. Вместе с ним пошла и Оксана.
-- В тот вечер очень ярко светила луна, так что фонарик не понадобился, -- заметно волнуясь, рассказывает Николай Сердюк. -- Мы с дочкой осторожно пробрались к открытому люку, и тут из-под земли слышим тихий хриплый детский голос: «Дядя, спасите меня!»
-- Откровенно говоря, на меня напал страх, -- продолжает Николай. -- Я с полминуты молчал, не веря до конца, что ребенок здесь и жив! Потом посветил фонариком вниз, смотрю, стоит девочка перед люком, будто ждет меня. «Как тебя зовут? Как твоя фамилия?» -- спросил я, чтобы узнать, может ли она адекватно отвечать. «Марина Грубич, я щедровала вчера и нечаянно упала сюда» -- спокойно ответила девочка. Я не стал ей рассказывать, сколько дней и ночей на самом деле провела она в заточении. А когда через пару минут попросил Маринку опять назваться, она удивилась: «Вы что, забыли? Я ж только что говорила». Тогда я окончательно понял, что с ребенком все в порядке. Отправил дочку домой за помощью, а сам остался возле Марины -- она просила меня не оставлять ее одну. Пока Оксана бегала, мы все время разговаривали. Долго стоять девочка не могла -- жаловалась, что ноги болят, поэтому иногда садилась.
-- Оксана вбежала в квартиру со слезами на глазах. «Марина в яме! Папа с ней разговаривает!» -- крикнула с порога, -- рассказывает Людмила Сердюк. -- А я растерялась, не знаю, что делать, меня озноб начал бить. Хорошо, дочь Лиля подсказала, что надо, прежде всего, позвонить в милицию.
Ко времени прибытия следователей и врачей, Николай Сердюк вместе с директором школы Юрием Клинцовым внесли ребенка в квартиру, хотя кое-кто рекомендовал до приезда милиции ничего не предпринимать.
-- Но разве можно было дальше томить ребенка, пережившего такой стресс? -- говорит Николай. -- Лестницу взяли у нашей соседки из третьего подъезда Светланы Акимовой, вынесли девочку. «Я сильно хочу кушать и пить. И поспать хочу», -- тут же сообщила Марина взрослым, оказавшись на поверхности.
Ей дали похлебать немного супа, напоили горячим чаем с лимоном, а лимон Марина съела целиком, даже без сахара. Медсестра Светлана Акимова, растерла самогонкой ноги девочки. Та кричала, что ей больно, а взрослые про себя радовались: если чувствует боль, значит, ноги не обморозила.
У девочки, упавшей с пятиметровой высоты, врачи не обнаружили… ни одной ссадины! А после проведенных в холодном подземелье четырех суток она даже не кашляет
-- Марина Грубич была доставлена к нам 17 января около девяти часов вечера, -- рассказывает заведующий отделением интенсивной терапии и реанимации Полтавской детской городской клинической больницы Владимир Сарычев. -- Она находилась в сознании и адекватно на все реагировала. Жаловалась на сильные боли в ногах. К счастью, обморожение голеней и стоп у ребенка неглубокое, 1--2 степени. Ноги пока отечные, но некроза не наблюдается. У девочки нет даже кашля. А осипший голос -- результат воспаления верхних дыхательных путей. Температура нормальная. Нет и ссадин, ушибов, что неминуемо при падении с такой высоты. Не наблюдается и признаков истощения. Все это удивительно, если учесть, каким образом Марина оказалась в глубокой яме и сколько времени провела в условиях низкой температуры. Видимо, снег, на который она свалилась, сыграл роль амортизатора, а установившаяся оттепель не позволила организму переохладиться. Конечно, с пострадавшей придется поработать психологу, а из отделения реанимации мы переведем девочку в хирургическое отделение уже двадцатого числа.
-- Это счастье, что Марина осталась жива, -- говорит мама девочки. -- Ведь за прошлый год я пережила двое похорон. Сначала умерла моя мама, а в сентябре, после пяти лет лечения от открытой формы туберкулеза, скончался муж. Мне очень тяжело на зарплату санитарки поднимать на ноги двух детей. А тут еще такое с Мариной случилось. Я уже заняла полсотни гривен на лечение, и за два дня они ушли. А сколько еще потребуется, неизвестно. Очень надеюсь на помощь школы и своих сотрудников. Эти четверо суток я чувствовала огромную поддержку со стороны даже чужих людей и верю, что нас не оставят наедине с проблемами и теперь.
Многое поняли за эти дни и одноклассники Марины. «Я очень жалею, что мы ее иногда обижали», -- говорит Женя Пойдем. «Мы очень переживали о Марине и не могли думать ни о каких уроках» -- добавляет Костя Бондаренко. А Лера Таран сообщила, что после этого происшествия все девочки записались в секцию каратэ -- чтобы, в случае чего, дать отпор бандитам. Ведь все думали, что Марину похитили. Никто и предположить не мог, что можно запросто потеряться в центре села, в двух десятках метров от дороги, по которой за день проходит множество людей.