Обе семьи теперь разыскивают двухлетнего Альберта, которого в четырехмесячном возрасте забрали у матери, занимавшейся попрошайничеством
Эта история о том, как переплелись судьбы двух очень разных многодетных семей. Первая семья из Закарпатья еще с конца 1980-х кочует по большим городам, кормясь попрошайничеством. Ее глава, Элейер Повпа, живет сразу с двумя женами -- законной и гражданской. У них 9 детей. Но двоих в разное время они потеряли на вокзалах, одного минувшим летом сбила машина, а самый младший находится под опекой государства.
Вторая семья, Якубенко, из Киева -- благополучная. В ней пятеро детей. Четыре года назад ее членами стали двое старших сыновей Повпы -- Ондраш и Шони. С тех пор Повпы неизменно селятся невдалеке от дома Якубенко на массиве Троещина: зимой -- в колодце теплотрассы, летом -- в парке Дружбы народов, в шалаше на берегу Днепра. Дошло до того, что, когда «младшая» жена Элейра родила очередного ребенка, Повпы принесли младенца в квартиру Якубенко. А тем ничего не оставалось, как его принять.
С многочисленной семьей Повпы читатели «ФАКТОВ» познакомились в конце декабря 1998 года. Тогда она нашла пристанище в колодце теплотрассы возле станции метро «Лыбедская» в Киеве. В этом мрачном, но просторном бетонном подземелье было довольно жарко и очень влажно. «Тропический» микроклимат отравлял удушливый запах от немытых тел и грязного непросыхавшего тряпья, служившего постелями. Однако обитатели чувствовали себя вполне комфортно. Ворчал и неохотно отвечал на вопросы, ссылаясь на плохое знание украинского и русского, только глава семейства Элейер, венгр по национальности. Старшая супруга, украинка Дарья, и младшая, немка Валентина, рассказали нам, что их дом в Закарпатье разрушен наводнением. Пришлось податься в «хлебный» Киев в надежде прожить подаянием, откладывая часть заработка на восстановление дома. (Уже позже мы узнали, что кочевать семья стала задолго до катастрофического паводка. ) Основные добытчики -- дети, ведь взрослым милостыню дают неохотно. Пищу готовили на костре. Воду брали в близлежащих домах частного сектора.
Однако вскоре семейству пришлось подыскивать себе другое пристанище: за день до наступления Нового года приехал грузовик с рабочими. Бродяг выгнали, а люки колодца заварили. Но еще большей неприятностью стал уход двух сыновей -- 13-летнего Ондраша и 12-летнего Шони, приносивших семье основную часть дохода.
-- Эти мальчики каждый день появлялись возле станции метро «Петровка»: худющие, замурзанные, вечно голодные и замерзшие. А я там подрабатывала продажей пирожков, -- вспоминает 52-летняя Анна Якубенко, в семье которой Ондраш и Шони живут уже четыре года. -- Брала с собой младшего сынишку Сашу, их ровесника. Он сдружился с ребятами. Поначалу это меня беспокоило, но затем разобралась: мальчики не испорченные. Однажды они попросились к нам в гости посмотреть телевизор. Я не возражала. Дома их вымыла, специально лекарство купила -- вывести насекомых с их шевелюр. Вскоре ребята стали у нас постоянными гостями, а к своей родне возвращались все неохотнее. Закончилось тем, что они поселились у нас.
С тех пор Анна Станиславовна опекает семью мальчиков. Повпы, побыв месяц-другой в родном селе в Закарпатье, возвращались в Киев и неизменно селились поблизости от дома Якубенко. Здесь же, на Троещине, попрошайничали на дорогах. Так что Анна Станиславовна видела кого-либо из них каждый день. Младшие братья и сестры частенько приходили в гости к Ондрашу и Шони. Анна Станиславовна их купала, кормила.
Минувшим летом один из малышей, шестилетний Тюльпан, погиб здесь же, на Троещине -- его сбила машина, когда он переходил дорогу. Водитель скрылся с места преступления. Вскоре после гибели Тюльпана семья лишилась самого младшего -- двухлетнего сына Альберта. Мальчик вместе с матерью Валентиной попал в милицию, когда женщина попрошайничала с ним у обочины автострады. Альберта отправили в больницу, а мать отпустили. Но забрать сына она до сих пор так и не смогла, ведь у нее нет документа, подтверждающего, что ребенок -- ее сын.
-- Мы не хотим, чтобы Альберт рос в приюте, готовы принять его у себя, -- говорит Анна Станиславовна. -- Он ведь до четырехмесячного возраста жил в нашем доме -- о нем заботилась моя невестка Ольга.
-- Когда в роддоме Валентине нужно было сообщить свой адрес, она назвала наш. К нам и принесла младенца, -- рассказывает Ольга. -- Попросила, чтобы он побыл здесь несколько дней. Я понимала, что малыш может остаться у нас надолго, но сразу согласилась ухаживать за ним, ведь у меня пока нет ребенка. К тому же я не работаю, так что могла уделить ему столько времени, сколько было нужно. Поначалу Валентина навещала сына. Мы давали ей побыть с ним в квартире, но только днем: ночевать у нас взрослым из их семьи не разрешаем. Мы, кстати, вообще стараемся не пускать их в дом. Даже когда летом у них дождем залило глиняную печку, взрослые ждали у парадного, пока мы готовили еду для их семейства.
Но вскоре Валентина перестала у нас появляться. А когда мальчику исполнилось четыре месяца, женщина явилась забрать сына. Мы ничего не могли сделать, ведь она -- родная мать.
Валентина унесла ребенка, а я вышла на балкон, -- продолжает Ольга. -- Смотрю, она уложила малыша прямо на траву и зачем-то распеленала. А тогда только дождь закончился, на улице холодно, ветрено. Малыш заходится криком, мне так больно, обидно за него стало -- не выдержала, да как разрыдаюсь…
На этой неделе Анна Станиславовна впервые нарушила принцип -- не пускать в дом взрослых членов семьи Повпы. Причиной тому стало еще одно чрезвычайное происшествие. Повпы опять уехали на родину, в Закарпатье. И вдруг в Киев неожиданно вернулась «старшая» жена Дарья. Оказывается, на вокзале Львова пропал ее девятилетний сын Раджа. В Киеве он когда-то фотографировался в одном из ателье, и Дарья надеется найти там его снимки, тогда милиции будет легче искать мальчика. Пока Дарья занимается поисками фотографии, Анна Станиславовна разрешила ей пожить в своем доме.
Дарья рассказала нам, что Валентина ужасно тоскует по Альбертику, даже пыталась наложить на себя руки. По словам сотрудников службы по делам несовершеннолетних Деснянского района города Киева, Валентина может оформить документы о рождении сына и восстановить свой утерянный паспорт. Для этого следует обратиться в соответствующие государственные органы. Однако если она даже получит необходимые документы, сына все равно могут не вернуть, поскольку женщина ведет бродячий образ жизни и не может обеспечить ребенку надлежащий уход и жилищные условия. Это может повлечь за собой лишение родительских прав по решению суда.
Но закон позволяет избежать такой крайности: Валентина вправе временно отдать Альберта в Дом ребенка и навещать его. Она сможет забрать сына, если у нее появится жилье и приемлемый доход. Это вполне реально, ведь у семьи Повпы в Закарпатье есть дом и огород.
-- К Ондрашу и Шони -- одному уже 17, другому 16 лет -- я сейчас отношусь почти как к своим родным детям, и мальчики все чаще называют меня мамой, -- говорит Анна Якубенко. -- Они пока работают грузчиками на рынке. Дружат с моими младшими сыновьями -- 17-летним Сашей и 19-летним Андреем. Трудно, конечно, но управляюсь.
-- Мы с Ондрашом хотим получить профессию, но без документов нас даже в школу не приняли, хотя тетя Аня несколько раз пыталась нас устроить учиться, -- рассказывает Шони. -- Я в свои 16 лет ни одного дня не ходил в школу, а Ондраш закончил только два класса (потом наша семья стала бродяжничать). Когда мы поселились у тети Ани, я вообще не умел читать. Ее сыновья Андрей и Саша обучили меня грамоте, но и сейчас читаю с трудом. С Ондрашом копим деньги, чтобы весной поехать в родное село в Закарпатье для получения паспортов. С документом можно устроиться на хорошую работу, а то ведь грузчикам больше 10--15 гривен в день не платят.
-- Я бы дала им на дорогу, но мы еле сводим концы с концами, -- говорит Анна Станиславовна. -- Я получаю пенсию и скромную зарплату в Институте геронтологии. А в доме у нас сейчас живут 10 человек, в том числе зять и невестка. Выручает то, что квартира четырехкомнатная. А самое главное -- семья у нас дружная. Поэтому я уверена, что Андрея с Сашей и Ондраша с Шони мы поставим на ноги. Мечтаю, чтобы они удачно женились, и я нянчила бы внуков. Я уже, кстати, стала бабушкой -- первый и пока единственный мой внук родился у старшей дочери.