Два года назад Алина и ее маленький сын попали под локомотив на пешеходном переходе через железнодорожные пути в поселке Буча Киевской области. Суд решил, что моральные потери этой семьи составляют всего… десять тысяч гривен
Мне навстречу идет улыбающийся малыш, как-то странно переваливаясь и отставляя в сторону правую ножку. Присмотревшись, понимаешь, это -- протез. В дверях дома появляется молодая женщина. Она несколько минут наблюдает за движениями мальчика, делает пару шагов… Ее правая нога не сгибается в колене, в жаркий летний день на ней -- толстый чулок телесного цвета. У женщины тоже протез.
В селе Плисецкое Киевской области живет семья Дживага, в которой с мамой и ребенком произошел несчастный случай. «ФАКТЫ» рассказывали об этом 3 августа 2001 года. К тому же, мать ребенка -- глухонемая. Я разговаривала с бабушкой мальчика Людмилой Александровной.
-- Тогда Алина с мужем Андреем и полуторагодовалым Сашей жили в Буче. Как-то дочка с коляской, в которой сидел Саша, переходила железнодорожные пути по дорожке из плит, -- рассказала Людмила Александровна. -- Возле перехода стоял ремонтный состав, из-за него неожиданно выехал локомотив с несколькими вагонами. И прямо на Алину и Сашу…
Буквально за несколько недель до происшествия малыш начал делать свои первые шаги. И это при том, что врачи не давали ему ни одного шанса -- сразу после рождения у Саши определили детский церебральный паралич.
Не в каждой квартире увидишь такой идеальный порядок, какой царит в сельском одноэтажном доме семьи Дживага. Ни соринки на полу, ни пылинки.
-- Домашним хозяйством занимается Алина, -- говорит Людмила Александровна. -- В огороде она не помощник. Зато я всегда уверена, что будет чисто и прибрано, еда приготовлена, белье выстирано. И детям -- Саше и старшему сыну, Денису, -- Алина уделяет много времени, несмотря на то что ничего не слышит и очень плохо говорит.
Саше и его маме помогают воины-афганцы. У них есть своя протезная мастерская. Там бесплатно изготовили протезы для Саши и Алины. Раньше в этой мастерской никогда не делали детские протезы. Не было необходимости.
-- Мне даже неловко просить о чем-то этих людей, ведь они и так много сделали для нас, -- говорит Людмила Александровна. -- Но сейчас протез «отстает» от подросшей Сашиной левой ножки уже на несколько сантиметров. Если не поменять его, у внука будет искривляться позвоночник. Алине в этой же мастерской менять протез могут один раз в пять лет. Хотя это нужно делать чаще. Алина носит его всего полтора года, но от работы по дому он начал ломаться. Хорошо, мой зять Андрей находит мастерские, где Алинину «ногу» регулярно латают, чинят, подкручивают. Протез, купленный вне очереди, стоит пять с половиной тысяч гривен.
Алина показала мне два журнала, в которых рассказывается о реабилитационных центрах для детей, больных ДЦП, о евпаторийском дельфинарии, где малышей лечат дельфины. В глазах женщины явно читалось: «Вот бы Сашу отвезти туда». Из-за ее спины появляется Сашино личико.
-- Смотрите, как он уверенно держит мяч правой рукой, которая его плохо слушается, -- обращает Людмила Александровна наше внимание на Сашу, который тут же бьет по мячу ногой и радостно смеется. -- Алина специально рассыпает бусинки, другие мелкие предметы, чтобы Саша собирал их. Это развивает его пальчики. Внук еще плохо говорит, но все же старается повторять за старшим братом целые предложения. Особенно хорошо у него получается: «Бабо, iде дощ!» Меня радует, что Саша вновь смеется.
Меня это тоже приятно удивило. Когда я была в Плисецком два года назад, малыш беспрестанно плакал. Успокоить его было практически невозможно. Да и понятно. Полуторагодовалый малыш после несчастного случая перенес четыре сложнейшие операции -- врачи пытались сохранить мальчику колено. Но не получилось. Ногу пришлось ампутировать практически до бедра.
-- Никогда не забуду слов, которые сказал врач, выйдя из реанимации: «Ваши дочь и внук лишились правых ног», -- говорит Людмила Александровна. -- Когда Алину выписывали из больницы и принесли вещи, в которых она с ребенком поступила, среди них были два Сашиных кроссовка. Мне кажется, именно в тот момент дочка полностью осознала все случившееся.
… Снова приехать к этим людям нас, как и два года назад, заставило полное горечи письмо Людмилы Александровны.
-- После первой публикации в «ФАКТАХ» я почувствовала, что наше горе небезразлично многим людям, и решила обратиться в суд, -- объясняет Людмила Александровна. -- Кто-то же виновен в случившемся, хотя, согласна, часть вины лежит и на Алине: она была недостаточно внимательна. Я надеялась, что нам компенсируют материальный и моральный ущербы. Оказывается, во время лечения нужно было собирать чеки на купленные лекарства, но мы не знали этого. Существует официальная организация, в которой определяют степень полученной моральной травмы и ее денежный эквивалент. Алина и Саша ответили на вопросы специальных тестов, и компьютер подсчитал: моральный ущерб, причиненный женщине и ребенку, составляет 220 тысяч гривен. Но суд решил, что в случившемся на 60% виновата Алина, поэтому администрация железной дороги должна выплатить ей лишь 40% от суммы, затраченной на лечение. Это 1402 гривни. Моральный ущерб «оценили» в 3000 гривен. Апелляционный суд пересмотрел это решение и добавил еще семь тысяч.
-- Хотя решение было принято еще в апреле, до сих пор нам не выплатили ни копейки, -- продолжает Людмила Александровна. -- До происшествия Алина с мужем работали и получали хорошую зарплату. Но все сбережения -- и Алины, и мои -- пришлось истратить, когда дочка и внук лежали в больнице… А ведь с нами живут еще мои сын и старенькая мама.
-- На следующий день после выхода статьи приехала киевлянка Лиля, -- говорит Людмила Александровна. -- Украинское общество глухих и его филиал в Василькове помогают чем могут. Несколько раз приходили почтовые переводы от незнакомого нам человека из Полтавской области. Закарпатская фирма к праздникам передает продукты для Саши. Честно говоря, благодаря этим людям мы постепенно вернулись к нормальной жизни.
Когда я уже собиралась уезжать, Алина взяла мой блокнот и написала всего два слова: «Очень тяжело».
Каждый день наша редакция получает сотни писем. Во многих -- трагические истории, немыслимые ситуации. К сожалению, мы не можем ответить, помочь всем, написать статью. Но иные письма хочется процитировать: «Пишет вам из Полтавской глубинки Козин Сергей Иванович. Мне 76 лет. В 1998 году в одной из газет я прочел статью о парне, которому отрезало ноги, когда он пытался запрыгнуть в тронувшийся поезд. Парню нужны были протезы. Я четыре месяца подряд высылал ему по 10 гривен из своей пенсии в 74 гривни. Сейчас моя пенсия почти удвоилась, и я могу полгода высылать значительно большую сумму. Пишите адреса людей, которым нужна помощь. Пусть и они не стесняются. »