Сегодня народный артист России отмечает свое 65-летие
Всеволод Шиловский -- актер, режиссер и педагог. Он на деле подтверждает истину о том, что если человек талантлив, то талантлив во всем. В свое время он стал режиссером-постановщиком первого советского телесериала «День за днем», снятого задолго до «Семнадцати мгновений весны». Сыграл более чем в ста пятидесяти фильмах, среди которых «Любимая женщина механика Гаврилова», «Влюблен по собственному желанию», «Военно-полевой роман», «Интердевочка», «Жизнь Клима Самгина». Как режиссер снял «Линию смерти», «Кодекс бесчестия», «Миллион в брачной корзине», «Блуждающие звезды» и «Приговор».
Шиловский в жизни напоминает мартовского кота. Тянет слова, вальяжный, спокойный и, лишь когда начинает рассказывать о двух самых больших ценностях в его жизни -- внучках, оживляется…
-- Всеволод Николаевич, вы себя больше кем считаете -- режиссером или актером?
-- Приоритетов нет. Наверное, в равной степени я и актер, и режиссер.
-- Неужто лучше подчиняться режиссеру, чем командовать самому?
-- (Расхохотавшись. ) Боже… Если режиссер командует -- это плохой режиссер. А если честно, то мне очень нравится, когда режиссер Шиловский руководит актером Шиловским. Такое духовное единение! Даже спорить они не могут друг с другом.
-- Вы жестокий режиссер?
-- Не жестокий. Жесткий! Но это не должно быть заметно.
-- Наверняка есть и любимчики?
-- Конечно. Кстати, поэтому я работаю без фотопроб. Пробы -- это унижение. Я всегда знаю решение роли, и, если вдруг артист, которого я хочу снимать, заболел или занят, -- буду его ждать…
-- Вы один из немногих режиссеров, кто может позволить себе снимать на Западе…
-- Впервые за всю историю советского кино я снял за границей весь фильм -- «Приговор» с Куравлевым, Щербаковым, Захаровой, Гузеевой, Стекловым и Шиловским. На Западе снят «Кодекс бесчестия» с Костолевским, Тихоновым, Виторганом, Куравлевым… Сейчас снимаю английский фильм. На Кипре и в Лондоне. Рабочее название «Арена любви». Из наших знаменитостей в нем будут Мария Шукшина, Марат Башаров и Владислав Галкин.
-- Снимать за рубежом -- удовольствие-то не из дешевых…
-- Тут уже и Госкино помогает, и Министерство культуры.
Кстати, на съемках «Приговора» мне очень помогли американцы. Денег на производство картины было мало. Фильм впоследствии оценили в 10 миллионов долларов, а снят он за гроши. Американцы бесплатно предоставляли мне свои дома, госпитали, отели, машины, полицию, даже в массовках снимались миллионеры. Я приехал в Америку подбирать место для съемок, и по случаю меня познакомили с крупными бизнесменами, конгрессменами. Когда же приехала моя группа, дома американцев были для нас открыты. В результате я снял фильм за 160 тысяч долларов. Это как за пять копеек.
-- Роль дяди Гриши в «Военно-полевом романе» у вас была далеко не положительная. Впрочем, как и многие другие ваши роли…
-- А почему вы считаете, что исковерканный войной дядя Гриша в «Военно-полевом романе» -- герой отрицательный? Блистательный режиссер Тодоровский предложил мне сначала в этом фильме другую роль, но я сказал, что хочу сыграть именно дядю Гришу.
Кстати, есть одна забавная история, связанная с работой над «Военно-полевым романом». На съемках я был одет в тельняшку и пальто, сильно побывавшее в употреблении, шляпу, тяжелые башмаки, широкие матросские брюки. Наташа Андрейченко играла торговку послевоенного времени. Смотреть на нас было страшновато. Съемки проходили недалеко от дома, где я в то время жил. Когда объявили перерыв, я предложил Наташе пообедать у меня. Прямо в гриме и в этих убогих нарядах мы отправились ко мне домой. У подъезда, как обычно, сидели бабульки. Они посмотрели на нас с ужасом, но промолчали. Сидим, обедаем, моя жена Наташа накрывает на стол. Вдруг влетает сын Пашка: «Папа! Папа! Я сейчас иду из школы, а мне бабки говорят: «До чего ж твой отец докатился! При живой маме! Такую оторву в дом привел… Ой, здравствуйте», -- он увидел Андрейченко и замолчал.
-- У вас были экстремальные ситуации, когда замирало сердце?..
-- Было, когда оно останавливалось. Не в переносном смысле! Случилось это на фильме «Барханов и его телохранитель». При слове «мотор!» я вхожу в кадр и больше ничего не помню. Очнулся в больнице. Сердечный приступ. В принципе, я должен был… Провел в постели два с половиной дня, потом позвонил в группу и сказал: «Я готов!»
-- Мало кто знает, что вы отмечаете три дня рождения.
-- Первый раз я родился в московском роддоме, второй раз -- по дороге в эвакуацию на барже. Провалился в люк 10-метровой глубины. Матрос случайно заметил, что летит какой-то комок, и подставил бушлат. Третий раз случился намного позже. Я ехал на «БМВ», развозил по домам приятелей. Моросил дождь, дорогу было плохо видно. И вдруг: «Сева! Останови! В нас стреляют». Я резко нажал на тормоз и ударился головой о зеркало. Оглядываюсь и вижу: выстрелом выбито заднее стекло. Выстрелы были на поражение, но благодаря темноте в нас не попали. Потом мы узнали, что у стрелка была кличка Дерсу Узала. Нас вытащили из машины, в наручниках отвезли в отделение милиции. Когда, разобравшись, поняли, что будут большие неприятности, нас освободили. Я спросил у начальника: «Скажи правду, если бы нас шлепнули, что бы было?» «Ничего, -- честно ответил начальник, -- перекинули бы на другой участок». Это -- мой третий день рождения, 8 апреля 1996 года.
-- Говорят, у вас с супругой отношения начались с курортного романа…
-- Мы познакомились в Сочи, в санатории «Актер». Там отдыхали актеры Большого театра, МХАТа, оркестра Светланова… Все молодые, сумасшедшие. Хулиганы.
Это была уже далеко не первая любовь и даже не любовь с первого взгляда. Просто понравилась девчонка, артистка, лауреат международных премий… (У актера до того уже были неудачные браки. Последняя жена Шиловского Наталья Цехановская -- арфистка, 22 года проработала в оркестре у Светланова. -- Авт. ). Оч-чень симпатичная и скромная. Даже не думал, что все так серьезно получится. И вот тридцать лет мы вместе… Кстати, она долго не верила, что я режиссер. Как раз тогда по телевизору шел сериал «День за днем». Убедилась только когда титры посмотрела.
-- Со своей второй половиной обсуждаете творческие удачи и поражения?
-- Никогда! Лучше с ней не связываться, потому что разнесет в пух и прах! Все возносят меня до небес, а она говорит: «Да ничего особенного!.. Вот здесь очень плохо… » И все -- я готов!
-- Сыновья не пошли по вашим стопам?
-- Один -- кинодраматург, второй -- прокатчик и рекламщик. Окончил ВГИК, потом учился в Америке -- все за свой счет… Я палец о палец не ударил. Воспитан он быть самостоятельным, поэтому и фирма у него есть сейчас своя! Он -- трудоголик, как я. И внучку мне подарил -- Дарью Павловну… У меня от каждого сына по внучке. Аглая Ильинична и Дарья Павловна.
-- Своим внучкам вы пожелали бы актерской карьеры?
-- Нет! Наверное, я мог им помочь, протолкнуть -- талантливому человеку нужно дать шанс. Но как они им воспользуются? У нас на курсе было достаточное количество детей оч-чень известных людей! Ничего из них не получилось! Когда я снимал «Блуждающие звезды», рискнул и взял Ирочку Тому, дочь Светланы Томы, на главную роль. Но не ошибся и выиграл.
-- А вот Сергей Шакуров как-то разнес талант дочери Захарова Саши в пух и прах.
-- Очень жалко… Захарову я знаю с детских лет. Она без папы снялась в «Криминальном таланте». И ее последняя работа -- «Шут Балакирев» -- блиста-а-ательная! Это уже не Сашенька, а Александра Захарова! Не знаю, кому она может уступить. Марк очень требователен. Это единственный режиссер, перед которым я преклоняюсь. Уникальный режиссер-педагог!
У меня сейчас снялась Мария Шукшина. Мне очень понравилось, как она работает! Маша росла практически на моих глазах. И я часто ей полушутя грозил, что однажды до нее доберусь. Чувствовал, что в этой молодой, очень красивой женщине таится огромный потенциал. Соединение таланта ее мамы, Лидии Федосеевой-Шукшиной и генов великого отца Василия Макаровича. Когда я пригласил Машу, надо было видеть ее глаза. Она была потрясена. Маша уже пробовалась у Карена Шахназарова на небольшую роль в «Американской дочери». А тут -- громадная, трагическая, драматическая роль. И она на самом деле оказалась замечательно талантливой актрисой.
-- Вы часто живете на даче. По хозяйству хлопочете?
-- Я самый ленивый человек… Сад-огород -- это не для меня. У меня -- березы, ели, летний душ, спорткомплекс… Лес вокруг -- красавец! На террасе брюхом вверх люблю спать.
-- Ваша профессия может прокормить?
-- В нашей профессии диплом, образование не имеют значения. Первая зарплата была 69 рублей. Как только ее получил, сразу же отправил маму на пенсию. Она ведь всю жизнь на заводе проработала… Меньше 500--600 рублей в месяц я не зарабатывал, даже будучи совсем молодым и никому ненужным актером! А как иначе? Концертировал, на радио работал, на телевидении. Ныть я не умею.
-- Что чувствует человек, когда смотрит свои фильмы, которые нравятся миллионам?
-- Я дико завидую тем, кто говорит: «Ты не видел мой фильм? Это нечто!» Я бы все свое переснял! В театре легче: ты устраиваешь репетиции, что-то доделаешь, переделываешь… В кино так быть не может. Мне мои фильмы не нравятся. Критически отношусь -- это мягко сказано!
-- Неужели и комедия «Миллион в брачной корзине» не нравится?
-- Ну почему? Это милая комедия, которую приятно посмотреть. С этим фильмом была очень интересная история. Я снимал ее на Одесской киностудии. Очень быстро, за пару месяцев, пока в театре был отпуск. Утверждали группу и сам проект в Госкино Украины. Мне упорно навязывали всех украинских актеров. Я взял самых достойных, от остальных отказался. Мне на худсовете говорят: «Этот -- еврей, этот -- толстый, этот -- несмешной. Не годится». А я не обращаю на них внимания и снимаю. Тут приходит указ показать отснятый материал. Мы сняли всего ничего -- пятьсот метров. Я говорю своему монтажеру: «Нарежь фильм так, чтобы даже я ничего не понял». Приезжаем в Госкино Украины. Сидит комиссия во главе с председателем. Посмотрели. Вначале тишина. Потом разговорились. Принялись обсуждать: «Похоже на Италию? Не похоже. Смешно? Не смешно. Что хотел сказать автор той-то мизансценой, насколько глубоко играют актеры… » Председатель молча слушает. Когда возникла пауза, я сказал: «Ребята, вы зря тратили время, это нарезка, да такая, что я в ней сам ничего понять не могу». Опять пауза. Ее прерывает председатель Госкино и говорит: «Все свободны». Пауза. «И может быть, навсегда». Когда кабинет опустел, он мне сказал: «Снимай и никого не слушай!»
Благодарим за содействие в организации интервью пресс-службу МДЦ «Артек»