Врачи вылечили найденную на железнодорожном вокзале в Кременчуге девочку от туберкулеза, но теперь ей необходима срочная операция на сердце
Ира говорит, что ей одиннадцать лет, а судебно-медицинская экспертиза установила, что появилась на свет она девять лет назад. Девочка утверждает, что родилась в Ялте, помнит, что позже жила с мамой и папой в Славянске Донецкой области, в Алупке, и называет конкретные адреса. Но ни на один запрос не пришел подтверждающий ответ. Возможно, и фамилия Орехова не ее настоящая? Только выяснять все эти, важные для каждого человека, вопросы времени практически нет. Этой умной и кроткой девчушке с милыми веснушками на улыбчивом личике, с тоненькими, как соломинки, ручками-ножками, нужно как можно быстрее сделать операцию на сердечке. Нужно успеть, чтобы не произошли необратимые процессы.
В детском приюте положено находиться не более 90 суток. Ирина Орехова числится за Кременчугским приютом для несовершеннолетних без малого три года. Хотя под этой крышей она не прожила и месяца.
-- Как все малолетние бродяги, Ира при поступлении была измождена, завшивлена, в грязной одежде, -- вспоминает директор спецучреждения Елена Маслий. -- Работники милиции сняли ее с поезда и доставили вместе с другой девочкой, Лесей. Они представились сводными сестрами. Но когда мы разыскали маму Леси, и та к нам приехала, обнаружился обман. «Я впервые вижу этого ребенка», -- заявила женщина.
Девочка неохотно рассказывает о прошлой жизни. Помнит, что в первом классе проучилась всего два месяца, потом мама оставила ее в цыганской семье, а сама куда-то исчезла. У цыган малышка познакомилась с Лесей.
-- Мы жили в Славянске и подчинялись молодой цыганке Луизе, -- рассказывает Ира. -- Каждый день отправлялись в людные места просить милостыню. Сколько нам удавалось зарабатывать, я не знаю, потому что за нами постоянно следила Луиза и сразу же забирала деньги.
Но однажды девочкам представился удобный момент сбежать. Они успели вскочить в отъезжавшую электричку. Было, конечно, страшно, но жить в неволе не хотелось. Так путешественницы оказались в Кременчуге.
Почти три года, проведенных в лечебных учреждениях, полностью изменили мировосприятие ребенка, последние годы жившего в нищете и грязи.
-- Я теперь не встала бы с протянутой рукой, стыдно, -- сознается она.
-- Врачи обнаружили у Иры открытую форму туберкулеза и врожденный порок сердца, -- продолжает Елена Маслий. -- Ее тут же отправили на длительное лечение в детский тубдиспансер. Оттуда перевели в пульмонологическое отделение Полтавской детской городской больницы. Недавно она вернулась из санатория для переболевших туберкулезом и, увы, тут же попала в диагностическое отделение Кременчугской городской детской больницы -- появились проблемы с сердцем.
-- Мне очень понравилось жить в Полтавской детской городской больнице, -- искренне говорит девочка. -- Вот если б еще там уколов не делали…
-- У Иры тяжелый врожденный комбинированный порок сердца, -- объясняет заведующий диагностическим отделением детской городской больницы Кременчуга Григорий Шолудько. -- Обычно к этому приводит внутриутробное инфицирование. По сути, из-за дефекта межжелудочковой перегородки Ира живет с двухкамерным, а не с четырехкамерным сердцем. Это значит, что венозная и артериальная кровь смешиваются, и кислород не поступает к органам в нужном количестве. Кроме того у пациентки наблюдается дальнейшее сужение митрального клапана, а также хронический тонзиллит. Возможно, это привело к развитию первичного туберкулеза. Сейчас мы проводим ей щадящую поддерживающую терапию: она приняла довольно много лекарственных препаратов, угнетающих туберкулезную палочку, на что остро среагировала печень. Поэтому чем быстрее Иру прооперируют в Институте Амосова, тем лучше.
-- И мои коллеги, и мои знакомые, кому я рассказываю о судьбе этой девочки, -- улыбается Елена Маслий, -- считают своей обязанностью поделиться с ней, чем богаты. Каждый день наведываются в больницу прихожане местной церкви. Когда мы будем отправлять Иру в интернат, придется, наверное, грузовик для приданого специально нанимать.
Такого богатства, как сейчас, у Иры никогда не было. И молоко каждый день, и соки, и бананы, и апельсины, и сладости всякие, а одежды, игрушек сколько нанесли -- не сосчитать. Она помнит, что лишь однажды в раннем детстве старшая сестра подарила ей куклу.
-- Сегодня многие готовы помочь этому ребенку, взять в свою семью. Но меня беспокоит другое: удочерить девочку никто не может, ведь женщина, которая ее родила и которая вот уже сколько времени не принимает в ее судьбе абсолютно никакого участия, не лишена родительских прав, -- завершает беседу Елена Маслий. -- Даст Бог, Ира поправится, а мама вдруг найдется, приедет и заберет ее. Что тогда будет с ребенком?
Сама девочка, конечно же, хотела бы увидеться с мамой. «Ей нельзя было пить, потому что если выпьет, не может остановиться, но она этого не понимала. Из-за этого папа выгонял ее из дому, и она надолго пропадала», -- жалеет Ира свою мать. И надеется, что мама, Мария Павловна Калмыкова, все уже давно поняла, а не разыскала ее до сих пор только потому, что это очень сложно.
-- Мой папа -- Виктор Михайлович Орехов, -- говорит Ира. -- Старшую сестру от маминого предыдущего брака зовут Люда, она вышла замуж, и я не знаю ее настоящей фамилии. Свою дочку Люда назвала Полиной в честь нашей покойной бабушки, маминой мамы.
А дальше Ира сообщает то, что почему-то в ее памяти всплыло только сейчас. Во всяком случае, по названному ею адресу, уверяет директор детского приюта, запросы не отправлялись.
-- Когда я была маленькой, мы с мамой ездили к ее сестре в Глобино Полтавской области и к брату, который живет в селе Пироги Глобинского района. Тетю зовут Рая, а дядю -- Толя.
Если девочка не ошиблась, то остается надежда, что у нее объявятся родственники, и разделяют их с Ирой всего несколько десятков километров. Неужели о потере ребенка никто из близких так и не вспомнит?
P. S. Пока материал готовился к печати, Ирину Орехову перевели в полтавскую школу-интернат им Н. К. Крупской для детей-сирот и детей, оставшихся без родительской опеки. В интернате сообщили, что она будет обследована областным детским кардиологом и поставлена в очередь на операцию. Операции придется ждать не больше двух месяцев.